Безмолвное дитя - читать онлайн книгу. Автор: Сара Дензил cтр.№ 74

Поддерживая руками живот, я продолжила путь к центру поляны, молясь про себя, чтобы ребёнок внутри меня ещё какое-то время оставался на месте. Я уже подвергла этого ребёнка суровому испытанию, но мне нужно было избавиться от этих мыслей и наблюдать за Эйденом. Он вдруг стал действовать как-то странно — казалось, он просто ворошит ногами листья, хотя после борьбы в доме Барраттов стоило ожидать чего-то совсем другого. Сначала я подумала, а не сошёл ли он с ума окончательно, потом мой рассудок, приближавшийся к состоянию паранойи, подкинул мысль о том, что это было чем-то вроде сигнала и похититель Эйдена вот-вот выйдет из-за деревьев с мачете в руках и вырежет ребёнка у меня из живота. Но всё оказалось совсем не так. Эйден очищал от листьев некое подобие двери, уходящей прямо в землю, — теперь я видела, что оно слегка выдаётся из земли. Она был где-то около метра высотой, врытая в небольшой естественный склон. Я подошла к Эйдену, чтобы помочь ему убрать от двери листву, ветки и грязь.

— Не хотел, чтоб кто-нибудь увидел.

Я отшатнулась, мои руки дрожали: я впервые услышала, как говорит мой сын. Впервые я услышала его голос — тот голос, которым он просто разговаривал, а не тот странно-высокий, которым пел.

Голос у него был как у обыкновенного подростка, и я чуть не упала на колени. Да, я уже воспринимала Эйдена не как того маленького мальчика, которого у меня отняли десять лет назад, но из-за его хрупкого телосложения я ещё не могла свыкнуться с тем, что ему шестнадцать. А тут он заговорил, и по голосу это был уже почти взрослый мужчина. Голос не был низким, но он явно принадлежал не ребёнку.

Глупо замерев, я стояла возле странной двери, то открывая, то закрывая рот. Хотелось, чтобы он сказал что-нибудь ещё, но лучше было не пугать его лишний раз. Он был в каком-то трансе, и я боялась, что если заговорю, то разрушу магию, посетившую той ночью этот безмолвный лес — единственным звуком был шорох листьев, от которых Эйден очищал вход. Покончив с этим, он нажал на ручку и толкнул дверь.

— Ещё открыто.

На этот раз я ухватилась за его слова и зафиксировала их у себя в памяти. Тепло разлилось по моему телу, а сердце радостно забилось, ведь я долго ждала, так жаждала услышать его голос.

Ему потребовалось приложить некоторое усилие, но в итоге петли скрипнули и дверь отворилась, блеснув металлической поверхностью в лунном свете. Я заметила, что пользовались ею довольно часто. Вот что это было. Вот что рисовал Эйден на сеансах у врача. То самое тёмное-серое из его ночных кошмаров. За дверью скрывалось помещение, в котором Эйдена держали десять лет. Я попыталась успокоить дыхание.

Вниз уходили ступеньки, выдолбленные прямо в склоне холма. Шагнув вниз, я поняла, что маленькая металлическая дверь не так уж мала, и я, пригнув голову, вполне смогла пройти за Эйденом через небольшой проём. Я действовала осторожно и не касалась ручки двери — теперь это было важно. Именно здесь все части этой головоломки соберутся вместе, и справедливость восторжествует.

— Не закрывай.

«Конечно, не буду», — подумала я. Эта дверь больше никогда не закроется.

За дверью открывался узкий проход вниз с несколькими цементными ступенями. У меня было сильное желание упереться руками в цементные стены прохода, чтобы не терять равновесия в темноте, но я удержалась. Нужно соблюдать осторожность, чтобы не уничтожить ни одну возможную улику. У нижней ступени обнаружилась вторая дверь — она была распахнута, и дверной проём зиял чернотой, как отсутствующий зуб. Очевидно, покидали это убежище в спешке. Едва я подошла ко второй двери, в ноздри ударил зловонный запах.

Эйден щёлкнул выключателем, но ничего не произошло. Тогда он пошарил где-то в прихожей и снял что-то с крючка. Я услышала глухой металлический щелчок, и помещение вдруг залил яркий свет, а я вздрогнула и поморщилась от неожиданной вспышки. Эйден вошёл в комнату, включил фонарь и пошёл по каморке, зажигая ещё несколько фонарей поменьше. Теперь, когда света стало больше, я могла рассмотреть место, в которое попала. Я находилась в небольшой комнате — размером примерно с гостиную — которая была разделена на две зоны чем-то похожим на решётку из тяжёлых металлических прутьев, сваренную прямо на месте. В загородке была вырезана дверца, которая была открыта. На земле у распахнутой двери валялись тяжёлая цепь и навесной замок. Внутри клетки располагался небольшой матрас со скомканным одеялом, стопка книг, маленький стол с пластиковым стулом, раковина, миниатюрный холодильник и туалет. Раковина и туалет были похожи на те, какими обычно оборудуют дома на колёсах, с помпой вместо обычного крана.

— Здесь я сплю, — сказал Эйден, указывая на импровизированную кровать.

От увиденного все волосы у меня встали дыбом. Я думала, что совсем окоченела, но я ошибалась. Вид этой комнаты и сказанные сыном слова с предельной ясностью донесли до меня всю тяжесть выпавших на него в этом подземелье страданий, и мне оставалось только гадать, смогу ли я вообще когда-нибудь согреться. Смогут ли горячая ванна или душ когда-нибудь смыть тот холод, что рождается, когда знаешь и точно понимаешь, насколько жесток может быть человек? Что-то в этом роде я себе и представляла. Даже хуже. В моих кошмарах были и клетки, и цепи, и заляпанные матрасы, но клетка моего сына, которую я видела в реальности, прямо перед собой, оказалась хуже любого кошмара.

Я не могла пошевелиться, но всё же заставила себя осмотреть комнату. Эйден с факелом ходил из угла в угол, и я на глаз оценила габариты пространства. Я смотрела, а факел блуждал от зарешеченной части до разных вещей, находящихся в другой части комнаты. Я следила за тем, как пламя приблизилось к бесформенной куче в углу, и тут быстро отвела взгляд. Я пока что не хотела пристально останавливаться на ней, рассматривая вместо этого вентилятор, вентиляционные решётки на потолке, потёкший холодильник, маленькое кресло, потрёпанные игрушки, грязную одежду, не включённый в сеть обогреватель, стену, увешанную цветными рисунками, которые мой собственный сын так и не смог мне подарить. Из всех отвратительных вещей, которые были известны относительно того, что случилось с сыном, самой ужасной было то, что это место было его домом, именно здесь он и вырос. У меня подгибались колени, но усилием воли я заставила себя стоять прямо.

— Это медведь Бивер. Я, правда, уже слишком взрослый для него. Я нарисовал вот этот рисунок. Это Великая Китайская стена. Вот там у меня был пикник. Это гора, видишь? Это обогреватель. Мне разрешают включать его на тридцать минут утром и на тридцать минут вечером. Дольше нельзя, потому что генератор сломается.

Никто не знал. Прошло десять лет, а никто так и не узнал о существовании этого места. И я не знала.

Как ему это удалось?

Я перевела взгляд в другой конец комнаты, на кучу в углу.

— Эйден, кто это?

Но Эйден был занят тем, что пытался снять со стены один из рисунков.

— А это ты. Вначале я часто тебя рисовал. Сейчас ты выглядишь по-другому.

— Эйден, кто это? Кто привёл тебя сюда?