Мой зверь безжалостный и нежный - читать онлайн книгу. Автор: Рита Навьер cтр.№ 60

Я проснулся первым. Сначала даже глазам не поверил, но потом… потом всё вспомнил. Губы сами собой растянулись в улыбке. Выглядел я, наверное, как идиот, но так хорошо мне никогда не было.

Нет, хорошо — это вообще не то слово. Оно просто ни о чём. А такого слова и нет, наверное. Это была эйфория в бесконечной степени. И секс тут ни при чем, хотя удовольствие все еще гудело в теле. Главное, Марина сказала, что любит. Меня любит.

Я снова расплылся.

Марина ещё спала, лежа на спине и тихо посапывая. Несколько минут я разглядывал её лицо, расслабленное, нежное и такое любимое. И меня так распирало, что голова кружилась и в груди было тесно и больно.

Не хотел её будить, но не вытерпел и поцеловал в приоткрытые губы. Совсем слегка, едва касаясь. Потом потянулся, коснувшись бедром её бедра, и аж опьянел от ощущений. Она повернулась набок, прижавшись ко мне обнаженной грудью, и у меня окончательно сорвало клеммы. Обнял её, стал целовать, уже не сдерживаясь, и ласкал везде, где хочу.

Марина почти сразу проснулась, но сбежала от меня в ванную. Я увязался следом, что мне? В ванной тоже можно. Она сначала выворачивалась, но не всерьез, больше смеялась, а потом сама меня поцеловала, да так, что дух вышибло...

За завтраком Тоня косилась на нас с загадочным лицом, будто в курсе, чем мы всю ночь и утром занимались. Я на её многозначительные взгляды никак не реагировал. Пусть знает, мне пофиг. И вообще я давно привык к её безобидному любопытству. А вот Марина сидела как на иголках. Ей явно было неловко. Даже спросила позже:

— Она догадалась? Неудобно как!

— Да брось! Что тут неудобного? Всё естественно. Ты ей очень понравилась, она, наоборот, рада. Она ещё вчера нас сватала. Да и вообще привыкай. Так теперь всегда будет.

— Меня пугает слово «всегда».

— Почему? Ты не уверена в нас? Во мне? В себе?

— Нет, в нас я уверена. Но ведь ещё твой отец ничего про меня не знает. Даже не представляю, каково ему будет обнаружить меня здесь, в своём доме. Помнишь, мы в лагере встретились, когда он тебя привез? Он так смотрел на меня… недобро.

— Да это он на всех так смотрит, — засмеялся я. — В девяностые его убить пытались, подстрелили даже, и он теперь зациклен на безопасности. В каждом встречном видит врага до тех пор, пока железно не убедится в обратном. Так что не переживай, он тебя узнает поближе, поймет, что ты вредить нам не собираешься, нормально тебя примет. Потом ещё полюбит.

Как её можно не любить?

— Не знаю, не знаю, — покачала головой Марина. — Ну вот надо это ему, чтобы чужая девица жила в его доме? Еще и с кучей проблем…

— Это надо мне. А значит, и отцу. Серьезно, вот из-за него уж точно не стоит париться. Он же меня знает, ну и поймет, что я тебя не оставлю никогда.

Убедил я её или нет — не знаю, но больше об отце она речь не заводила и вроде как расслабилась.

Я устроил ей полную экскурсию по дому. Даже в комнату матери заглянули, фотки ей из семейного альбома показал. Она сама попросила. Ещё про каждую разузнала, кто, где, когда.

— Я люблю фотографии рассматривать. А подари мне свою какую-нибудь?

Но почти на всех семейных фотках я был совсем мелкий. Так что я раскопал старый поляроид и попросил Влада сфотать нас с Мариной вместе. А вечером я затащил её на крышу. Прихватил из столовой бутылку вина, сгреб из вазы фрукты, а плед взял у себя в комнате. Короче, замутил подобие пикника.

— Здесь я зависаю, когда нападает задумчивое настроение, — хмыкнув, сказал я. — Или когда просто никого не хочу видеть. Сижу тут, курю и созерцаю округу.

Марина осторожно пристроилась рядом со мной.

— Ну, вид отсюда определенно шикарный.

На самом деле, какой тут вид, мне всегда было пофиг, я и не обращал внимания. Главное, что тихо и нет никого. Но сейчас солнце садилось, и всё кругом — небо, деревья, чужие крыши, было золотым и красным. Ну да, так-то ничего вид, красивый.

Я достал по привычке зажигалку, но закуривать при Марине, конечно, не стал. Просто вжикнул раз-другой, выпуская пламя.

— О, твоё грозное оружие, — засмеялась она. — А если серьезно, эту вещицу надо на память сохранить. Дважды нас выручила. В пещере ведь ещё тоже…

— На, храни, — вложил я зажигалку в её ладонь.

— Симпатичная… Зиппо... — разглядывала она на позолоченном корпусе гравировку в виде орла. — Тебе самому разве она не нужна больше?

— Ну ты же у нас будешь хранительницей очага.

— Так ты уже и семейные роли распределил? Не рановато ли? — насмешливо прищурилась она.

— А чего тянуть? — подхватил я её шутливый тон. — Паспорт имеется, желание — хоть отбавляй, согласие… Ты же согласна? Черт, кольца нет. Без кольца как-то не так, да?

— Да, без кольца как-то несерьезно, — состроила она гримаску, сморщив нос.

Я не удержался и поцеловал её в кончик носа. Огляделся.

— Сейчас!

Я спустился к лееру — к нему был примотан проволокой кабель, идущий от антенны, чтобы, видимо, не болтался на ветру или что. Эту проволоку я снял. Там оказался кусок всего сантиметров пятнадцать, но мне самое то. Обтер налет ржавчины, а затем скрутил из проволоки подобие кольца и даже бантик сверху замастрячил.

Марина всё это время терпеливо ждала, глядя с улыбкой на мою возню. А когда я продемонстрировал ей результат, рассмеялась.

— Что? Чем не кольцо?

— Нет. Шикарное кольцо. Уникальное.

— Ну вот. Всё есть. Значит, заметано?

— Себе тоже сделай, — со смехом посоветовала Марина, надевая мою поделку на безымянный палец. — И сразу в загс.

— За это надо выпить, — протянул я ей вино.

***

Эти три дня были самыми кайфовыми в моей жизни во всех смыслах. И это при том, что из дома я ни разу не выходил. И не хотелось. Мы оба почти безвылазно сидели в моей комнате, мало ели, мало спали, много болтали и ещё больше любили друг друга отчаянно, жадно, нежно, всяко… Мы строили планы на будущее, делились мечтами, и как будто отгородились от внешнего мира. Мне вообще казалось, что кроме нас ничего больше и не существует.

Только он, этот внешний мир, сам к нам ворвался. Мы как раз обедали, ждали приезда отца — он сообщил, что вечером будет, — когда по телевизору в новостях прозвучала знакомая фамилия. Рудковский.

Мы прислушались, сделали громче.

«Около двух часов ночи в районе ночного клуба «Акула» неизвестный мужчина произвел несколько выстрелов из огнестрельного оружия… Потерпевший скончался до приезда скорой. Им оказался сын Татьяны Вениаминовны Рудковской, двадцати двухлетний Альберт Рудковский. Известно, что на последнего было заведено уголовное дело, детали которого не разглашаются. Накануне его отпустили под подписку о невыезде…»