Харка, сын вождя - читать онлайн книгу. Автор: Лизелотта Вельскопф-Генрих cтр.№ 70

Олень пересек луг. Маттотаупа уже почти догнал его, и в тот момент, когда животное замедлило бег перед стеной деревьев, Маттотаупа прыгнул вперед и ухватился левой рукой за рога. Его мускулы вздулись. Правой рукой он занес нож для удара.

Харка затаил дыхание.

Маттотаупа неимоверным усилием отогнул голову оленя назад, тот встал на дыбы, чтобы сбросить с себя врага, но в ту же секунду в шею ему вонзился нож. Олень упал.

Харка с трудом подавил ликующий вопль. Маттотаупа тоже выразил свою радость молча: он вытащил нож из шеи оленя и торжествующе поднял его вверх. Солнце хлынуло через лес на луг и ярко осветило фигуру победителя.

Харка стал слезать с дерева, но на полпути не выдержал и, просто спрыгнув, бросился к отцу. Они молча, одними глазами, выразили свою радость и гордость за успех.

Олень быстро испустил дух. Для них это была роскошная добыча. Маттотаупа сразу же начал разделывать тушу. Харка, который не мог ему помочь, так как у них был только один нож на двоих, сделал то, чего еще никогда не делал: от голода он стал пить кровь оленя. Отец дал ему мозги, печень и сердце, которые можно было есть сразу. Харке казалось, что он еще никогда не ел с таким аппетитом. У него три дня не было во рту ничего, кроме листьев, травы, кореньев и воды.

Наконец Маттотаупа сказал:

— Теперь надо отнести все это наверх, в наше убежище, к лошадям!

Он отрезал голову оленя и, выпустив из нее кровь, дал ее Харке. Сам он взвалил на плечи тяжелую тушу.

Обратный путь показался им очень тяжелым. Подъем был крутым, а лес труднопроходимым. Маттотаупа изнемогал под своей ношей. Он обливался потом, сердце его бешено колотилось. Голод и чрезмерные волнения последних дней заметно ослабили его. Но ему было стыдно признаться в этом и перед самим собой, и перед сыном, и он тащил оленя без отдыха вверх по склону, медленно переставляя ноги и рискуя в любую минуту рухнуть под тяжестью своей добычи.

Только у самой границы леса он позволил себе передышку и бросился на землю. Харка тоже сел и, обхватив колени руками, принялся рассматривать оленьи рога с двенадцатью острыми концами.

— Что мы из них сделаем, отец?

— А ты сам как думаешь?

— Из них можно сделать много полезных вещей. И даже если оставить их как есть, их можно использовать как оружие против зверей и даже против людей.

— Ты прав. Мы подумаем, для чего они могут нам пригодиться и как их лучше всего использовать. Нам, например, нужны наконечники для копий. Древки мы прямо сейчас найдем и вырежем. Ты сможешь еще что-нибудь нести?

— Смогу.

— Нам нужно лыко, чтобы привязать наконечники к древкам.

— Мы можем использовать для этого жилы оленя.

— Жилы нужны мне для лука.

— А из чего мы будем делать наконечники для стрел? Из костей или из камня?

— Из камня. Если найдем подходящие камни. Займись-ка этим!

Они сидели у ручья, бежавшего сверху, дождем рассеивавшегося по отвесной скале и вновь собиравшего свои воды чуть выше границы леса на широкой каменной осыпи. Харка, сидевший спиной к горе и лицом к лесу, повернулся, лег на живот, опершись на локти и подперев подбородок ладонями. Глядя на каменную осыпь, он понял, что отец уже успел здесь осмотреться. Он перебрал несколько камней и наконец нашел то, что искал, — острый кремневый камень.

— Вот этот подойдет!

— Здесь можно найти много таких камней.

Харка встал и медленно пошел по осыпи, устремив взгляд на землю. За полчаса он набрал две пригоршни подходящих камней, многие из которых уже были почти готовыми наконечниками для стрел. Кроме того, он с гордостью вручил отцу большой плоский камень с острыми, как нож, краями. Тот внимательно осмотрел находку, попробовал пальцем острые края.

— Это будет нож. Хау! Возможно, он уже и был когда-то ножом.

Вернув камень Харке, он встал.

— Ты пока отдохни, — сказал он, — а я вырежу стрелы, копья и ручку для ножа, а заодно поищу лыко. Палицы нам тоже не помешают.

Харка был рад возможности наконец немного отдохнуть. Уронив голову на руки, он проводил взглядом отца, но вскоре глаза его закрылись сами собой, и он уснул. Он очень устал за последние дни.

Когда он проснулся, отец сидел рядом. Судя по тому, что солнце уже клонилось к горизонту, он проспал долго. Отец за это время успел многое сделать. На земле лежали два ясеневых древка для копий, заготовки для двух луков, несколько стрел и рукоятка для ножа. Кроме того, он надрал лыка, а две палицы с камнями величиной с яйцо, вырезанные из ивы, были полностью готовы.

— Все это надо как-то унести с собой, — сказал Маттотаупа, увидев, что Харка проснулся.

Тот кивнул и связал древки в пучок полоской лыка, чтобы их было легче нести. Камни для наконечников и свою палицу взял Маттотаупа.

Они продолжили тяжелый подъем. Маттотаупа, стиснув зубы и тяжело дыша, тащил оленя. Харке тоже пришлось нелегко, у него тоже была неудобная ноша. Он уже не раз пожалел, что взял с собой винтовку. Только к ночи они добрались до начала каменной тропы, ведущей к их убежищу. Маттотаупа велел сыну идти первым. Хотя Харка мысленно успокаивал себя, говоря, что за время их отсутствия ничего произойти не могло, он все же облегченно вздохнул, увидев камень, перегородивший тропу, на прежнем месте, а потом и лошадей, стоявших рядом у источника. Положив древки и винтовку на землю, он поспешил навстречу отцу, чтобы взять у него хотя бы рога и хоть немного облегчить его ношу. Наконец они совместными усилиями дотащили оленью тушу до места.

До рассвета оставалось уже не так много времени, и они решили устроить себе завтрак пораньше. Вначале они утолили жажду, потом Маттотаупа освежевал заднюю ногу оленя и вырезал из нее два больших куска мяса. Харка отбил их как следует камнем и испробовал новый нож, нарезав мясо полосками. Его пока еще было неудобно держать, но резал он хорошо. Они жадно принялись за еду, потом еще раз напились и, в изнеможении опустившись на землю, проспали до полудня.

После отдыха они почувствовали себя так, словно заново родились на свет. Маттотаупа снял с оленя шкуру, разделал тушу, извлек жилы для луков, отделил рога от головы и соскоблил мясо с костей, которые хотел использовать для разных нужд. Харке надлежало нарезать часть мяса полосками и повесить сушиться, а остальное, завернув в оленью шкуру, закопать в землю, чтобы у них был запас пищи. Он покорно принялся за дело, но ему не давала покоя мысль о том, что это женская работа, которую всегда выполняли бабушка и сестра. Он представил себе при этом Унчиду и Уинону, но боль воспоминаний уже не была такой мучительной, как прежде. Светило солнце, он был сыт, и к нему снова вернулась вера в будущее, присущая здоровому и полному сил человеку. Они должны найти какой-нибудь способ доказать Сыновьям Большой Медведицы, что Маттотаупа — не предатель, что обвинение, предъявленное ему шаманом, было несправедливым. Они вернутся к родным вигвамам великими охотниками и храбрыми воинами, и братья, осознав свою ошибку, с радостью примут их в свою семью.