Раунд 1. Любовный нокаут - читать онлайн книгу. Автор: Кэти Эванс cтр.№ 73

Я протянула руку к прикроватному столику, схватила наушники и плеер, надеясь, что нужная песня окажется в плей-листе. Мне она безумно нравится, хотя еще совсем недавно я не отождествляла себя с ее текстом, но теперь мне захотелось выкрикнуть все эти замечательные слова Ремингтону Тейту.

– Надень наушники. – В моем голосе слышалось волнение.

Он улыбнулся, потому что любил слушать музыку, которую я выбирала, сел, опираясь спиной на изголовье кровати, надел наушники и притянул меня на колени, чтобы я поудобнее устроилась.

Наконец я нашла нужную песню. Ту, которая идеально подходила для того, чтобы выразить свои чувства, чтобы сказать, что я схожу с ума по нему, принимая его целиком, таким, какой он есть.

Я включила песню Аврил Лавинь под названием «Я люблю тебя».

Когда я услышала первые ноты, волна невероятного волнения пробежала по моим венам, а Реми прибавил звук. Теперь я могла слышать каждое слово песни, сидя у на коленях любимого мужчины.

Я знала, что, возможно, завтра он об этом и не вспомнит. Видела, что глаза его постепенно темнеют и что поставить песню о любви вовсе не означает вслух признаться в своих чувствах, но мы провели вместе так много ночей. Мы учились друг у друга, вместе тренировались и принимали душ, совершали пробежки, ели, угощая друг друга, разговаривали, осыпали друг друга ласками. И я была уверена, что никому в жизни Ремингтон Тейт не открывал сердце и душу так доверительно, как мне. Подобно ему, я тоже жила, окружив себя высокими стенами, и никого не пускала в свой внутренний мир, пока, к собственному удивлению, не поняла, что этот удивительный мужчина занял в нем очень важное место.

Я буквально дышу и живу им, и сны вижу о нем, когда он лежит рядом в постели.

Даже если он еще не понимал чувств, проснувшихся в его диком и необузданном сердце, по крайней мере, я надеялась, что, услышав мою песню, он поймет, что стал для меня всем в этом мире.

Сердце мое замирало от волнения, я покусывала губу, пока слушала песню и смотрела в лицо Реми, наблюдая за его реакцией. Каждая строчка, каждое слово идеально отражали то, что я чувствовала, особенно когда звучал хор, объясняя, за что именно я его люблю. Не потому, что он так прекрасен, и не потому, что он звезда, а потому что он такой, какой есть, единственный и неповторимый.

Он внимательно слушал, тоже не спуская глаз с моего лица, словно пытался понять, что со мной происходит, переводя взгляд с моих пухлых губ на золотистые глаза и высокие скулы.

– Поставь-ка снова, – произнес он так тихо, что я скорее прочитала слова по его губам, чем поняла, что он сказал.

Я нажала на кнопку плеера, чтобы включить повтор, но вместо того чтобы слушать, Реми перекатился через меня, уложил на спину, надел мне наушники и полились звуки музыки.

Я лежала, слушая «Я люблю тебя», песню, которую выбрала для него. А теперь Ремингтон Тейт поставил ее для меня.

Закрыв глаза, я ощущала, как сжимается в груди сердце, как мои чувства заполняют меня всю без остатка, и ничего не могла с этим поделать. Губы Реми прикасались к моим, волшебные слова звучали у меня в ушах, а он целовал меня, но не с безудержной страстью, а с бесконечной нежностью.

Он наконец открыл мне свое сердце, и все мое тело звенело от переполнявшего меня восторга, потому что я просто растворялась в том, в чем он признавался мне с помощью этой песни, прикосновениями своих губ, легкими касаниями. И хотя я знала, что на следующий день он может об этом и не вспомнить, в тот момент мне все казалось по-настоящему реальным.

Я прекрасно проводила время.

В свободный от тренировок день Ремингтон занимался тем, что накапливал энергию, то есть загружал свои мышцы – и свою тарелку – углеводами. Он отверг блюда Дианы и привел всю команду на шведский стол в ресторан отеля. Мужчины ели за отдельным столом, обсуждая бои, и я с удовольствием общалась с Дианой, пытаясь определить, из чего приготовлены выбранные нами блюда. Кажется, это вкус… апельсина? Намек на кардамон?

А потом зазвонил мой телефон. Обрадованная сообщением от Мел, я сразу же открыла его.

Мой прекрасный мир рухнул в секунду.

Я вспомнила тот вечер, когда, приподнявшись на цыпочки, поцеловала мерзавца Скорпиона, и теперь поняла, что кто-то – возможно, его гориллы? – специально запечатлел эту сцену на камеру. Видимо, так оно и было.

Раз уж в свое время кто-то потратил четыре минуты на то, чтобы записать меня на видео во время предолимпийских испытаний, в самый унизительный момент моей жизни, можно ли удивляться, что непременно найдется некто, готовый запечатлеть и второй, не менее унизительный момент? Конечно, они засняли это на камеру. Может быть, не в тот первый раз, когда я только сделала вид, что чмокаю его в щеку. Похоже, это случилось, когда он велел мне задержаться на пять секунд… и теперь понятно, для чего ему это было нужно.

Все у меня внутри оборвалось, и я почувствовала, что тону еще до начала бури, просто при виде приближающейся грозовой тучи.

С заледеневшим сердцем, двигаясь как в замедленной съемке, я убрала телефон в сумочку и растерянно оглянулась на соседний стол, где мужчины обсуждали стратегию на завтрашний вечер, а Реми слушал их с благодушным выражением лица. Но в следующую минуту все изменилось. Только что он был спокойным, сидел в расслабленной позе, с широко расставленными ногами, откинувшись на спинку розового стула, а в следующую секунду я увидела, как он напряженно выпрямился и уставился на свой вибрирующий телефон.

У меня душа ушла в пятки… но секунда бежала за секундой, и ничего не происходило.

Я ничего не могла прочитать по его застывшему профилю, но уже одно то, что он сидит совершенно неподвижно, наполнило меня ощущением приближающейся катастрофы. И в следующую секунду все взорвалась. Реми одним мощным движением перевернул стол, тот с жутким грохотом опрокинулся набок, а Тренер оказался на полу под кучей разбитой посуды и еды.

Ремингтон рывком вскочил на ноги, отшвырнул мобильник, разлетевшийся в обломки от удара о стену, и быстрым шагом направился ко мне. Пит поспешно полез в задний карман брюк.

– Нет, Пит, не нужно! – закричала я, ненавидя саму мысль о том, чтобы Реми накачивали транквилизаторами.

Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но мое сердце колотилось со скоростью тысяча ударов в минуту. Мне еще не приходилось сталкиваться с Ремингтоном, рассердившимся на меня, и я немного испугалась, но не хотела, чтобы он догадался об этом.

Дрожа в своем кресле как осиновый лист, я старалась выглядеть совершенно невозмутимо, когда Реми шел ко мне, шумно дыша, словно разъяренный бык. Ноздри его раздувались, глаза горели черным огнем, а кулаки вытянутых по бокам рук дрожали. Но по-настоящему заставило меня задрожать от ужаса выражение абсолютного отчаяния в его глазах, близкого к безумию.