Карамело - читать онлайн книгу. Автор: Сандра Сиснерос cтр.№ 39

В те годы, что Нарсисо не было в Мехико, с жителями города случилось великое множество вещей столь невероятных, что не верить в них невозможно. Маленькая служанка Соледад Рейес, правящая в своем кухонном королевстве, много чего насмотрелась. Она видела собаку, бежавшую с человеческой рукой в пасти. Вильяниста, застреленного, когда он присел на корточки, чтобы надеть guaraches ^[237]. Косую soldadera во главе солдатского подразделения. Некогда грозных сапатистов, проводимых по улицам Мехико, пыльных, как коровы, униженных и голодных, вежливо выпрашивающих черствые tortillas.

Видела Соледад Рейес пушки и маузеры, то, как соседи прятали лошадей в комнатах наверху, чтобы их не украли. Видела мужчину, вальсирующего с хрустальной люстрой, длина которой превышала его рост. Она видела отсеченную голову, бормочущую грязные ругательства перед тем, как замолкнуть навсегда. Как в главный собор вошел мул и преклонил колени перед алтарем. Красавца-сапатиста верхом на прекрасной лошади, он ехал по улицам столицы и, проезжая мимо нее, как раз поднес к лицу элегантную руку и почесал себе нос. Все это она видела своими собственными глазами! И только под конец жизни она перестала различать то, что действительно видела, и то, что навоображала, потому что спустя короткое время выдумки стали казаться реальностью, а реальность – выдумками.

Что она помнит наверняка, так это голод. Во время войны они ели исключительно бобы, atole и tortillas, а если удавалось достать, то жирное невкусное мясо – предполагалось, что это говядина, но скорее всего мясо было собачьим, – сало и сливочное масло с примесью хлопкового и хлеб, по вкусу напоминающий бумагу. Пили водянистое молоко и кофе, перемешанный с хлебными крошками и ногутом.

Тем временем Нарсисо слонялся по улицам Чикаго, плакаты на которых призывали: МЫ ДОЛЖНЫ ЗАПОЛУЧИТЬ ВИЛЬЮ; СХВАТИТЕ ВИЛЬЮ; КТО НАМ НУЖЕН? ВИЛЬЯ. Но никому не удавалось добраться до человека, плюнувшего в лицо Америке и показавшего нос звездно-полосатому флагу, да и что с ним могли бы сделать?

Вторжение в Веракрус имело своей целью захватить Вилью в плен. Тогда-то мексиканцы и стали называть своих собак Вильсонами ^[238].

– Так я оказался здесь, в Чикаго, городе, которому не повезло получить в качестве имени не одно, а сразу два плохих испанских слова: «гребаный» и «насравший» ^[240], – сказал Дядюшка Старикан, представитель самой хилой ветви необузданного семейного древа Рейесов.

В семьдесят три года Дядюшка Старикан все еще трудился, как усталый Сизиф, хотя ему уже было больно делать что-либо, даже дышать. Дядюшка находился на том жизненном этапе, когда собственное тело причиняет сплошные неудобства и человек стремится к тому, чтобы снова стать прахом. Он был облачен в это неудобное тело, как в зимнее пальто, надетое в самый жаркий день в году.

Бедняга. По правде говоря, смотреть на него lástima ^[241], думал жалостливый Нарсисо. Дядюшка Старикан и его сыновья, Толстяк, Кудряш и Змей, с трудом сводили концы с концами, работая в небольшой обивочной мастерской на Холстед-стрит, набитой под завязку большого размера мебелью – пухлыми креслами и диванами, из которых вылетали тучи пыли, когда их выбивали. Кто знает, может, в этих самых пыльных галактиках витали духи предков и потомков Рейесов. Может, так судьба расплачивалась с Дядюшкой Стариканом за все то зло, что он некогда причинил другим людям. Правдива ли история о том, что в молодости он, будучи бухгалтером в мексиканской армии, похитил немалые деньги и сбежал с ними на Кубу? Рассказывают, что меньше чем за три месяца он потратил жалованье 874 мексиканских federales ^[242] на кубинский ром, кубинских женщин и кубинские азартные игры. Разе не удивительно, что деньги уходят так быстро? После чего он какое-то время бродяжничал, пока наконец его destino не настигла его.

– А что было потом, Дядюшка?

– Да кто об этом помнит и кого это беспокоит? Главное, я сейчас здесь.

Забавно, думал Нарсисо, слышавший дома лишь восхваления в адрес Рейесов, а теперь пивший кофе с одним из героев тех самых историй, и эта конкретная история была далеко не героической. Может, бывают истории, о которых не стоит даже и упоминать.

– А как тебе mulatas ^[243]? – спросил Нарсисо. – Они так чувственны, как о них говорят?