Halo. Сага о Предтечах. Книга 2. Примордиум - читать онлайн книгу. Автор: Грег Бир cтр.№ 58

От змеевидного Предтечи, расположившегося на стержне рядом со мной, пришел чахлый проблеск надежды. Но на действия через любого посредника, независимо от источника энергии, времени почти не оставалось.

Свет звезды исходил из-за планеты, создавая жуткие тени в ледяном тумане, который тянулся от колеса. Стена напротив командного центра отделилась и выгнулась наружу, как металлическая полоса в могучих руках кузнеца.

Неравное соревнование, если не сказать больше. Масса Ореола мала по сравнению с массой красно-серой планеты.

Та налетела на четыре спицы, а когда они растянулись, налегла и на сам узел. Из него вырвались языки голубого пламени и заколыхались. Спицы все растягивались; узел замерцал и разлетелся на куски. Спицы упали на каменную поверхность планеты и сразу превратились в завивающиеся, расширяющиеся яркие лучи голубого и лилового света.

Похоже, пришел черед Ореола мстить, но только голому камню. Сеть, способная уловить энергию для разгона, исчезла.

Планета продолжала свое прохождение.

Колесо теперь разрушалось по-настоящему – стены сдвигались, плиты разламывались, образуя многокилометровые бреши, отчего Ореол стал похож на громадное ожерелье, растягиваемое во все стороны.

И тем не менее восторг от моей причастности к происходящему защищал меня от страха – моего собственного страха. Но не от мрачной озабоченности зеленоглазого хозяина Ореола и прорастающего сквозь нее чего-то еще более мрачного.

Этот угрюмый источник команд не боялся. Страх был ему просто неведом. Я ощущал его пронизывающее влияние как холод черной мертвой звезды.

Предтечи и люди замерли.

И вот что ошеломило меня в тот момент, вселило ужас, какого я отродясь не испытывал…

…Это непередаваемое, чрезвычайно абстрактное любопытство, чудовищно ледяное, настойчивое, рациональное. Те сущности бессердечно, высокомерно интересовались этапами идущего испытания.

Было ли это неким удовлетворением от слияния столь многих Предтеч и людей? Было ли это некой триумфальной переоценкой древнего плана, давным-давно рухнувшего и забытого, но вновь ставшего возможным?

Могут ли Предтечи и люди воссоединиться, перечеркнуть миллионы лет своей разобщенности? Благодаря тому, что Изначальный и последние из его рода решили прибегнуть к масштабнейшей стратегии, реализовать великий замысел, который причинит огромную боль, но также обеспечит всеобщее единение?

Обеспечит посредством Потопа, Искажающей болезни. Самого грандиозного вызова, самой беспощадной борьбы.

Люди вышли из этой борьбы победителями, но спустя краткий миг были разгромлены Предтечами – так планы Изначального претерпели второй сокрушительный удар. Все это было тщательно разложено по полочкам в холодном, расчетливом уме властителя Ореола.

Даже усовершенствованные и объединенные, мы оценили лишь малую часть величия и мощи этого плана. Он предстал перед нами с той же ясностью, что и соитие родителей, за которым сквозь занавески подсматривает ребенок.

Ореол погибал, в этом не было сомнений. Даже когда дредноуты пристыковались к уцелевшим участкам, это не остановило образование брешей. Секции скручивались, выбрасывая содержимое.

Раздался новый голос, мощный, звучный; он проникал в дисплей Картографа, заглушал работу машины и даже равнодушный анализ Изначального.

Голос становился громче, все властней, и вскоре я узнал его! Я помнил его по тем временам, что мы провели на острове в кратере Джамонкин. Утомленный голос, когда-то привычно отдававший приказы, а потом в силу обстоятельств отрешившийся, уединившийся, потерявшийся…

Но так было раньше.

Дидакт!

– Выпрашивающий Знания, – сказал голос, заполняя пространство вокруг нас. – Нищенствующий Уклон. Так я назвал тебя, когда мы встречались в последний раз. Ты помнишь свое рождение? Помнишь момент, когда я подключил тебя к Домену и вверил контроль над всей обороной Предтеч?

Изображения, передаваемые Картографом, померкли и превратились в упрощенную анциллу.

– Это имя более не секретно, – ответила она. – Его знают все Предтечи.

– Ты узнаёшь того, кто назвал тебя?

Зеленый свет анциллы жег, словно кислота, но я не мог отвернуться, не мог счистить с себя эту ржавчину.

– Ты – не он, – сказала она. – Архитектор дал мне окончательные инструкции.

– Я – это он, а ты неискренен.

Кислота в голосе анциллы стала такой концентрированной, что казалось, она разъедает мои внутренности.

– Ты получаешь команды не от Предтеч, а это явное нарушение всех твоих инструкций, – сказал Дидакт. – Я тот, кто знает твое избранное имя, твое настоящее имя…

– Оно больше не имеет силы!

– Даже если так, я способен аннулировать твое исходное состояние, назвать твой код и дать тебе приказ остановиться. Ты согласен добровольно передать управление мне, своему создателю?

– Нет! Я внял Домену. Я исполняю желания наших создателей. Ты же этого никогда не делал.

Анцилла уменьшилась до разреза бесконечной глубины, до маленькой дуги из точек, то ли вырезанных, то ли выжженных в темноте. Дуга колыхалась, словно пламя.

Раздался сложный звук. Трудно было сказать, что он собой представляет – слова или цифры, передачу данных или команд.

Картограф наполнился голосом воина-служителя; казалось, будто он охватил все пространство и время. Дидакт жив, он вновь обрел власть. Возможно, стал более могущественным, чем когда-либо прежде.

– Бедная машина, – говорил Дидакт. – Бедная, несчастная машина. Твой срок вышел.

Анцилла взвилась в темноте как ужаленная – и исчезла. Вместе с ней скрылось почти все остальное.

Я обнаружил, что лежу, совершенно обессиленный, на твердой, прохладной поверхности, покрытый потом. Точно угли костра, угасали последние фрагменты дисплея Картографа. Боль в спине и боку была неописуемой. Я едва мог шевелиться и не видел ничего, кроме размытых силуэтов.

Связь с моим спутником – больным, измученным Предтечей – была прекращена. Паутину сорвало с моей руки. Меня убрали, отделив от Картографа.

Экстаз от контакта с ним сменился мучительным одиночеством.

Я услышал реальные звуки: голоса. А затем изумленный возглас.

Кто-то узнал меня – того, кем я был когда-то.

Голос в голове звучал теперь добрее:

– Я нашел тебя, юный человек. Я нашел вас обоих живыми!

Кто-то большой остановился возле меня, опустился на колено и протянул шестипалую кисть. Разорванная паутина на моей руке поднялась – так волосы встают дыбом перед ударом молнии в грозу – и обвилась вокруг толстого крапчатого предплечья серо-голубого цвета. Цвета совершеннолетнего воина-служителя.