100 великих тайн дипломатии - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Сорвина cтр.№ 57

25 июля, в 6 часов 10 минут вечера, австрийское посольство покинуло Белград. Ближе к ночи был подписан приказ о частичной мобилизации Австрии, за исключением частей на русской границе.

Однако германское правительство рекомендовало Францу-Иосифу провести полную мобилизацию (приказ о ней был подписан 31 июля).

В полдень 28 июля Белград получил телеграмму из Австрии с объявлением войны, а ночью с 28 на 29-е начался артиллерийский обстрел сербской столицы. 29 июля Россия начала мобилизацию. В полночь с 31 июля на 1 августа Германия предъявила России ультиматум, но ответа не получила. В 7 часов вечера 1 августа 1914 года посол Германии Фридрих фон Пурталес вручил Сергею Сазонову ноту своего правительства с объявлением войны.

В начале августа в войне участвовали Австро-Венгрия, Сербия, Германия, Россия, Франция, Англия и Бельгия.

В контексте всего, что происходило в том самом 1914 году, весьма интересной представляется судьба яркого политика начала ХХ века и непосредственного участника событий Иштвана Тисы.

Некоторые историки до сих пор по неведению полагают, что главной проблемой Австро-Венгрии к началу ХХ века была Венгрия: очевидно, по принципу – как вы яхту назовете, так она и поплывет. Однако Венгрия к тому моменту была королевством и самостоятельной автономией в составе Австро-Венгерской империи. Там имелось собственное правительство. Без согласия венгров австрийцы не могли принимать бюджет, и это приводило к правительственным и парламентским кризисам в Вене. Императрица Элизабет любила Венгрию больше, чем Австрию, и даже выучила венгерский язык. Франц-Иосиф поддерживал Венгрию и лично Иштвана Тису как человека лояльного, консервативного, обладающего железной хваткой. Это был достаточно крепкий политический альянс, основанный на осознании своей уязвимости в случае отделения.

Прагматик Тиса отлично понимал положение вещей и очень не хотел, чтобы Венгрия осталась один на один с европейскими соседями, которые давно присматривались к венгерским территориям. Слабая страна всегда вызывает у соседей аппетиты. В конце концов, именно так растаскивали на кусочки Македонию. Дальновидность Тисы делает ему честь, но даже его крепкая рука не смогла повернуть вспять те события, которые последовали за его ультиматумом Сербии.

Кстати, ультиматум был типичным дипломатическим парадоксом. Тиса сочинял его воинственно, и выглядела эта бумага как месть сербам, покусившимся на самое дорогое для империи – ее наследника Франца-Фердинанда. Но известно, что лично самого Франца-Фердинанда Иштван Тиса терпеть не мог и, возможно, сам охотно помог бы Гавриле Принципу зарядить револьвер, если бы это не решало судьбу Венгрии. Когда в феврале 1910 года Тиса основал Национальную партию труда и выиграл парламентские выборы, он не стал формировать правительственный кабинет исключительно потому, что поссорился с эрцгерцогом. Не сошлись они в вопросе избирательного права. Франц-Фердинанд хотел централизации империи Габсбургов и выступал за универсальное избирательное право. Тиса же, как националист, считал, что централизация Австро-Венгерской империи приведет к ослаблению венгров и, соответственно, к активизации этнических меньшинств на венгерской территории. В общем, они с эрцгерцогом оказались по разные стороны баррикад. В тот момент на сторону Тисы встал даже венценосный дядя эрцгерцога – австрийский император. Впрочем, Тиса правительство так и не возглавил, поскольку Франц-Иосиф не хотел публично ссориться с единственным наследником.

С 1886 года Тиса был членом венгерского парламента. Он считался убежденным сторонником подписания соглашения между Австрией и Венгрией и вообще был политиком реакционного толка. Но главным в его выступлениях всегда был финансово-экономический вопрос, что говорит о прагматизме и политической дальновидности Тисы. В чем-то он напоминал русского премьера П.А. Столыпина, пытавшегося сохранить силу и мощь Российской империи и уберечь ее от надвигавшегося хаоса.

Став премьером Венгрии в октябре 1903 года, Тиса умело балансировал между интересами австрийского престола и стремлением повысить значимость венгров. Одним из его популистских шагов стало перезахоронение возвращенных на родину останков Ференца II Ракоци. Но популярность Тисы была шаткой и держалась только на его силе. Уже год спустя он подавил забастовку железнодорожников, арестовав и рекрутировав активистов. Потом в Бихаре случился разгром социалистов, повлекший за собой человеческие жертвы – 33 убитых, несколько сотен раненых.

Иштван Тиса и Конрад фон Гётцендорф в Вене. 15 июля 1914 г.

При этом Тисе приходилось бороться с оппозицией, которая одинаково сильно ненавидела и его отца-политика, и его самого как продолжателя семейного дела. Часть оппозиции удалось ненадолго успокоить и даже утвердить бюджет, но в 1904 году вспыхнул новый кризис и начались обструкции в обоих парламентах – и венгерском, и австрийском. Спикера венгров даже обвинили в манипуляциях депутатами и подаче им сигнала с помощью носового платка.

Все это было бы смешно, если бы не привело к распаду партий и внеконституционному положению Венгрии. Лишь полицейские меры помогали Тисе оставаться у власти. Но в январе 1905 года он все-таки ушел в отставку. Впрочем, такие политики, как Тиса, надолго не уходят, и перед самой войной, в 1912–1913 годах, он, будучи спикером палаты представителей, осуществлял реформы в австро-венгерской армии. Ненависть к нему венгерских социалистов вылилась в вооруженное восстание 22 мая 1912 года, названное «Красным четвергом».

Кроме того, дальновидный Тиса поддерживал еврейские предпринимательские круги и пытался решить вопрос национальных меньшинств. Он даже назначил несколько представителей еврейской диаспоры в состав кабинета министров, а деятелям православной и греко-католической церкви предоставил мандаты в верхней палате парламента. За это политики-националисты активно на него нападали.

Иштван Тиса не зря так боялся последствий распада империи: Первая мировая война положила конец не только империи, но и единству венгерских территорий, и судьбе самого Тисы. Его не любили, обвиняли в содействии началу войны и три раза покушались на его жизнь. В четвертый раз Тисе не повезло. 31 октября 1918 года, когда премьеру было уже 57 лет, в его дом ворвались солдаты-мятежники. На глазах у жены он был убит. А в Венгрии началась революция.

А в Италии кипели совсем другие страсти. Новое правительство Саландры провозгласило «священный эгоизм» своим основополагающим принципом. Фактически национально-патриотический дух и воинственные призывы базировались на досадных поражениях Италии в XIX веке и стремлении возродить уснувший на тысячу лет великий Древний Рим. Возможно, к началу XX века это и выглядело чудачеством – Италия уже изменилась, да и весь мир тоже, – однако многие амбициозные люди в стране так не считали. Это были начинавший свою деятельность будущий фашистский вождь Муссолини с его соратниками, националистический поэт Габриеле Д’Аннунцио, популярный в культурных кругах, ирредентист с юга Австрии Чезаре Баттисти, известный в кругах социалистов.