Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Кларк cтр.№ 52

Впрочем, едва ли этому стоит удивляться. Разница в образе жизни стирала всякое сходство. Несмотря на подавленное состояние духа, дворецкий обязан выполнять свою работу. Как бы ни страдал Стивен, он не мог целые дни молчаливо просиживать у окна, подобно госпоже. Симптомы, принятые за болезнь у благородной леди, у дворецкого сочтут в лучшем случае хандрой.

Джон Лонгридж, повар с Харли-стрит, страдал от сходной болезни более тридцати лет и, сразу же распознав в Стивене родственную душу, с распростертыми объятиями принял его в орден меланхоликов. Бедняга очень обрадовался, что нашел собрата по несчастью. Однажды вечером, когда Стивен сидел на кухне, опустив голову на руки, повар пристроился напротив и принялся выражать свое сочувствие:

– Соболезную, сэр, от всей души соболезную. Меланхолия, мистер Блэк, вот сущее мучение. Иногда мне кажется, что весь Лондон превратился в холодную гороховую кашу. Лица и руки у людей цвета холодной гороховой каши, и они бредут по улицам, продираясь сквозь гороховую кашу. Боже, как мне бывает тяжело! Даже солнце тогда кажется серым и вязким, словно гороховая каша, и ничто не может меня согреть. Вас ведь тоже часто знобит, не так ли, сэр?

Джон Лонгридж накрыл ладонью руку Стивена Блэка.

– Ах, мистер Блэк, сэр, – заметил он, – вы холодны как могила.

Стивен жил словно во сне. Ему снился дом на Харли-стрит со всей прислугой. Работа, друзья и даже миссис Бренди тоже являлись дворецкому во снах. Иногда Стивена посещали странные сновидения, и где-то глубоко внутри некая крохотная, замерзшая крупица его личности понимала, что такого быть не должно. Стивен мог идти по коридору или подниматься по ступеням в доме на Харли-стрит, но, завернув за угол, обнаруживал, что попал в другой коридор или на лестничный пролет, которого здесь отродясь не бывало. Дом на Харли-стрит словно бы поместили внутрь другого дома, большого и древнего. Сверху нависали каменные своды, кругом лежала пыль, в углах замерли тени. Потертые каменные ступени выглядели необработанными. Однако самым удивительным было то, что Стивен как будто узнавал эти призрачные залы. Он то и дело ловил себя на странных мыслях: «Вот сейчас за поворотом будет Восточная Оружейная» или «Эти ступеньки ведут в Башню Потрошителя».

Обнаруживая загадочные коридоры или просто ощущая их присутствие, Стивен немного оживлялся. Что-то размораживало лед, сковавший душу и сердце, и пробуждало любопытство. Больше ничто не забавляло Стивена, ничто не казалось ему желанным. Вокруг были только тени, пустота, эхо и пыль.

Временами беспокойство выгоняло Стивена на улицу – бродить по темным переулкам вокруг Пиккадилли и Мэйфер. В один из таких вечеров в конце февраля он обнаружил, что стоит рядом с кофейней мистера Уортона на Оксфорд-стрит. Стивен хорошо знал это место. Комнату на верхнем этаже занимал «Патриотический клуб камердинеров и дворецких»: здесь собирались уважаемые слуги из самых респектабельных домов Лондона. Среди почитаемых членов клуба значились: камердинер лорда Каслри, кучер герцога Портлендского и Стивен Блэк. Члены клуба собирались каждый третий четверг месяца и развлекались тем, чем обычно развлекаются члены любого мужского клуба, – пили, обедали, играли, говорили о политике и сплетничали о любовницах. В другие вечера свободные от трудов члены клуба приходили в кофейню мистера Уортона, чтобы поднять дух общением с приятелями. Стивен вошел в кофейню и поднялся по ступенькам на верхний этаж.

Комната выглядела как любой лондонский клуб. Сильная половина человечества утопала в клубах табачного дыма. Стены были обшиты темными дубовыми панелями. Комнату разделяли деревянные перегородки, чтобы каждый член клуба мог чувствовать себя уединенно. Ежедневно пол посыпали свежими опилками. Столы были застелены белыми скатертями, лампы заправлены, фитили прочищены. Стивен уселся за перегородку, заказал портвейн и мрачно уставился в бокал.

Обычно, когда кто-нибудь из членов клуба проходил мимо закутка, Стивен поднимал руку. Сегодня же он не отвечал на приветствия приятелей. Внезапно в ухе раздался резкий шепот: «Молодец, что не отвечаешь им! Кто они такие? Простые слуги! В будущем, когда с моей помощью ты займешь подобающее тебе высокое и благородное положение, с каким удовольствием ты вспомнишь, что отверг их дружбу!» Этот отчетливый шепот перекрывал голоса и смех посетителей. Казалось, он проходит сквозь камни, железо и бронзу. Шепот спускался с высоты в тысячу футов, он мог раскрошить драгоценные камни в пыль и свести с ума.

Все это было столь необычно, что Стивен очнулся от забытья. Он с живым любопытством огляделся вокруг, затем привстал и заглянул в соседний закуток. Там с удобством расположился джентльмен весьма неординарной наружности. Он явно чувствовал себя крайне непринужденно. Сидел закинув руки на перегородку и задрав ноги на стол. Самой же примечательной чертой его облика была копна серебристых волос, мягких и сияющих, словно пух на отцветшем чертополохе. Джентльмен подмигнул Стивену, затем встал и перешел в его закуток.

– Должен заметить, – сообщил незнакомец доверительным тоном, – что нынешний город в подметки не годится прежнему. Куда подевалось былое великолепие? С тех пор как я прибыл в Лондон, моему разочарованию нет пределов. Когда-то город казался сверху лесом шпилей и башен. Многоцветные флаги и знамена развевались по ветру, лаская взор! Дома покрывала резьба, тонкая, словно фаланга пальчика, и замысловатая, как бурлящий поток. Фасады украшали каменные драконы, грифоны и львы, символизируя мудрость, храбрость и ярость их обитателей, а в садах жили драконы, грифоны и львы из плоти и крови, запертые в прочных клетках. Их рев, отчетливо слышный на улице, устрашал малодушных. В каждой церкви лежали святые мощи, ежечасно совершавшие чудеса по просьбе прихожан. Мощи хранились в раках слоновой кости, помещенных в украшенные самоцветами усыпальницы, а те, в свою очередь, заключались в великолепных склепах. День и ночь сияли они золотом и серебром в свете тысяч восковых свечей! Каждый день устраивались величественные процессии в честь того или иного святого, а слава Лондона гремела среди других городов! И то сказать, в те времена лондонцы приходили ко мне, чтобы спросить, как строить церкви, разбивать сады и украшать дома. Если просители были достаточно почтительны, я не отказывал им в добром совете. При мне Лондон славился своим великолепием, а ныне…

Джентльмен сделал красноречивый жест, словно смял город в ладони и отбросил прочь.

– Чего ты так уставился на меня? Ты выглядишь глупо, Стивен. Чтобы нанести тебе визит, мне пришлось изрядно постараться, а ты сидишь с открытым ртом и молчишь! Разумеется, ты удивлен, но это не повод забыть о хороших манерах. Впрочем, – добавил незнакомец, словно делая Стивену огромное одолжение, – в моем присутствии англичане часто изумленно замирают. Что может быть естественнее? Однако мы ведь старинные приятели, и я заслужил более теплый прием.

– Разве мы знакомы, сэр? – изумленно промолвил Стивен. – Я уверен, что видел вас во сне. Мы вместе бродили по громадному зданию с бесконечными пыльными коридорами!

– «Разве мы знакомы, сэр?» – передразнил его джентльмен. – Что за ерунду ты несешь? Да каждую ночь мы разделяем трапезу и танцуем на балах!