Но он не целует. Улыбается уголками губ, скользит ладонью по волосам, поглаживает спину и отстраняется, легонько подталкивая меня в сторону ванной.
— Пойдем, тебе нужно расслабиться.
Не сразу понимаю, что мужчина имеет в виду, но мгновенье спустя вижу перед собой ванну, наполненную водой, с кружевным облаком пены. Еще одно совершенно фантастическое явление, у меня дома сроду не водилось ничего подобного. Я сама мылась только под душем, на длительные водные удовольствия попросту не было времени. Да и Соню купала без всякой пены. Где он это только взял? Неужели принес с собой?
Повторяю вопрос вслух, но Лев смеется и качает головой.
— О нет, я справился подручными средствами. Потом расскажу тебе… если захочешь. А сейчас давай, раздевайся.
В его голосе не звучит никаких намеков, и кажется, все, что мужчину заботит сейчас — то, чтобы я действительно отдохнула. Вот только он не выходит, стоит рядом, будто не видит никакой проблемы в том, чтобы я разделась при нем. А я не знаю, что делать дальше. Боюсь, что он останется и увидит меня… увидит все то, что хотела бы скрыть. И еще больше боюсь, что уйдет.
Он все-таки спохватывается и, виновато улыбнувшись, покидает ванную комнату. Как-то слишком поспешно, будто сбегает. И я тут же начинаю жалеть. Представляю, что могло бы быть, останься мужчина со мной. Опускаюсь в душистую пену, стараясь унять разбушевавшиеся фантазии.
Вот только выходит откровенно плохо. Слишком много впечатлений и такая непривычная, волнующая забота обо мне, что мысли, помимо воли, возвращаются снова и снова туда, откуда, по-хорошему, следовало бы сбежать и побыстрее.
В воде угадывается запах моего любимого геля для душа, правда, и в голову не приходило прежде, что из него можно создать такое белоснежное пушистое облако, которое сейчас укрывает меня.
Только оказавшись в тёплой воде, понимаю, как устала. Как-то сразу начинают ныть мышцы, в спине, в ногах. И страх от пережитого снова оживает, начиная терзать изнутри.
Я очень пытаюсь расслабиться. Гоню ненужные мысли, приказываю себе выбросить из головы и Акмеева, и его отвратительные ухаживания. Не думать ни о чем, кроме того, что сейчас я дома, и Лев все еще никуда не ушел. Тороплюсь поскорее закончить с купанием, чтобы убедиться в этом. Снова его увидеть и почувствовать рядом.
Он ждет в коридоре, почти прямо у двери ванной, и это тоже почему-то трогает до глубины души.
— Как ты? — приподнимает руку, касаясь моих волос. Я знаю, что всегда после душа от влаги из прически выбиваются смешные колечки. Кажется, Лев смотрит сейчас именно на них. Накручивает прядь на палец, улыбаясь уголками губ. — Такая красивая…
Без косметики, уставшая и разрумянившаяся от горячей воды — я видела в зеркале, как выгляжу на самом деле. Но совсем не похоже, что мужчина лукавит. В его глазах, в темном, глубоком взгляде, обращенном ко мне, — целый мир. Восхищение и тепло, такое, что от этого колени слабеют, а все тело наполняется нереальным, немыслимым восторгом.
— Спасибо, что остался, — произношу тихонько, чувствуя, какими непослушными стали губы. — И за этот вечер, за Соню…
За то, что спас меня… — не говорю это вслух, но кажется, Лев и так понимает. Касается моей ладони, сплетая пальцы, тянет к себе, обнимая за плечи. И в том тепле, что я видела в его взгляде, сейчас тону. Оно укрывает с головой, окружает со всех сторон. Прижимаюсь щекой к груди мужчины и слышу удары сердца. Не могу удержаться, утыкаюсь губами, целую кожу в вырезе рубашки.
Я ни разу в жизни не испытывала подобного. Не хотела кого-то до такой степени, чтобы это перекрыло все другие мысли и желания.
— Люблю тебя, — признание срывается быстрее, чем успеваю это осознать. Но не жалею. Лев нужен мне. Нужен до такой степени, что сейчас я готова закрыть глаза на условности. Да, мы планировали все иначе, да, собирались не спешить, сначала решить проблему с его женой. Но не могу его отпустить.
Мне нужно это потрясающее тепло, уютные объятья, губы, которые могут стереть неприятные воспоминания.
— Поцелуй меня, — поднимаю к мужчине лицо. Тянусь к губам, затаивая дыхание, когда Лев склоняется ко мне. А потом… Потом мир внезапно перестает существовать. Куда-то деваются все мысли, уходят сомнения, как-то незаметно тает стискивающая сердце тревога.
Возношусь на немыслимую высоту, тону в сладкой неге его объятий. Встречаю до умопомрачения нежный поцелуй и сама целую в ответ, окончательно теряя голову.
Лев ласкает мои губы, что-то тихо шепчет между касаниями, исследует бережно и осторожно, будто пробуя на вкус. Снова подхватывает на руки и несет куда-то. Я не вижу, не в силах вынырнуть из затягивающего меня омута. И даже стесняться не могу, лишь чуть ежусь от прохлады, которая подступает, когда мужчина освобождает меня от одежды. Откидывает ненужный халат, отрывается от губ, но лишь затем, чтобы медленно, пьяняще дразня, двинуться ниже, исследуя мое тело. Шея, ключицы, плечи, ложбинка на груди… Не пытаюсь, да и не хочу его останавливать. Наоборот, мне мало. Будто вмиг утрачиваю стыд. Тянусь к нему, подаваясь навстречу, открываюсь губам, рукам, становящимся все более откровенным ласкам. А потом взрываюсь, вижу перед собой бескрайнее звездное небо, где искрят и сияют миллионы золотых огней. Цепляюсь за сильные плечи, впиваясь с такой силой, будто от этого жизнь моя зависит. Плачу и шепчу, а может, кричу ставшее таким дорогим имя. И сама не замечаю, как проваливаюсь в сладкий, глубокий сон.
***
Меня будит звонкий голосок дочери. Соня щебечет, о чем-то довольно болтает, и ей вторит низкий, бархатный голос Льва. Вспоминаю вчерашний вечер и чувствую, как щеки начинают гореть. Это было… слишком восхитительно. Невероятно.
Я прожила три десятка лет, но даже не знала, что так бывает. По телу до сих пор кружат сумасшедшие, восторженные мурашки, будоража сладкими воспоминаниями и заставляя мечтать о повторении. А ведь Лев сам даже не разделся. Не испытал и сотой доли того, что пережила я. Позаботился о моем удовольствии, себя же оставив практически ни с чем.
И похоже, провел со мной всю ночь. Подушка рядом примята, а на постельном белье остался знакомый, уже ставший родным запах.
Я утыкаюсь лицом в подушку, вдыхаю этот запах, закрываю глаза и счастливо улыбаюсь. Люблю его. Как же сильно люблю!
В этот момент распахивается дверь, и в спальню влетает Соня.
— Ну вот, я же говорила, она не спит! — восклицает с восторгом. — Мамочка, дядя Лева сказал тебя не будить. Но я же не будила, правда? Ты сама проснулась!
— Сама, — я смеюсь, обнимая дочку. Поднимаю глаза на вошедшего следом за ней мужчину. Он молчит и улыбается, но во взгляде столько любви, что меня накрывает ничуть не меньшая эйфория, чем накануне в его руках.
— Доброе утро, — выдыхаю, крепче прижимая к себе Соню. Я не заслужила этого счастья, но оно почему-то случилось. Со мной. С нами.
— Доброе утро, милая, — Лев легко касается губами моего лба. — Пойдем завтракать?