Я – тот, кто тебя уничтожит - читать онлайн книгу. Автор: Марина Орлова cтр.№ 35

С той показательной порки я больше не искала с ним встреч, что, кажется, устраивало в полной мере всех. ЕГО в том числе. Он не пытался ни оправдаться, на что я, честно говоря, в тайне рассчитывала, ни извиниться, ни покаяться… ни сказать, что так и надо. Он словно забыл вообще, и обо мне, и о том, как обидел и причинил боль. Я видела это в его безучастных и равнодушных глазах в те редкие моменты, когда мы ненароком пересекались. 

И это… задевало.

Как бы я ни выспрашивала у родителей, кто он такой, и почему эти существа приезжают, так и не получила вразумительного ответа. С каждым годом родители становились все более нервными и мрачными… А я решила разобраться со всем самостоятельно. Я не понимала его мотивов. То, что я почерпнула из книг, над которыми корпела не жалея времени и сил – мотивы есть всегда. А мотивы Доминика были неясными. То ли дух авантюризма во мне был слишком силен, то ли посчитала себя великим читателем душ, но я понимала одно – мне нужно разобраться в этой ситуации. Быть может, тогда я смогла бы понять и то, что происходит с родителями, и необходимость ежегодного посещения беловолосых существ в нашем доме… и Доминика. Его мне понять очень хотелось. 

С тех пор, когда Доминик в показательных целях избил меня, прошло три года. Как я уже говорила, дружбы со мной он не искал, как и встреч, потому их начала искать я. Так я набрела на него, как и в первую нашу встречу, в саду, где он стоял с потерянным видом и пустым, рассеянным взглядом вглядывался в пустоту.

– Ты перестала обижаться на меня, птичка? – задал он вопрос, заметив мое приближение, несмотря на то, что хотела застать его врасплох.

– Как ты узнал, что это я? – вместо ответа на его вопрос, спросила я. Наверное, потому, что отвечать мне не хотелось. И черт его знает, по какой причине: не знала ответа, или знала, но не хотела признавать того, что обрадовалась подтверждению, что он все помнит.

– А ты разве не слышишь? – посмотрел он на меня удивленным взглядом, когда я перестала таиться и просто встала рядом с ним. – Стало очень тихо. Рядом с тобой, пташка, всегда очень тихо.

Нахмурилась и прислушалась к окружающему миру, но никаких изменений не заметила. Вдалеке слышались редкие голоса тех, кто не мог или не успел спрятаться с появлением «хищника», птицы хоть и не пели так же задорно и громко, как обычно, но их редкое чириканье все еще было заметно. Лягушки в пруду коротко квакали, а насекомые проносились в воздухе, как и прежде. Я уже молчу о том, как ветер трепетал листву на частых деревьях в парке.

Это скорее с его, а не с моим, появлением все становилось тише и тревожнее. Но эта тревожность сопровождает мужчину постоянно.

– Я не вижу особой разницы с моим появлением, – честно призналась я и поймала до странного грустный взгляд красивых, завораживающе-пугающих желтых хищных глаз.

– Точно, – усмехнулся он. – Ты не слышишь… Значит, тебе очень повезло, девочка. – А после вздохнул, заложил руки за спину и полюбопытствовал: – Ты когда-нибудь взбиралась на крыши? С крыши наверняка вид должен быть значительно лучше!

А после цапнул меня за руку и, не спрашивая моего мнения, просто повел за собой, не обращая никакого внимания, на то, как я пытаюсь вырваться и затормозить, отчего на газоне появляются борозды, проделанные моими каблуками, а мои туфельки становится ни на что не годными.

Подошел к замку, закинул меня на свое плечо, отчего я завизжала и зажмурилась. А когда открыла глаза, мы уже были на крыше башни – самой верхней точке нашего замка. Лихорадочно вцепилась в одежду мужчины, боясь даже кричать от сковавшего меня страха, на что, наконец-то, обратил внимание Доминик.

– Еще и высоты боишься? – тоскливо, даже несколько брезгливо поинтересовался он, а затем сгрузил на черепицу, по которой я стала неумолимо скатываться вниз, без возможности остановиться. Но резкий рывок, треск дорогой ткани моего платья, и меня за шкирку, как котенка, без малейшего затруднения подтягивает Доминик, чтобы усадить рядом с собой. – А теперь помолчи, птичка. Иначе я проверю, умеешь ли ты летать, – прищурился он со значением, несмотря на ласковые интонации в голосе.

Потому я сжалась на своем месте, все еще боясь даже дышать от ужаса перед высотой, на которой мы оказались, но послушно помалкивала. Лишь спустя пятнадцать минут полной тишины я рискнула приоткрыть глаза и робко осмотреться. Взгляд затравленно обратился к тихому, словно замершему мужчине рядом со мной, который не обращал на меня никакого внимания. Меня же поразило выражение полного умиротворения на его прекрасном лице и в улыбке, что таилась в уголках красивого рта.

В это мгновение страх меня в секунду отпустил и больше не показывался, стоило посмотреть в сторону, проследив за взглядом беловолосого. Закат был потрясающим и захватывающим дух. А Доминик был прав: вид открывался непередаваемый.

Мы просидели с ним на крыше в полном молчании до глубокой ночи, пока нас не стали искать, а я не уснула на плече странного гостя, которого так и не смогла понять… и смирилась. Почему-то всего лишь за его компанию в эти часы, простив былые обиды и пережитую боль. И, да, было тихо и спокойно.

***

…С тех пор между нами появилась странное подобие дружбы. Я больше не боялась моментов, когда он у нас гостил. Не скажу, что радовалась его появлению, но чувствовала некоторое предвкушение, зная, что можно будет с ним просто посидеть. С ним всегда было тихо и спокойно из-за ауры, которую Доминик источал. К которой мне тоже пришлось привыкать. Когда он был рядом, все на интуитивном уровне бежали, что распространялось в некой степени и на меня. Так гувернантки, учителя и прочие, на время забывали о моем обучении, стоило мне оказаться в радиусе внимания нашего гостя.

Родители же были радикально против моего общения с Домиником и едва ли не угрожали наказанием за каждую минуту рядом с ним. Мне приказывали держаться от него как можно дальше.

Доминик никогда не настаивал на своей компании. Более того, не удивлюсь, если не особо замечал того, что видеться с ним я стала значительно реже из-за неусыпного контроля стражников и гувернанток, приставленных отцом.

Лишь ночью, когда все были уверены, что я сплю, я прокрадывалась из своей комнаты через окно и взбиралась на крышу, где уже был ОН. Доминик слабо кивал мне в подобии приветствия, порой не делал и этого, но ничего против того, чтобы я садилась рядом с ним, не имел. Мы сидели молча, каждый думая о своем, и с каждым разом я ловила себя на мысли, что так или иначе все мои мысли скатывались к Доминику, даже если размышляла о родителях, вспоминала прожитый день, обучение, так или иначе мысленно выходила к этому мужчине, которого я не понимала. А после я засыпала, а просыпалась уже в своей постели…

Так длилось до тех пор, пока я не попалась отцу на попытке сбежать на наши «посиделки». Он накричал на меня, а когда я в лоб спросила о причине, почему не могу видеться с тем, кого отец же и привечает у нас уже пять лет, получила лишь угрозу в том, что меня посадят под замок и будут держать там все то время, что в замке находится Доминик.