Академия тишины - читать онлайн книгу. Автор: Ефимия Летова cтр.№ 35

Много-много красного. Кроваво-красного. С чувством прекрасного, как и с чувством меры, у этого самого — демоны, историю знаю на редкость паршиво — Гратриха было довольно плохо.

Гораздо больше мне понравился Тронный зал, по сути — портретная галерея правителей и членов королевских семей. Более строгий, даже суровый, лаконичный стиль, белый потолок, серые стены, однотипные бронзовые рамы. Умные и, не побоюсь этого слова, благородные лица — хотя не исключено, что это не более чем результат стараний и высокого гонорара художника. Я быстренько отыскала глазами волевое лицо с увесистой печатью интеллекта нынешнего правителя, Гриона Тарольского — высокий лоб с залысинами, квадратная челюсть, хищный нос. Не сказать, что красивое, но приметное, запоминающееся, вызывающее уважение лицо. Скосила глаза на нашего проводника в некотором сомнении, но всё же отвергла данную мысль как несомненно бредовую. Несмотря на маску и капюшон, прикрывающий волосы и уши, никакого сходства с Его Величеством у адьюта я обнаружить не смогла. Бегло пробежалась взглядом по другим коронованным историческим персонажам — к сожалению, на осмотр адьют давал нам до крайности мало времени, а я бы с удовольствием хоть полдня провела бы в Тронном зале, рассматривая лица, вчитываясь в даты и краткие аннотации под портретами, ощущая себя частью этого доселе закрытого для меня мира.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Её Величество Триана Тарольская казалась намного моложе мужа, хотя, вероятно, дело было не в возрасте, а в удивительно сдержанной красоте бледного утонченного лица королевы.

"Да они вообще тут все бледные, как упыри" — сказал бы Джеймс.

И кстати, был бы прав. Бледным и тонкокостным был наследник принц Астерус Тарольский, всем своим видом напоминавший мать, и принцесса Верея, полная его противоположность — круглощекая, как и отец, с пухлыми губами и крупными чертами лица. Такие люди обычно обладают знатным здоровым румянцем, но нет — принцесса тоже могла похвастаться молочно- белой кожей без единого пятнышка.

Может, мода такая королевская? Или образ жизни, святая заповедь "в день солнечный не покидай дворца своего"? Или косметика? Между прочим, сломай-язык-Гратрих имел вполне естественный оттенок лица. Сэкономил на живописце?..

…боги, о какой ерунде я думаю.

Мы прошли несколько гостевых и обеденных залов, Малую дворцовую библиотеку ("если ЭТО малая, то какой же должна быть большая?!"), задержались в Зале мечей и кинжалов, по сути, просто одной из бесчисленных гостиных, но украшенной великолепной коллекцией холодного оружия. Я была уверена, что экскурсия ограничится вторым и третьим этажами дворца, открытыми для гостей и проверенных посетителей. На первом располагались всевозможные хозяйственные и технические помещения, а на четвёртом и в башнях — личные покои членов королевской семьи и приближенных слуг, а также некоторые закрытые залы и приёмные. Поэтому когда мы стали спускаться по мраморной лестнице вниз, я предположила, что дальше наша небольшая процессия, на семьдесят пять процентов увлечённо озирающаяся по сторонам, направится в парк, но — нет. Мы спустились в подвалы.

— Так называемый "Зал смерти", — гостеприимно махнул рукой адьют.

— Пыточная, что ли? — я потёрла подбородок, чтобы челюсть не слишком отвисала, и оглядела полупустое тёмное помещение без окон с арочным потолком, с металлическим столом посередине, простыми и крепкими деревянными стульями. Ничего ужасающего в "зале смерти" не наблюдалось, за исключением, пожалуй, на редкость угнетающей атмосферы. Через пару минут мне захотелось спалить тут всё к демонам, а через четыре — проломить себе голову стулом.

— Нет, не пыточная, — наконец отозвался наш провожатый, видимо, специально выдерживавший паузу для наибольшего эффекта. — Скорее, допросная. Что касается упомянутого вами… учреждения, то оно явно не соответствует тому образу, какой сложился в вашей голове. Уже давным-давно ни в одном из прогрессивных государств нашего мира никто не использует бесчеловечные методы дознания, основанные на применении металла и грубом поверхностном повреждении плоти. Ведь у нас есть магия.

Я не видела его лица и не могла понять по голосу, какое выражение на лице у адьюта, но мне стало совсем, совсем нехорошо. Огонь зазмеился по пальцам, и только когда Мэй тихонько, успокаивающе положила руку мне на плечо, я смогла выдохнуть, ощущая, как уходит напряжение, впервые со дня нашего знакомства с благодарностью воспринимая то, как гаснет, повинуясь безвольному приказу Мэй, моё своевольное пламя.

/прошлое/

Если бы можно было вернуться в прошлое и что-то исправить.

Хотя бы что-то…

Я бы открутила свою глупую голову, переломала ноги, вырвала язык… впрочем, последнее точно бы не помогло. Потом я не раз вспоминала отчего-то именно этот, первый в статусе студентки Академии безмолвия день в Тароле. Восхитительную экскурсию по королевскому дворцу и его бесчисленным удивительным залам, чья вульгарная роскошь вдруг перестала меня раздражать. Дворец напоминал шкатулку с сокровищами, хитрую шкатулку, скрывающую в себе ещё одну, а та, в свою очередь — ещё и ещё… Вспоминала изумительно вкусный обед в одной из пустых столовых зал, белоснежные накрахмаленные хрусткие салфетки, серебряные столовые приборы, изысканный вкус запеченных утиных ножек и сочных, немного пахнущих дымком овощей, название которых мне даже не было известно.

Лайс и Джаннинг казались подавленными, растерянными от обилия впечатлений и информации, но я ощущала лишь предвкушение, пьянящее, щекотное возбуждение, большее, чем во время поцелуев с Энтони, возбуждение, которое могла мне подарить только высвобождённая магия, только она одна.

— Джонатан Оул, великий человек, проповедовавший отказ от голоса и слуха во имя познания и развития магических способностей, был равнодушен ко всему, кроме собственных достижений и освоения всех граней своего же дара, — адьют держал в руках чашку с дымящимся напитком, но маска не давала ему возможности ни присоединиться к трапезе, ни даже просто пригубить, поэтому он просто грел пальцы о тёплый фарфор. — Однако у такой яркой и без преувеличения гениальной личности не могли не появиться последователи, взявшие на вооружение тот, по сути, очевидный, но до той поры ускользавший от понимания факт, что при ограничении одного из чувств, другое начинает развиваться быстрее и интенсивнее. Что есть магия как не особенное чувство восприятия действительности? Особое зрение, особый слух, особенный способ воздействия на стихии, на живую и мёртвую плоть? Один из последователей сэра Оула, некто Ричард Лизард, после смерти своего наставника, стал связующим звеном между его учением и всем остальным миром. Между магическими достижениями безмолствующих и королём. С тех пор вот уже три сотни лет маги Академии стоят на страже благополучия нашего государства. Двенадцать королевских магов, каждый из которых обладает уникальной, присущей только ему одному способностью. Год за годом, век за веком. Сильнейшие маги, но, к сожалению, они не всесильны.