На ее лице улыбка, но она не обещает ничего хорошего. Перестаю вообще, что-либо понимать, но снова выполняю ее просьбу. Влад становится по левую руку от меня. Риша Мариновна прищуривается, глядя на нас, и стучит пальцем по подбородку.
— А теперь… — делает многозначительную паузу. — Разувайтесь. Живо!
Переглядываемся с братом. Он в таком же недоумении, как и я.
— Ну! — настаивает Риша.
Наступаю себе на пятки, чтобы сбросить кроссовки.
— Стоп! — Риша хлопает в ладоши и подносит сложенные ладони к губам, растянутым в ухмылке. — Посмотри на своего брата, — обращается ко мне, стрельнув взглядом во Влада.
Поворачиваю голову и вижу его присевшим на корточки со шнурками в руках.
— Вот и весь фокус. Не надо цветов и оваций, мальчики. Не надо, — позерствует Риша, издеваясь. — Хотите еще кое-что увидеть? Подойдите ко мне. Ой, да бросьте! Весело же!
Мне что-то совсем невесело. Влад вырастает рядом со мной, и мы одновременно делаем шаг вперед, не произнося ни слова. Не знаю, почему молчит брат, но я просто не могу ничего выдавить из-за огромной лапы, схватившей меня за горло.
— Та-а-ак… — Риша продолжает играть роль фокусника. — Подпрыгните! Да что же я вас все время уговариваю? — всплескивает руками. — Неужели вам не интересно?
Совершаем с Владом прыжок. Даже не предполагаю, что это может доказать, но по лицу Риши понимаю… Она довольна результатом.
— Посмотрите вниз и увидите чудо! — вскрикивает она.
Повинуюсь. И что тут такого? Мои носки после прыжка сильно развернуты в стороны, а вот ступни Влада стоят параллельно друг другу. Ну да. Брату не очень дается классика, он больше по современным уличным направлениям. Понятно, что наши техники отлич…
— Риша, — поднимаю голову, ощущая как бешено колотится сердце.
Она ласково улыбается мне, но совсем недолго. Выходит из образа шутницы, словно скидывает маску. Мгновенно ее лицо становится жестким и серым, теряя все краски.
— Может быть вы и одинаковые, но не во всем, — цедит она. — Если ты все еще не понял, Стас, вчера я почти сразу догадалась, что это был ты. Как только ты снял кроссовки сомнений не осталось. Ты всегда выскакиваешь из них, а Влад расшнуровывает. Мелочь, но такая заметная. Я решила пойти у тебя на поводу, чтобы доказать тебе… — проводит зубами по нижней губе, разрушая меня почти до основания.
В голове хаос, шум. В душе кровавое месиво. Твою мать…
— Доказать, что мне нужен ты. Думала, дотяну до конца занятия, а потом мы вместе посмеемся, пока я буду лупить тебя. Просто в какой-то момент я забыла правила игры и то, что мы вообще играем. Я чувствовала тебя рядом, вот и все.
Ее слова… Ее голос… Все пропитано обидой и презрением. Она действительно говорит мне, что чувствует, только вот радости это не приносит. Она хочет поставить точку. Вижу ее решимость и настрой.
— Риша, послушай… — осторожно начинаю я, незаметно толкнув брата, чтобы он оставил нас вдвоем.
— Нет! — вскрикивает она, тыча во Влада пальцем чуть подрагивающей руки. — Я еще не закончила! Слушайте оба. Одно дело различать вас и отдавать себе отчет, что вас двое, а совсем другое, когда вы притворяетесь специально. Путаете. Идете на уловки. Одежда. Прическа. Манеры. Это не честно! Ваш дурацкий братский комплекс… Ой, нас все путают, значит им все равно, кто из нас будет рядом… Бла-бла-бла! Пора вам уже повзрослеть. И если человек вам дорог, то вы должны стараться удержать его рядом, а не создавать полосу препятствий!
Серьезно? А она сама мне что устроила? Целый марафон!
— Кто бы говорил, — выплевываю я, потому что ее слова ощущаются ножом в груди.
— Да-а-а? Не спорю, я тоже не цветочек. Но я никогда этого и не скрывала! Никогда не притворялась кем-то другим! Ты знал, какая я на самом деле! А вот я что-то не услышала про ряд испытаний и проверок, которые должна буду пройти, когда соглашалась встречаться с тобой!
Бьет наотмашь. Даже чувствую жжение от ее слов на коже. Что сказать? Она права… Знаю, что права.
— Риша, давай мы с тобой… — делаю крошечный шаг вперед, глядя на свою разъяренную девочку.
— Не смей! Даже не думай, — вскидывает руки, отшатываясь. — Никаких больше «мы с тобой», Белецкий. Ты вчера очень четко показал мне свое отношение. Надеюсь, ты доволен, что получилось выставить меня тварью.
— Но… — во рту становится сухо, точно песка наелся.
— Все! Хорош! Я наигралась! Можешь считать, что ты победил, потому что теперь я точно не хочу видеть тебя рядом. На счет номера не переживай. Мы вчера отлично потренили. Танец уже готов. Я приду на генеральную репетицию, а потом на концерт. Проблем не будет. У нас все-таки был уговор.
Риша разворачивается и бегом спускается по ступенькам.
— Шоу окончено, господа Белецкие! Идите к черту!
Прежде чем выскочить за дверь, Риша Мариновна проделывает любимый трюк — поднимает руки, показывая два средних пальца.
— Что это было вообще? — спрашивает Влад.
— А сам как думаешь?
— Звездец!
— Даже хуже, — слова даются с трудом. — Я облажался, роднуля. Очень сильно.
— Что ты вообще устроил вчера?
— Притворился тобой… — запрокидываю голову, вцепляясь пальцами в волосы.
— Зачем?
— Не знаю. Хотел убедиться, что она действительно хочет быть именно со мной. Но она меня поцеловала, точнее тебя, неверное, и я решил, что все так, как ты и говорил. Что всем похер, кто из нас рядом.
— Ты дебил, Стас! Ладно случайность, но когда ты делаешь это спецом! Мы и мать нашу сможем одурачить, если постараемся. Но Риша бы не стала целовать тебя, то есть меня… Короче, она бы этого не сделала, если бы не была уверена, что ты это ты. Я не очень хорошо ее знаю, но…
— Думаешь, она действительно узнала меня вчера? — произношу, сглатывая горечь.
Влад присаживается на корточки, чтобы завязать шнурок. Наблюдаю за ним, ощущая, как меня затягивает в болото сожалений. Сам уже знаю ответ. Риша предельно честная и прямая. Она бы не устроила весь этот цирк, если бы была не права.
— Она была очень убедительна в своем показательном выступлении. Хотя я сам никогда не замечал, что мы как-то по-разному снимаем обувь или прыгаем, — бурчит Влад. — Что будешь делать?
— Не знаю…
Я реально не знаю.
Риша
Поднимаю руку вверх, удерживая пальцами пару ниточек спагетти в томатном соусе, и отправляю их в рот. С удовольствием повторяю процесс, не обращая внимания на испачканные руки и лицо.
— Точно вилка не нужна? — спрашивает Коля, который сидит напротив и чинно накручивает макароны на столовый прибор.
Обвожу всех гномов взглядом и вижу на их лицах волнение. Что это с ними?