Мой зверь безжалостный и нежный - читать онлайн книгу. Автор: Рита Навьер cтр.№ 2

Я отогнала тяжёлые мысли, велев себе: не думать, ни о чём не думать!

Не прошло и часа, и парни осмелели. Сначала с места выкрикивали нам банальности:

— Девчонки, скучаете?

Ну да, так скучаем, что от хохота щёки уже болят.

Потом один разотважился, подошёл к нам со своим стулом, следом и второй подсел, третий… Тиханович не выкрикивал и не подходил, он чуть лениво и свысока наблюдал в гордом одиночестве за всеми.

Нет, чуть позже всё-таки подошёл и пристроился рядом со мной.

— У тебя профиль — мечта художника, — сообщил интимным шёпотом, наклонившись к самому уху.

— Да я вообще мечта, и не только художника, — не оценила я его комплимент.

Он усмехнулся.

— А почему не пьёшь? — заметил он моё нетронутое пиво.

— Здоровье берегу смолоду.

— Вместо чести? — приподнял он бровь.

— Вместе с честью, — отрезала я.

Потом посмотрела на огромные часы в виде штурвала, висевшие на стене рядом с барной стойкой. Время подползало к семи, значит, пора было мчаться домой.

Ромка у меня трудился с восьми и до восьми. С работы приходил уставший и зверски голодный. И как-то само собой разумелось, что дома его ждали я и ужин.

Никакой катастрофы, конечно, не произойдёт, если разок я нарушу наш модус вивенди. Но мне как-то совестно. Всё-таки Ромка один нас «тянет». Гнёт спину в этом своём автосервисе, снимает квартиру, кормит, содержит.

Родители мне не помогают, как у большинства других моих одногруппниц. Им самим бы кто помог, они там еле концы с концами сводят. Мама у меня — школьный библиотекарь. Её шикарной зарплаты хватает только на то, чтобы не протянуть ноги с голоду. Отец и вовсе получает три копейки по безработице, потому что в нашем Зареченске единственный завод, где он с юности вкалывал, заглох и развалился пять лет назад. Ну и всё, отец и ещё полторы сотни таких же трудяг остались не у дел.

Сама я честно пыталась подрабатывать, но совмещать с учёбой без вреда для учёбы у меня не получилось. А с нашим деканом Тихановичем, который чуть что не так — отчислит и оправдаться не даст, лучше не рисковать.

— А я Игорь, — сообщил мне сын декана.

— А я знаю, — и кивнув на Карпинскую, сдала её без зазрения совести. — Стася нам всё про тебя рассказала.

Тиханович заметно растерялся, аж рот открыл и сморгнул. Ну а Карпинская густо залилась краской, за пару секунд высверлив во мне злющим взглядом тысячу дыр.

И едва я, довольная произведённым эффектом, собралась объявить своим одногруппницам, что мне пора откланяться, как Наташка Тарасова, невнятно вскрикнув, резко подскочила и с грохотом опрокинула стул.

— Что? Что такое? — всполошились все, уставившись на неё.

Она, вся явно на нервах, схватила сумочку и стремглав выбежала из кафе. Мне хотелось пойти за ней, но от этого стало бы только хуже. Проверено…

— Что это было? Что случилось? — спрашивали все друг у друга и пожимали плечами.

— Ник, ты чего девчонку обидел? — Тиханович обратился к одному из парней, который сидел рядом с Тарасовой. — Ты ей там что-то на ухо втирал…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да я ничего такого не сказал ей! — округлив глаза, стал оправдываться тот. — Она… больная какая-то. С приветом… Я ей только сказал, что она ничего такая… Ну, сказал ещё, типа, может, встретимся как-нибудь… За руку её взял. Да не взял даже! Только прикоснулся, и она как ошпаренная подскочила.

— Да не заморачивайтесь, — отмахнулась Стася Карпинская. — У Тарасовой просто не все дома. Чокнутая она. По ней дурка плачет.

— Стася, — тихо укорила её староста Люба.

— А что, не так, что ли? Она же дикая, как Маугли, от всех вон шарахается.

Я одна знала, почему Наташка так отреагировала, но ничего не могла ни сказать, ни сделать…

В груди заболело, будто лёгкие наполнились битым стеклом. Боже, с каким бы удовольствием я вытравила из памяти тот страшный день, когда мы с Наташкой… Нет, стоп. Если хочется что-то забыть, то нечего это и вспоминать раз за разом.

— От тебя, Стася, кто угодно шарахаться начнёт, — устало сказала я, затем тоже встала, взяла рюкзак, одну лямку накинула на плечо.

Сын декана увязался за мной.

— Уже сбегаешь? — спросил Тиханович, когда я, а следом и он, вышли на улицу из душной кафешки.

— Вот ещё! Я просто ухожу неспешно и с достоинством, — шутя, ответила я, надевая и вторую лямку.

— Может, ещё встретимся как-нибудь?

— Вполне может быть, — пожала я плечами. — Согласно теории вероятности возможно всё, кроме того, что в принципе невозможно.

— Я имел в виду специально. Хорошо, скажу понятнее: давай как-нибудь встретимся, сходим куда-нибудь?

Тут я даже растерялась. Лощёный блондин всерьёз решил, что я его намёки не поняла, и не догадался, что его просто деликатно отшили? Хорошо, скажу понятнее.

— Извини, мне уже есть с кем ходить. Я без пяти минут замужем. И сейчас мне надо ехать к своему без пяти минут мужу.

Я, кстати, сейчас не соврала и даже не преувеличила — мой Ромка последнее время всем кругом представляет меня своей невестой и постоянно твердит: «Надо откладывать на свадьбу». Было б только из чего откладывать…

Тиханович понимающе кивнул, даже улыбку выдавил, но был явно уязвлён. Такие, как он, наверняка к отказам не привыкли. Он дёрнул плечом, хмыкнул, мол, как знаешь, не очень-то и хотелось. И гордый вернулся в кафе, а я помчалась на всех парах к троллейбусной остановке, на ходу прикидывая в уме, что можно будет по-быстрому сварганить на ужин.

Приехала домой я около восьми. Автомастерская, где трудится мой благоверный, в десяти минутах от дома, так что времени оставалось в обрез. Поэтому я решила не мудрить и сделать макароны по-флотски с тушёнкой. Ну а что? Дёшево и сердито. Это я в еде привередлива, а Ромка мой вообще неприхотлив и поглощает всё, что можно счесть съедобным.

В половине девятого всё уже было готово, но Ромка, видать, где-то застрял в пути — тут вся округа его «кореша», как он сам говорил. А мимо них просто так пройти ведь нельзя. Надо обязательно руки пожать, какую-нибудь срочную тему перетереть. Хотя вполне могла возникнуть и срочная работа, которую нужно доделать.