— Что-то ты там засиделся. Я уж испугался, что умер.
— Правда? — Альдан в жизни не подумал бы, что Алабастиан способен к проявлению эмоций.
— Конечно правда. Оно мне надо — думать, куда девать твой труп?
Проигнорировав комментарий, Альдан развернулся в сторону входных дверей. На секунду подумал над тем, чтобы спросить имена недавних посетителей «закрытой кабинки», но, представив, как Алабастиан хмуро посмотрит на него и спросит «А тебе вообще какое до этого дело?», Альдан передумал.
В конце концов, ему и впрямь с головой хватает собственных проблем.
У лестницы, связывающей Библиотеку и Университетский двор, Альдана ждал еще один сюрприз. Сюрприз, разодетый в ядовито-желтые штаны и вишневый камзол поверх бархатной рубашки, стоял в скучающе-презрительной позе, прислонившись спиной к гранитной статуе летописца, и развлекался, подбрасывая вверх и ловя одной рукой рубиновое кольцо.
Альдан мысленно вздохнул.
«А этому что от меня надо?»
Собравшись с духом, он спустился и поравнялся с Зан-Фауном. Тот при его виде поймал кольцо и, нацепив на палец, торжественно осклабился.
— Привет, Книгочервь.
— Вообще-то я не…
— Да мне плевать, — отмахнулся Зан-Фаун. — Я здесь только потому, что Герцог желает тебя видеть.
— Правда? А с каких это пор ты у него на побегушках?
— А с каких это пор ты стал настолько наглым, чтобы задавать мне такие вопросы?
Они обменялись взглядами, полными взаимной антипатии. Затем Альдан спросил:
— И где меня желает видеть Герцог?
— Он попросил привести тебя к заднему двору. Ну, пойдем или так и будем стоять?
Пожав плечами, Альдан последовал за Зан-Фауном через пространство Университетского двора. Позади осталась громада Библиотеки, по левую руку возвышались общежительные корпусы, справа мелькали приземистые хозяйственные постройки.
— Знаешь, Книгочервь, — пролепетал Зан-Фаун, не поворачиваясь в его сторону. — Не стоит тебе заводить врага в моем лице. Определенно не стоит. Подумай об этом на досуге.
Альдан не стал ничего отвечать на подобную чепуху.
Вскоре они обогнули главный учебный корпус — громадное четырехэтажное строение догальтийской эпохи, с массивными колоннами и резными портиками — и вывернули на задний двор. В тени раскидистого дуба Герцог о чем-то беседовал с незнакомым Альдану наставником. Потоптавшись на месте, Зан-Фаун издал утомленный вздох и, наказав Альдану «только попробовать куда-нибудь свалить», ушел обратной дорогой.
Ждать пришлось недолго. Приметив Альдана, Герцог взял инициативу в разговоре на себя и в скором времени уже попрощался с наставником. Когда тот пошел к заднему входу в корпус, Альдан зашагал к Герцогу, попутно ловя на себе недоуменно-завистливые взгляды школяров, выглядывающих из окон учебного корпуса. Что ж, он мог понять их, задающихся вопросом «чем такой, как он, заслужил расположение самого Герцога?». Альдана и самого последнее время нередко посещал подобный вопрос. Убедительного ответа на него он, между прочим, не находил.
Да и нужно ли его искать?..
— Хорошо, что Зан-Фаун подвернулся под руку, — начал Герцог без лишних церемоний. Взмахом руки он предложил отойти подальше от любопытных ушей. — А то сбежал бы ты сейчас из Библиотеки, и ищи тебя по всем городским тавернам.
Если Альдан и ходил в таверны, то только в «Трех арканистов», и то исключительно за компанию с Синтом и Рибаном.
— Что-то случилось с Шелиарой?
Герцог приподнял брови.
— С Шелиарой? Нет, с чего ты взял. С ней все в порядке. Ну… насколько все вообще может быть в порядке у девушки, страдающей от приступов безумия и чуть не покончившей с собой.
У Альдана отлегло от сердца. Но если дело не в Шелиаре, то…
— Я решился пройти Ритуал.
Альдан остановился с раскрытым ртом и выпученными глазами. Такой новости он определенно не ожидал.
— Правда? Что ж, я… рад за тебя. Если ты, взвесив все «за» и «против»…
— Меня заставил отец. — Герцог оглянулся, убедился, что никого постороннего нет поблизости, и продолжил: — Он, видишь ли, намерен пройти в Синклит…
«И здесь Синклит, — тут же подумал Альдан. — И чего все так на нем зациклены, в самом деле?»
— …А это дело непростое само по себе. Тем более, если у тебя не преображенный сын. Так что у него, по сути, не было выбора, кроме как пригрозить мне отобрать наследство, если я не пройду Ритуал в ближайшие дни.
— Вот как. Сурово.
— Согласен. Но, может, оно и к лучшему. Как бы там ни было, завтра за час до заката начнется Ритуал.
— Завтра?
Обычно это священнодействие планировалось как минимум за пару недель, а то и месяцев.
— Завтра. Не хочу лишний раз нервировать отца. В общем, если найдешь время заглянуть на Центральный Холм, я буду рад. Поддержка за спиной мне не помешает. — Герцог улыбнулся с ноткой печали.
Альдан прикинул свои завтрашние планы. По-хорошему, после утренних лекций ему нужно будет продолжить библиотечные поиски, но раз уж такое дело…
— Я обязательно подойду, — заверил он Герцога.
— Рад слышать. Что ж, Книгочей, до завтра. Мне еще нужно наведаться к господину ректору, решить пару вопросов.
— Ну, успешного решения.
Бодрым шагом Герцог отправился внутрь учебного корпуса, оставив Альдана под размашистыми ветвями дуба размышлять о том, что делать дальше. Ему до дрожи в коленях хотелось сходить проведать Шелиару (что-то ему подсказывало, что у нее далеко не все в порядке, как это описал Герцог), но, чуть поразмыслив, Альдан решил не поддаваться соблазну: как-никак, он все еще в большом долгу у Герцога за потерянную книгу, и лишний раз нарушать спокойствие его особняка было бы некстати.
Вскоре он зашагал к корпусу общежития, в котором его ждала небольшая, но ставшая почти что родной комнатушка, с остатками завтрака и седьмым томом «Военных Хроник Южных Земель» Эльсевия Кирикийского. Объединенные войска Юга, понеся крупные потери на Соляных озерах, уже начали проводить хитроумные маневры, позволяющие генерал-императору Норгаару соединиться северными и южными армиями. Развязка — битва на Мертвых Равнинах — была не за горами; не сегодня, так завтра он до нее дойдет.
И Альдан надеялся, что она его не разочарует.
Глава 16
Время, проведенное без сознания, всегда казалось ему одновременно и мгновением, и вечностью. Так случилось и на этот раз.
Шагающий-сквозь-Тьму очнулся от выплеснутой в лицо ледяной воды и последовавшего вслед за этим глумливого смеха.
Пока веки медленно открывались и глаза обретали видимость, Шагающий попытался прийти в себя и понять, что происходит и почему он все еще жив. Он находился в стоячем положении. Затылок болел, как и нога, по которой проехалась цепь; к счастью, за прожитые века Шагающему приходилось сталкиваться и не с такими мелочами. Он попробовал шевельнуться — не получилось. Руки ему предусмотрительно отвели за спину и сковали, по всей видимости, железными оковами на цепях. Как и ноги. В рот засунули кляп. Тот, кто его пленил, не оставил ему ни малейшего шанса на освобождение. Ничего не скажешь, разумно.