Уплыть за закат. Жизнь и любови Морин Джонсон. Мемуары одной беспутной леди - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 94

– Да ничего. Обычные незначительные колебания.

– Новых источников энергии не намечается?

– Ничего существенного. Ведутся эксперименты с ветряными двигателями, но ведь ветряки, даже усовершенствованные, новшеством не назовешь.

– А солнечная энергия, Джордж?

– Солнечная? Да, в «Джорнал» была статья. О солнечных экранах. Прямое преобразование солнечных лучей в электричество. Занимаются этим два длинноволосых ученых мужа: доктор Арчибальд Дуглас и доктор М. Л. Мартин. Да только ничего у них не выйдет, Морин. Если хочешь вложить туда деньги, лучше не рискуй. Представь только, сколько в году пасмурных дней, сколько времени бывает темно, как снижает смог потенциал солнца. Прогоришь.

– Джордж, открой второй конверт.

Он открыл и стал читать:

– «Двое ученых, Дуглас и Мартин, откроют высокоэффективный способ преобразования солнечной энергии в электрическую. Солнечные экраны Дугласа – Мартин произведут революцию в энергетике и окажут влияние на все отрасли экономики двадцатого века» ^[135]. Право, не знаю, Морин, как такой недостоверный источник…

– Джордж, Джордж! Откуда я, по-твоему, узнала в сорок седьмом году о солнечных экранах, открытых совсем недавно? Откуда я взяла фамилии Дуглас и Мартин?

– Не знаю.

– Я уже говорила и снова повторяю: я пророчица. В конверте номер три сказано, как «Гарриман индастриз» следует финансировать солнечные экраны Дугласа – Мартин. Следующие три конверта тоже имеют отношение к энергетике, к энергии, к силе, к власти – ты не поверишь, какие грядут перемены. Однако придется поверить, когда мы начнем вскрывать эти конверты один за другим. Весь вопрос в том, вскрыть ли их задним числом, как эти два, – тогда я только и смогу сказать «говорила я тебе» – или вскрывать их загодя, чтобы мои пророчества принесли пользу?

– Что-то я озяб. Одеться или вернуться в постель?

– Дорогой мой! Я слишком увлеклась делами. Иди в постель, Джордж, и я постараюсь тебя согреть.

Он так и сделал, и мы обнялись, но главного чуда не состоялось.

– Переходить к магическим пассам, Джордж? Или хочешь еще отдохнуть?

– Морин, что тебе нужно от «Гарриман индастриз»? Ты ведь раскрылась не только для того, чтобы меня озадачить?

– Конечно нет, Джордж. Я хочу, чтобы меня выбрали в директорат ведущей компании «Гарриман индастриз». Впоследствии я пригожусь вам и в правлениях дочерних компаний. Но когда обнародовать очередное пророчество, всегда буду решать я – время здесь главный фактор.

– В директорат! У нас в правлении нет женщин!

– Будут, когда ты выдвинешь меня и я буду избрана.

– Морин, полно тебе! Все наши директора – главные держатели акций.

– Сколько нужно иметь акций, чтобы тебя избрали?

– По общим правилам это одна акция. Но политика компании требует обладать крупными вложениями. В холдинговую компанию или любую из дочерних.

– Насколько крупных вложений? Каков пакет? Нет, какова его рыночная стоимость в долларах? Не все корпоративные акции имеют одинаковую стоимость. Даже очень разную, я бы сказала.

– Мы с мистером Гарриманом считаем, что у директора должно быть по крайней мере на полмиллиона акций по их рыночной стоимости – или он должен приобрести их вскоре после избрания. Тогда он хорошенько думает о том, за что голосует.

– Джордж, к закрытию биржи в понедельник моя доля в «Гарриман энтерпрайзис» составляла восемьсот семьдесят два миллиона тридцать девять тысяч восемьдесят один доллар – могу через пару дней довести ее до круглого миллиона, если это поможет.

– Я и не знал, что у тебя есть наши акции, Морин, – вскинул брови Джордж. – Я заметил бы, если бы твое имя было связано с какой-то крупной покупкой.

– А я использую подставных лиц. И в Цюрихе, и в Канаде, и в Нью-Йорке. Могу перевести акции на свое имя, если в этом есть необходимость.

– Во всяком случае, надо будет собрать сведения. Морин, можно мне рассказать мистеру Гарриману о твоих конвертах? И о твоих пророчествах?

– Как он, по-твоему, к ним отнесется?

– Это вопрос. Мы с ним вместе занимались бизнесом с двадцатых годов… но я его не знаю. Он пахарь… а я лошадь, которая тянет плуг.

– Пусть пока это остается нашим с тобой интимным секретом. Может, следующий конверт ты захочешь вскрыть в его присутствии. А может, и нет. Ведь если деловые круги, особенно Уолл-стрит, прослышат, что «Гарриман индастриз» в своем бизнесе использует пророчества, это может повредить вам, верно?

– Пожалуй, ты права. Пусть будет интимный секрет. Но если я скажу, что советовался с астрологом, половина этих недоумков сочтет совет «научным», – улыбнулся Джордж.

– А теперь оставим дела и посмотрим, не захочет ли наша рабочая лошадка вспахать мою ниву. Джордж, у вас, должно быть, в роду большие члены?

– Не думаю, – по-моему, ты мне просто льстишь.

– А мне кажется – он такой большой. Смотри – растет!

^[136]

Хлопот с Принцессой Полли, Присциллой, Дональдом, Джорджем Стронгом мне хватило еще на десять лет. Кроме того, меня занимала одна метафизическая проблема, которую я до сих пор не знаю, как решить, хотя обсуждала ее и с моим мужем и другом доктором Джубалом Харшоу, и с самыми выдающимися вычислителями-космологами всех вселенных, начиная с Элизабет Лонг (Калькулятора Либби). Речь идет о вековом псевдопарадоксе свободной воли и предопределения.

Свободная воля существует – это ясно, когда живешь, руководствуясь ей. И предопределение существует – это ясно, когда смотришь издалека на любую цепь событий.

Но в учении «мир как миф» понятия «свободная воля» и «предопределение» ничего не значат. Не имеют семантического смысла. Если мы – просто персонажи в придуманной кем-то фабуле, с тем же успехом можно говорить о «свободной воле» и «предопределении» шахматных фигур. Когда партия сыграна и фигуры сложены обратно в коробку, разве сетует белая королева, не в силах уснуть: «Не надо было мне брать ту пешку!»

Нет, я не согласна. Это просто смешно.

Я не персонаж. Меня никто не выдумал. Я человек, я женщина, дочь своих родителей, мать семнадцати мальчиков и девочек в первой жизни и еще других детей в новом своем воплощении. Если мною правит судьба, то эта судьба заложена в моих генах, а не в мозгу какого-то близорукого интроверта, согнувшегося над робописцем.