Свобода Маски - читать онлайн книгу. Автор: Роберт МакКаммон cтр.№ 11

— Капитан Пеппертри! Капитан Пеппертри! — закричал Феннинг со всей силой своих легких, хотя его проповеднический голос не мог идти ни в какое сравнение с силой ветра. — Святой Боже, кто-нибудь, возьмите на себя командование кораблем! — завопил он.

Почти рыдая, он постарался взять себя в руки и пробить себе путь на корму через порочные маленькие волны, а вокруг него прыгали выброшенные на борт серебряные рыбы.

Вход в кают-компанию был взломан в этой суматохе, поэтому, когда Феннинг пробирался вперед в каюту капитана, одного из трех козлов вынесло на борт, и тело с переломанной спиной перекрыло проход, когда «Странница» исполнила очередной элемент своего насильственного танца на волнах. Мертвая курица, которую вынесло оттуда же, теперь стала похожа на неясное месиво.

Сморщившись, Феннинг снова закричал:

— Капитан Пеппертри! — но голос его достиг только собственных ушей. А затем корабль начал подниматься… подниматься… подниматься… древесина закричала, заскрипела и начала трещать, как трещат от разрыва суставы… И внезапно судно опустилось так резко, что руку Феннинга почти вырвало из плечевой сумки, когда он попытался удержаться за веревку. Труп козла ударился о переборку с такой силой, что спина его треснула снова. Феннинг и сам едва избежал подобной участи. Труп животного проплыл мимо него по проходу, царапая мертвыми копытами стены. Другая атлантическая волна прокатилась по кораблю, прогнав по нему новый ураган дрожи.

Феннинг продолжал идти. Дверь в капитанскую каюту была открыта — помещение представляло собой маленький неприглядный отсек, превращенный океаном в хлюпающее месиво, заваленное мусором и промокшими бумагами. Внутри не было ни малейшего признака света. Море тем временем продолжало бить своими кулаками по обеим сторонам корпуса корабля и, казалось, использовала таран размером с лондонский Тауэр. Феннинг направил свою лампу в темноту, и там… там, за своим столом — который явно должен был быть прибит к полу — в рваном кожаном кресле сидел капитан Габриэль Пеппертри, сжимая в руке наполовину осушенную бутылку рома. Его серобородое лицо было полностью лишено каких-либо красок, покрасневшие глаза не выражали ничего, плечи были опущены, спина ссутулилась, и в целом этот человек производил впечатление того, кто сидит на краю собственной могилы.

— Капитан! — прокричал священник, удерживая себя в вертикальном положении в дверном проеме ходившего ходуном корабля. — Судно вот-вот развалится на кусочки! Прошу вас, примите командование и сделайте что-нибудь!

Капитан Пеппертри посмотрел на него… ну, или, по крайней мере, в его направлении. Веки его были наполовину опущены. Рот дернулся в тщетной попытке что-то произнести, но… больше ничего не произошло.

— Я умоляю вас! — призывно обратился Феннинг. — У вас есть команда и пассажиры, вы за них в ответе! Пожалуйста, придите в себя и выполните свой долг!

Капитан Пеппертри, похоже, сейчас предпочел бы прирасти корнями в земле и остаться в таком положении на протяжении всей жизни. Он приподнял бутылку с ромом, сделал долгий глоток и начал вставать, сопротивляясь качке своего судна, в которое, не переставая, со всех сторон врезáлось море.

Он начал сомневаться где-то в середине процесса.

Затем желудок капитана извергнул свое содержимое прямо на стол, сам мужчина упал и потерял сознание, приземлившись лицом в остатки вчерашней каши и сегодняшнего напитка из сахарного тростника.

Феннинг позволил себе издать отчаянный плачущий стон, ибо Роксли был травмирован, а капитана, считай, уже не было, и никто не мог принять на себя командование кораблем. Остальная часть экипажа зарылась на корабле в уголки, еще более потаенные, нежели пассажиры. Ничего невозможно было сделать. Священник отвернулся от одного трагичного зрелища, чтобы тотчас уставиться на другое: утонувшая свинья с потоком воды безвольно плыла по проходу. Животное захлебнулось, как, должно быть, в конце захлебнутся все, потому что этот забытый Богом и бесхозный корабль вскоре развалится на куски… и, судя по вою ветра, стуку волн и скрипу древесины, играющей свою Дьявольскую мелодию, ждать осталось недолго.

У Феннинга не было выбора, кроме как пуститься в новый путь — в трюм, где ютились его попутчики, насквозь промокшие и дрожащие, ожидая обнадеживающих слов о состоянии капитана, который, как они думали, еще мог спасти судно от погибели.

Бушующий океанский простор поднимался до самой палубы «Странницы», волны обдавали женскую деревянную фигуру, что была вырезана на носовой части и когда-то казалась безмятежной, как луна, чей лик был безразличен к насильственному воздействию шторма.

Тринадцать других пассажиров собрались в трюме и держались за канаты, чтобы качка не разбросала их в стороны. Изекия Монтгомери, бизнесмен из Ливерпуля, держал масляную лампу, то же делал и кузнец Курт Рэндольф, имевший несчастье разделить смерть со всей своей семьей: женой и двумя дочерями — одна из которых едва выросла из пеленок. Также здесь присутствовал фермер Нобл Янс вместе со своей женой и маленьким сыном, а также родителями: матерью и одноногим отцом. Компанию несчастных дополнял юрист из Чарльз-Тауна Грэнтхем Брайерфилд — модник со звонким голосом, неимоверно спешивший достичь Лондона ради деловой встречи, поэтому он не стал дожидаться более надежного судна и сел на борт «Странницы». А также…

…а также в этой компании смертников присутствовал прусский граф Антон Маннергейм Дальгрен и его черноволосый чернобородый молодой спутник — молчаливый и решительно странный слуга, которого он называл Мэтью.

— Все пропало! — отчаянно выкрикнул священник этому сборищу бедолаг. — Роксли ударился головой и не сумеет ничего сделать, а капитан… совершенно бесполезен!

Словно насмехаясь над будущими покойниками, океан вновь поднял и опрокинул корабль. Море прорвалось внутрь через тысячу трещин в трюм, а канаты, за которые цеплялись люди, едва не вырвало из стены, что могло похоронить их всех в этом мокром Аду.

— Давайте помолимся! — сказала жена Рэндольфа, крепкая женщина, прижимающая к себе младенца свободной рукой, в то время как ее старшая дочь хваталась за толстое предплечье отца, стараясь удержаться. — Прошу, преподобный! Ведите нас в последний путь молитвой, и тогда хотя бы наши души и души наших детей будут спасены!

— Да, да! — согласился Феннинг, хотя последний насильственный подъем и спуск под постоянными морскими атаками с трудом позволял его голосу звучать достаточно уверенно. — Господь помилует наши души, если мы помолимся!

— Ха! Что за тупое терьмо?

То было наполовину гаркающее, наполовину придавленное восклицание, пришедшее от пруссака, стоявшего в самом неосвещенном углу со своим слугой. Оба они хватались за канаты: слуга — обеими руками, а граф — только здоровой, потому что левое запястье у него было сильно искривлено давним переломом и не функционировало должным образом. Грязные светлые волосы Дальгрена тонким слоем прилипли к черепу, в бороде запутались морские водоросли, зеленые глаза сияли отчаянным блеском, а серые зубы оскаливались в волчьей улыбке.