Миссис Всё на свете - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Вайнер cтр.№ 13

К двум часам ночи Сара уснула на диване в гостиной. Джо сняла с матери туфли, Бетти укрыла ее одеялом. Девочки по очереди почистили зубы и помылись, и Бетти гадала, трудно ли сестре находиться в ванной, как ей, или нет. Впрочем, выбора у них не было. Родители собирались пристроить к дому общую комнату или большую спальню с ванной, как Штейны из дома напротив, но так и не успели.

Бетти дождалась, пока Джо ляжет в постель, и прошептала:

– Что мы скажем людям про папу?

Джо повернулась набок.

– Ты о чем? – не поняла сестра. – Скажем, что умер. Хотя, наверное, все и так уже знают.

В понедельник утром они прикрепят к платьям черные ленты, и рабби разрежет их в знак утраты. Вернувшись с кладбища, Сара поставит возле входной двери миску с водой и рулон бумажных полотенец, чтобы скорбящие вымыли руки, прежде чем войти в дом. Все евреи знают об этом обычае и объяснят тем соседям, кто не в курсе.

– Я о том, где именно он умер.

Пружины кровати заскрипели – Джо снова повернулась к сестре.

– Неужели ты думаешь, что люди станут об этом спрашивать?

– Могут. – Бетти успела представить, как отреагируют школьные друзья и одноклассники, с которыми она не дружила, если узнают, что папа умер на унитазе. Она знала, что страдает ерундой, и все же Бетти очень заботило чужое мнение, в отличие от Джо. Сестре хватало Линетт и подруг по баскетбольной команде, она спокойно носила затрапезные джинсы и старые отцовские рубашки, не заботясь о том, что о ней думают окружающие, а вот Бетти была другой. Ее чужое мнение очень даже тревожило. Если люди узнают, что Кен Кауфман умер в туалете, они будут смеяться.

– Давай скажем, что он умер на полу? В принципе, так оно и было, ведь он лежал на полу.

– Он лежал на полу после того, как санитары стащили его с унитаза.

Бетти вздохнула, гадая, откуда у Джо непоколебимая тяга к правде и почему она сама ее лишена.

– Ну, я скажу, что его нашли на полу.

– Говори, что хочешь, мне все равно! – заявила Джо дрогнувшим голосом.

– Как думаешь, мы справимся? – спросила Бетти, немного помолчав. – Я про деньги и все такое прочее.

О финансовых вопросах Бетти имела весьма смутные представления. Конечно, среди их знакомых были ребята из очень состоятельных семей (Шерил Голдфарб, к примеру), но и семья Бетти тоже жила в достатке. Каждое лето они ездили на озеро Эри и покупали новый Chevrolet, едва появлялась последняя модель. Теперь, после смерти отца, Кауфманы остались без дохода. Справятся ли они?

Пауза тянулась так долго, что Бетти едва выдержала.

– Наверное, – наконец проговорила Джо. – А как иначе?

Во время шивы, основного периода траура, первыми пришли мать отца, бабушка Элки, и его брат, дядя Мэл. Дядя Мэл с женой, тетей Шерли, их дочери Одри и Джоан и сын Донни – десяти, восьми и шести лет – остановились на пороге, передавая друг другу огромное блюдо с закусками, и вымыли руки. Тетя Шерли обняла Сару и спросила, чем ей помочь, дядя Мэл отвел свою мать в гостиную и усадил. Элки была крошечная, хрупкая, почти лысая и беззубая старушка. В тот день она надела свободное синее платье и шляпку с вуалью. Как и Бэббе, она знала только идиш. В тот день она вообще не говорила, просто сидела и плакала, а кузены смотрели на Джо с Бетти словно на животных в зверинце.

Дядя Мэл был на восемь лет моложе брата. Их родители покинули свой штетл в Польше, спасаясь от погромов тысяча девятьсот восьмого года. Они доплыли до Нью-Йорка, затем отправились в Детройт, где друг кузена Хаима Кауфмана пообещал ему работу. Бетти не понимала, как они могли бросить своего сына, оставив его на попечении родителей Элки, живших в соседнем штетле, ненамного безопаснее того, из которого бежали. Отец его работал поденщиком в Детройте и в конце концов накопил достаточно денег, чтобы переехать в свою собственную квартиру.

Прошло семь долгих лет, прежде чем они смогли вывезти Кена, которого на самом деле звали Кальман, в Соединенные Штаты. К тому времени, как он приехал, в семье родился еще один ребенок. Мэлвину дали американское имя, и он прекрасно говорил по-английски, без акцента, который всегда выдавал приезжих в его родных. Насколько Бетти поняла, отец одновременно любил своего младшего брата и обижался на него. Родители возложили все надежды на Мэла, и Кену пришлось исполнять роль скорее отца, чем сына, – в шестнадцать он бросил школу и пошел работать. Хотя он и был достаточно умен, чтобы поступить в колледж, такой шанс выпал лишь Мэлвину. Отец Бетти работал на конвейере на автозаводе, по вечерам посещая бухгалтерские курсы, а его младший брат тем временем окончил школу, колледж и отправился в медицинский университет. Когда родилась Бетти, дядя Мэл уже стал офтальмологом. Он жил с женой, тремя детьми и матерью в Саутфилде, в двухуровневом доме типа ранчо с огромной ванной, где было две раковины с золотыми кранами в форме лебедей и утопленная в пол, выложенная плиткой ванна размером с хороший бассейн. Бетти помнила, как мать велела ей не пользоваться роскошными бледно-зелеными махровыми полотенцами возле раковины, хотя Бетти к тому времени уже умела читать и видела слово «гости», вышитое внизу. Сара вручила ей бумажную салфетку и показала, как высушить ею руки.

За обедом у дяди Мэла прислуживала молчаливая негритянка – невысокая, стройная, в черном платье с белым передником. Поднося к столу жаркое или индейку, она сперва показывала блюдо дяде Мэлу, который его осматривал и одобрительно кивал, и уже потом приступала к разделке. Тетя Шерли держала возле своей тарелки серебряный колокольчик и звонила, чтобы вызвать девушку, чье имя Бетти так и не узнала. «Где она обедает?» – спросила Бетти по дороге домой. «Наверное, на кухне», – ответила Сара. Джо сказала, что тоже предпочла бы перекусить на кухне и послушать радио, вместо того чтобы сидеть неподвижно и думать о том, как правильно пользоваться ножом и вилкой. А вот Бетти гостиная дяди и тети ужасно понравилась. Она гладила накрахмаленную салфетку, трогала тяжелое стеклянное пресс-папье в форме полумесяца, лежавшее на журнальном столике, разглядывала веточку коралла внутри и мечтала когда-нибудь поселиться в красивом большом доме, где приносить еду и убирать грязную посуду будут слуги.

Джо и Бетти с родителями навещали родню дважды в год: на еврейскую Пасху, присоединяясь за традиционной трапезой к бабушке, кузенам и родственникам со стороны тети Шерли, и в первую ночь Хануки, когда подавали грудинку и жареные латки и все дети получали подарки.

В то утро в глазах дяди Мэла стояли слезы, а на лице были свежие царапины, хотя во время траура близким родственникам бриться не положено.

– Бетти… – произнес дядя Мэл, увидев ее на кухне, и обнял. На похороны отца Бетти надела свое лучшее платье – темно-синее, купленное для выпускного в восьмом классе. Оно жало ей под мышками и было коротковато, но Бетти не хотела тревожить мать такими пустяками. Когда дядя ее обнял, платье натянулось на груди. – Мне так жаль!

«С чего бы? Ты ведь его не убивал», – подумала Бетти.