Притяжение страха - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Бароссо cтр.№ 64

— А кровь…

— Да?

Юлия невольно замерла, услышав слово, прозвучавшее так обыденно в его устах.

— Кровь — это всего лишь необходимость, обеспечивающая бессмертие, а еще больше… — дон Карлос помедлил, словно подбирая нужное слово, — а еще больше — обязанность. Символ злой, темной сущности, давшей это бессмертие… на временное пользование. Вместе с тайными знаниями, магической властью, сверхвозможностями… и всем таким прочим.

Он улыбнулся, с явным удовольствием цитируя слова Юлии, произнесенные ею когда-то на вершине винтовой лестницы в SAGRADA FAMILIA.

— И вы… — Юлия с невольным и вполне объяснимым страхом прислушалась к ритму фламенко, все еще рвущему воздух в обеденном зале второго этажа, — вы… убиваете людей, чтобы отнять у них… кх-м… кровь?

Его ответ изумляет, как, впрочем, все его ответы.

— Еще чего! — пренебрежительно пожимает плечами дон Карлос. — Вот не хватало…

— Да, но… как же… тогда?

— Так же, как все в этом мире. Люди сами отдают нам свою кровь. Вернее — продают.

— То есть как?!

— Как обычно, сеньорита Юлия. Как обычно. За Деньги.

— Я не понимаю… — вдруг Юлию озарила догадка, — доноры?!

— Вот именно.

Внезапно, как при решении элементарной головоломки, в один миг все встало на свои места. И, как всегда бывает в таких случаях, радость смешалась с разочарованием.

— Значит, Моника…

— Да-да. Твои друзья из «Трамонтаны» — мои давние должники… если ты позволишь мне такую формулировку.

Дон Карлос замолчал на минуту, видя выражение невольной грусти, и жалости на узком лице. Выражение, заставившее дернуться вниз уголки губ, покрытых алой помадой. Выражение, заставившее его провести ладонью по влажной щеке, почти не покрытой загаром.

— Тебе известно, что «Дон Жуан», муравейник, в котором ты обитала до недавнего времени, двадцать лет назад, был очень неплохого уровня отелем, принадлежавшим… сеньору Мигелю?

— Что?!

От неожиданности, Юлия, даже засмеялась — настолько невероятным и нелепым казалось это сообщение.

— Он был, молодым преуспевающим бизнесменом, который, к тому же, выгодно женился на наследнице небольшого немецкого капитальчика…

— Моника?

— Да… Так вот. Построив на их общие деньги отель и успев обзавестись двумя маленькими детьми, сеньор Мигель за несколько ночей умудрился проиграть в казино Монте-Карло все, что у них было. Да еще влезть в долги на несколько лет вперед…

— Не может быть…

— Почему же?

Действительно. Почему нет? Сколько таких отцов семейств у нее на родине каждый день просаживают в захолустных «Вулканах» квартиры, выбрасывая на улицу детей и жен? Или же пропивая все до последней тряпки… так почему здесь, должно быть по-другому? Люди везде одинаковы.

— А дальше?

— Дальше — все просто. Мне несложно было узнать об этом — скандал для наших мест случился довольно громкий! Мы с сеньором Мигелем почти друзья… — Карлос грустно и презрительно усмехнулся, — он обладает двумя огромными достоинствами. Во-первых, он и его семья полностью зависят от денег, которые я им регулярно даю за порцию свежей крови…

Юлия поежилась, вспомнив серую, болезненную бледность Хуана и Хуаниты. Их наглухо застегнутые воротники и длинные рукава в самый жаркий день.

— А во-вторых? — спросила она, чтобы не видеть обидной жалости в серебряных глазах.

— А во-вторых, он трус и никогда не станет болтать лишнего… Тем более — ему все равно никто не поверит.

Танцоры бесновались. Эти двое, казалось, забыли обо всем на свете. Их танец походил одновременно на любовные объятия и на схватку двух заклятых врагов… впрочем — таким, вероятно, и должно быть настоящее фламенко?

От их мелькания кружилась голова.

Она сомкнула веки, чувствуя только пальцы Карлоса в своей руке. Держась за них, как за спасательный круг, брошенный в штормовое море.

— Resnelve? [38]

Ну, нет, только не это… Перед ней стоял Себастьян. Склонившись в чересчур почтительном поклоне, он улыбался. Глаза горели чем-то диким и опасным. И злым. Такое выражение бывает у людей при сильнейшем отчаянии или в состоянии аффекта. Он вопросительно взглянул на дона Карлоса, и тот благосклонно кивнул. Но когда глаза его вновь обратились к ней — абсолютно черные, как ночь за окном, в них было нечто, что заставило Юлию отрицательно помотать головой. И отдернуть уже было отданную ему в задумчивости руку. Нельзя было не заметить, что это его взбесило. Улыбнувшись еще почтительнее, он склонился еще ниже в немой, настойчивой просьбе.

Дон Карлос смотрел на это с явным интересом. И хранил молчание. Юлию вдруг охватила паника. Она представила себя в руках этого мачо, взлетающей под мозаичный потолок под исступленные, рваные всхлипы гитары… И отчаянное сопротивление всего существа, заставило ее разжать сомкнутые в смятении губы.

— Н-нет, нет, извини… те. Я…

— Порфавор…

Поклон еще ниже. А взгляд — еще злее.

— Я не умею танцевать фламенко. И вообще…

И вдруг, она поняла, почему так не хочет идти с ним. И поняла правильность своей интуиции.

За спиной Себастьяна, всего в нескольких шагах стояла Стефания. Которую он оставил там, неожиданно бросив в середине танца.

Ее строгое прекрасное лицо было искажено мукой, и глаза быстро наполнялись слезами. Она кусала темно-вишневые губы, а пальцы, сильные и тонкие — Юлия видела все так четко, как бывает лишь в моменты озарений, — пальцы жестоко терзали оборку платья. Бедная… Юлия невольно закусила губу. Бедная, да разве можно так ревновать?! Он, конечно, редкий красавчик, но… И вообще — разве существуют другие мужчины, когда в мире есть тот, кто сидит сейчас рядом с ней, играя сигарой в ухоженных пальцах?!

— Порфавор, один танец, — едко улыбался Себастьян, — Solamente uno… Всего один…

На этот раз в голосе Юлии нет и намека на неуверенность или сомнение. Напротив. Твердая воля и неукротимое, всегда приводившее маму в отчаяние упрямство.

— Нет.

Она сказала это слово так, что ему не оставалось ничего другого, кроме как, медленно выпрямившись, отойти в сторону. Разумеется, предварительно окинув ее ледяным, убийственным взглядом.

Дон Карлос, наблюдавший эту сцену будто из ложи театра спектакль, разыгранный актерами, тонко улыбнувшись, опустил серебряные глаза.

Но облегчение, так явно проявившееся на лице Стефании, к сожалению, длилось недолго. Подойдя к ней снова, Себастьян так дерзко и яростно схватил ее в объятия, словно собрался переломить пополам. И закружил в совершенно уже бешеной, какой-то больной шаманской пляске.