100 великих тайн дипломатии - читать онлайн книгу. Автор: Марианна Сорвина cтр.№ 54

Пашич одобрил коронацию сербского монарха Петра I, ориентировавшегося на западные демократические идеалы и популярного в народе. В 1904 году Пашич стал новым премьер-министром, сохранив за собой и пост министра иностранных дел.

Однако и на этом бурные перемещения Николы Пашича на политическом поле не закончились. В 1908 году его правительство подало в отставку в связи с закрытием границ Австро-Венгрии и сменой курса. Тогда же были аннексированы Босния и Герцеговина, и Пашич сыграл роль миротворца, успокаивая волнения народа и анти-австрийские возмущения. В его политической деятельности все большее значение приобретали связи с Российской империей, в которой виделся могущественный славянский покровитель балканских народов. От радикализма Пашич перешел к славянскому национализму, решив провозгласить Великую славянскую империю на Балканах.

Вернувшись в политику и сформировав подряд два правительства (1909 и 1912 годов), он в 1912 году инициировал создание Балканской лиги, в состав которой вошли Сербия, Болгария, Греция и Черногория. Эта сила, объединившаяся под знаменем защиты христиан, с неожиданной для всех легкостью путем войны отвоевала у Османской империи в 1913 году почти все территории, освободила Северную Грецию, Македонию, а также создала независимое Албанское княжество. Сербские войска продвинулись к Адриатическому побережью, и теперь уже южные славяне в составе Австро-Венгрии с надеждой смотрели на крепнущую Сербию. Растущее могущество Балканского союза внушало опасения Австрии и Германии, на ослабление которых нацелилась лига. Австрия потребовала от Сербии уйти с Адриатики, но это вызвало взрыв негодования в России и уличные демонстрации с антиавстрийскими лозунгами. Это было связано с надеждой России усилить свое влияние на бывших турецких территориях Европы.

Лондонский мирный договор от 30 мая 1913 года закрепил за Балканской лигой отвоеванные у турок земли, но в тот момент полному триумфу Балканской лиги помешало отступничество Болгарии, решившей побороться за территории с недавними союзниками. Болгария получила меткое прозвище Пруссии на Балканах за свои амбиции и огромное войско, насчитывавшее 600 тысяч человек. При поддержке России она рассчитывала присоединить к себе Македонию и Фракию, что привело ко Второй Балканской войне, начавшейся 30 июня 1913 года. Лишь объединенными силами Балканской лиги, в основном Сербии, Греции и Румынии, удалось блокировать со всех сторон болгарское наступление, после чего 31 июля по инициативе Болгарии было подписано перемирие. Болгария в результате этой войны потеряла не только свои недавние завоевания, но и территории, принадлежавшие ей раньше. Большая часть Македонии досталась Сербии, ее южную часть получила Греция вместе с Салониками и Западной Фракией. Остальная часть Фракии вновь отошла к Турции.

К 1913 году сочетание внутреннего национально-освободительного движения и внешних интересов капиталистических держав Европы превратило Балканский полуостров в наиболее опасный в военном отношении регион, с которого и могла начаться катастрофа.

До Первой мировой войны оставался всего один год.

В июле 1914 года, сразу после теракта в Сараеве и начала следственных действий, Сербия, опасаясь обвинений, продолжала утверждать, что пыталась предотвратить убийство. Один из лидеров партии радикалов, сербский посол во Франции Миленко Веснич и сербский посол в России Мирослав Спалайкович заявили, что Сербия заранее предупреждала Австро-Венгрию о готовящемся покушении. Однако никаких данных о таком предупреждении не имелось. Уже позднее, когда война началась, сербский военный атташе в Вене полковник Лешанин сказал, что поручение предупредить австрийцев о покушении возлагалось на посла в Вене Иована Иовановича. Иован Пижон Иованович начинал как посланник в Афинах, был посланником в Вене с 1912 года, с начала Первой мировой войны занимал пост заместителя министра иностранных дел, с 1916 года был посланником Сербии в Лондоне, позднее работал в США. Но, по словам Лешанина, Иован Иованович не справился с заданием. Что означает последняя формулировка и как можно было «не справиться с заданием», неясно.

Премьер Пашич демонстративно предпринял собственное расследование. Возможно, он старался замести следы или оттянуть принятие решения. Положение у него было не из легких. Генеральный секретарь министерства иностранных дел Славко Груич, к которому австрийские власти также обратились с запросом, ничего определенного ответить не смог.

Создавалось впечатление, что и для Сербии покушение в Сараеве стало полной неожиданностью, а кроме того, повлекло за собой множество проблем.

Когда Австро-Венгрия решительно потребовала от сербов представить документы, необходимые следствию, Пашич ответил отказом. Тогда Сербии был предъявлен ультиматум – требование допустить австрийских представителей на место преступления. Само по себе это требование с юридической точки зрения было вполне оправданным, однако, по сути, оно означало ввод австрийских войск в Сербию. Отказ сербов сотрудничать со следствием спровоцировал в Австрии всеобщую мобилизацию, которую объявил руководитель штаба барон Франц Конрад фон Гётцендорф (1852–1925). Он назвал срок сбора войск – 16 дней.

В те же дни активную дипломатическую деятельность, направленную на подготовку войны с Сербией, развернул уроженец города Фиуме, австро-венгерский дипломат, начальник канцелярии министерства иностранных дел Австрии граф Александр фон Гойос (1876–1937). Вместе со своим заместителем графом фон Форгахом он занялся пересмотром прежнего меморандума в адрес Сербии и значительно ужесточил его.

4 июля в Вену прибыл чиновник министерства иностранных дел Германии Виктор Науман. Он выразил немецкую солидарность Австрии на случай действий со стороны России. Однако составителей меморандума это не убедило, и решено было направить Гойоса в Берлин, чтобы заручиться поддержкой союзников в лице германского кайзера.

5 июля губернатор Потиорек, следивший за ходом следствия по делу об убийстве эрцгерцога, снова телеграфировал в Вену. Назван был еще один организатор заговора – майор Войя Танкосич.

В тот же день граф Гойос с письмом императора Франца-Иосифа прибыл в столицу Германии. В Берлине графа хорошо знали: он уже появлялся здесь в качестве парламентера в дни Боснийского кризиса 1908 года с похожей целью – убедить Германию поддержать аннексию Австрией Боснии и Черногории.

В день приезда Гойос встретился с Артуром Циммерманом, который в то время занимал пост заместителя госсекретаря по иностранным делам. Гойосу хотелось избежать участия в переговорах престарелого Ласло Сегени-Марича (1841–1916), занимавшего пост посла Австро-Венгрии в Германии (с 1892 по 1914 год). Его планировали отправить в отставку из-за эмоциональности, глухоты и слабого здоровья. Однако престарелый посол сыграл немалую, а может быть, даже и решающую роль в миссии Гойоса и подготовке Австрией войны против Сербии. На званом обеде в Потсдамском дворце он переговорил с кайзером Германии в тот же самый день, когда Гойос встречался с Циммерманом. Там же, в Потсдаме, посол Сегени-Марич передал кайзеру письмо Франца-Иосифа I, в котором император сетовал на политику воссоединения южных славян под сербским флагом, представляющую постоянную опасность для австрийского королевского дома, и на поведение Румынии, которая, сблизившись с Сербией, ведет антиавстрийскую агитацию. В конце письма император Австрии призывал императора Германии присоединиться к кампании, направленной на борьбу с панславянским союзом. Император писал, что «сараевское убийство не является делом отдельной личности, а есть результат тщательно подготовленного заговора, нити которого ведут в Белград». Сербию Франц-Иосиф называл «осью панславистской политики», а Белград – «очагом преступной агитации» (Österreich-Ungarns Aussenpolitik von der bosnischen Krise 1908 bis zum Kriegsausbruch 1914. Diplomatische Aktenstücke des Oesterreich-Ungarischen Ministeriums des Aeussern).