Элрик: Лунные дороги - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Муркок cтр.№ 34

Я уже видел его раньше. Во сне. Огромная кошка, гораздо крупнее самого большого тигра, угольно-черная, с красным языком, свисавшим из пасти, полной острых белых зубов. С двумя огромными изогнутыми клыками. Саблезубая пантера с длинным хвостом, которым она размахивала в разные стороны, пытаясь догнать нас. Тварь из моих кошмаров. Она бежала по берегу рядом с плотом, туда, куда несло нас течение, в столицу офф-му! Теперь и Фроменталь разглядел зверя. Он его узнал.

– Эти кошки раньше никогда не подходили так близко к реке, они боятся ее. Охотятся только в Землях за пределами света. Как правило, их жертвами становятся людоеды. Их очень боятся – они видят во тьме, хоть и не в привычном смысле этого слова. Вам лишь кажется, что они смотрят на вас, на самом деле эти звери абсолютно слепы.

– Как же они охотятся? Как этот зверь может преследовать нас?

– Офф-му говорили, что они воспринимают тепло. Их глаза видят тепло, а не свет. И обоняние у них превосходное. Они могут учуять запах даже на расстоянии мили, а то и больше. Темноземельцы живут из-за них в страхе. Офф-му верят, что кошки – лучшая защита от людоедов.

– А людоеды не охотятся на пантер?

– Они и защититься-то от них едва могут. Предрассудки и огонь – вот все, чем они защищаются, ибо в большинстве своем тоже слепы. Эти твари вызывают в них инстинктивный страх, потому что охотятся на них.

Офф-му тоже встревожились, увидев кошку. Они заговорили по-гречески высокими голосами так, что я почти перестал их понимать.

Фроменталь сказал, что они расценили зверя как знак, как предзнаменование опасности, поэтому так встревожились. Но почему кошка подошла так близко к воде?

– Вероятно, просто из любопытства, – предположил мой друг.

Он помахал рукой ученому Брему, своему знакомому, и пошел поговорить с ним. Вернулся весьма озабоченный.

– Они опасаются, что какая-то сила могла выгнать кошек из привычных охотничьих угодий. Однако есть вероятность, что это просто молодой самец в поисках самки.

Больше черного саблезуба я не видел. Мы стали двигаться медленнее – река влилась в сияющее озеро, чьи берега терялись в угольной тьме.

Постепенно, словно въехав на поезде в большой город, мы стали замечать, как скалы уступают место тонким живым башням офф-му. В этих башнях отражались мягкие оттенки, чистейшие волны цвета, что добавляло им таинственной красоты. Любопытные офф-му выходили на берег или на балконы и наблюдали, как наши гребцы управляются с веслами, держась в потоке, что понес нас в гавань, где уже пришвартовалось несколько окаменевших морских чудовищ, подобных нашему.

С огромным мастерством гребцы провели наш плот вдоль причала, искусно вырубленного в скале. На пристани уже собралась небольшая толпа, чтобы приветствовать нас. В основном здесь были офф-му в разнообразных треугольных колпаках, но затем я узнал невысокую фигурку, что стояла сбоку, и испытал такую радость и облегчение, что сам удивился этому приливу чувств. Уна стала мне очень дорога. Ее бледная красота казалась еще более нереальной в этом мире, чем в моем собственном. Но не из-за этого я так возрадовался душой. А от чего-то неуловимого и тонкого. Возможно, из-за чувства узнавания? Я торопливо спустился с чудного плота на базальтовую пристань, бросился к ней, чтобы поприветствовать, обнять, ощутить тепло и присутствие близкого человека.

– Я рада, что вы здесь, – промурлыкала она и обняла Фроменталя. – Вы прибыли как раз вовремя, чтобы встретиться с друзьями лорда Реньяра. Они принесли неутешительные новости. Как мы и предполагали, наш враг напал по крайней мере на три мира, и все они стратегически важные. Ваш собственный мир находится в смертельной опасности. Даже Танелорн в осаде, на этот раз из-за Порядка, и может пасть в любой момент. А теперь, похоже, и Му-Урии грозит опасность. Это все не случайно, друзья. У нас очень могущественный враг.

Она повела нас из гавани по узким петляющим улицам.

– Но Танелорн не может пасть, – возразил Фроменталь. – Танелорн вечен.

Уна обернулась и очень серьезно посмотрела на него.

– Сама вечность, как мы ее понимаем, в опасности. Все, к чему мы относились как к должному. Все, что постоянно и неизменно. Все подвергается нападению. Амбиции Гейнора могут привести к уничтожению всех разумных существ. К окончанию разумной жизни. К нашему вымиранию. А возможно, даже к уничтожению самой мультивселенной.

– Вероятно, нам следовало убить его, когда он начал угрожать, – вздохнул Фроменталь.

Юная охотница пожала плечами и повела нас к ближайшему узкому зданию.

– Вы бы не смогли убить его, – сказала она. – Это невозможно, с моральной точки зрения.

– Как это? – спросил я.

Она ответила скучным тоном, словно я не мог понять самого очевидного:

– Потому что в тот момент общей истории наших миров он еще не совершил своего самого главного преступления.

Представления о времени в Миттельмархе весьма сложно понять. Это выглядело так: нам суждено прожить много жизней в миллионах альтернативных миров и каждый раз пытаться изменить свою историю, что удается очень редко. Лишь иногда один из нас преуспевает, и именно усилия, направленные на изменения, каким-то невероятным образом поддерживают Вселенную в равновесии. Вернее, множество альтернативных вселенных, которое Уна называла мультивселенной, – в них и проигрывались различные варианты истории нашей жизни.

Уна проявила огромное терпение, объясняя мне все это, но, будучи человеком весьма прозаичным, я никак не мог принять их точку зрения, которая, казалось, противоречила здравому смыслу. Постепенно я начал видеть более широкую картину, и это помогло понять, что наши сны – лишь отголоски других жизней, их наиболее драматичных моментов, а также то, что некоторые из нас могут перемещаться между этими снами и разными жизнями, а иногда даже менять их.

Уна рассказала обо всем этом после того, как отвела в комнату и позволила освежиться. Когда же я набрался сил, она повела меня по извилистым улицам Му-Урии, оживленного, многолюдного города, куда более многонационального, чем я ожидал. Во тьму явно изгнали не всех. Люди всевозможных рас и вероисповеданий занимали целые кварталы – наглядное свидетельство смешения разных культур, в том числе и офф-му. Мы шагали мимо уличных ярмарок, столь популярных в современном Кёльне, мимо домов, которые органично смотрелись бы в городах средневековой Франции. Стало очевидно, что офф-му издавна начали привечать беженцев с поверхности, все они жили сообща мирно и счастливо, сохраняя традиции и обычаи своих народов. Город казался знакомым и в то же самое время экзотичным. Уна вела меня мимо зеркальных базальтовых террас, заросших бледным мхом и лишайниками, резных балконов из белого камня – на них стояли местные жители, почти не отличимые от каменных изваяний. Вечная, сверкающая огнями ночь обладала притягательной красотой. Я теперь понимал, почему многие остались тут навсегда. Пусть они никогда не увидят солнечного света и цветущих весенних лугов, зато и не познают войн, что в любой момент могут лишить тебя и того и другого.