— В каком году все это отгрохали? — поинтересовалась Айрис, изучая позолоченные часы вверху. Их фигуристые стрелки замерли уже много лет назад.
— Незадолго до Великой депрессии. В послевоенных зданиях такого великолепия уже не встретишь.
— И когда забросили?
— Точно не знаю. Наверное, в окружном регистре указано. — Он достал из сумки пухлую папку, полистал страницы и зачитал: — «Первый кливлендский банк закрылся 29 декабря 1978 года».
— Интересно, почему, — подумала вслух девушка.
На стене крепилась дешевая табличка с тонкими полосками черного бархата, на которых белые пластиковые буквы — большей частью покосившиеся, а кое-где и вовсе отсутствующие — некогда складывались в фамилии и номера кабинетов по меньшей мере двадцати человек. Напротив висел портрет сурового на вид старца, недобро взиравшего из-под покрасневших век на Айрис, пока та изучала выгравированную на рамке подпись: «Алистер Мерсер, президент».
— Да тут много чего накрылось, когда город объявил дефолт, — отозвался Брэд. — Бизнес встал, работы не было. К счастью, у нас-то ее навалом.
Девушка снова принялась созерцать кессонный потолок с его бесчисленными миниатюрными фресками и позолоченными ажурными украшениями. Как же все-таки досадно! Что бы там ни стряслось с банком в прошлом, вся эта красота остается взаперти вот уже почти двадцать лет!
От выбронзированных вращающихся дверей тянуло теплым сквозняком. Айрис так и видела, как через них один за другим в фойе заходят клерки в твидовых костюмах и секретарши на шпильках. Наверняка сюда ежедневно наведывалось несколько сотен человек. Интересно, удосуживался ли хоть кто-нибудь из них поднять взгляд на потолок.
ГЛАВА 2
Четверг, 2 ноября 1978 года
Беатрис Бейкер застыла посреди фойе Первого кливлендского банка и в полнейшем изумлении уставилась на высоченный потолок, словно он в любой миг мог рухнуть ей на голову. Зрелища роскошнее и грандиознее ей не встречалось за всю ее недолгую жизнь, и от потрясения она едва не сбежала назад, на улицу. Какой-то мужчина в костюме-тройке и с пышными бачками вежливо кивнул ей и направился к вращающимся дверям. «Решил, будто я здесь работаю», — поняла Беатрис и выдавила ответную улыбку.
На девятом этаже мистер Томпсон просмотрел ее заявление о приеме на работу и небрежно швырнул писульку на стол.
— Расскажите немного о себе, мисс Бейкер, — потребовал он, откинувшись в кожаном кресле и снисходительно вскинув густые седеющие брови.
Беатрис сидела на краешке стула, скрестив ноги в лодыжках, как ее и учили.
— Прошлой весной я окончила среднюю школу в Кливленд-Хайтс. С тех пор работаю продавщицей в круглосуточном магазине в Марри-Хилл.
Подобный ход беседы они с тетушкой Дорис отрабатывали целых несколько недель. Беатрис говорила медленно, отчетливо проговаривая каждое слово. Она заученно убрала за ухо завитый локон белокурых волос.
— Какие именно навыки, соответствующие должности секретарши в Первом кливлендском банке, на которую вы претендуете, вы приобрели в магазине?
— Хм, дайте подумать… — Беатрис выдержала небольшую паузу, чтобы унять дрожь в голосе. Дорис наказывала говорить громко и уверенно. — Я отвечаю на звонки, регистрирую заявки и каждый день подвожу баланс кассы.
— На машинке печатаете?
— Восемьдесят пять слов в минуту! — Вот здесь ее резюме всецело соответствовало истине. Она месяцами тренировалась на стареньком ремингтоне тетушки.
Мистер Томпсон молча мерил ее суровым взглядом, в то время как девушка отчаянно пыталась не выдать беспокойства. «И ни в коем случае не смущайся и не дерзи, — наставляла ее Дорис. — Просто строй из себя честную девушку, которой нечего скрывать».
Беатрис представляла собой миниатюрную голубоглазую блондинку, хорошенькую и опрятную — а большего, по словам тетушки, от нее и не требовалось. Твидовая юбка и вязаная кофточка сидели на ней не ахти как, да и туфли кричали о своей дешевизне. Говорила она с едва заметным ирландским акцентом, однако Дорис уверяла, что это лишь добавляет ей очарования. В свои шестнадцать для должности секретарши Беатрис определенно была слишком молода, однако в заявлении насчет возраста она соврала, как и насчет множества прочих вещей.
Взгляд мистера Томпсона остановился на ее кофточке, расстегнутой в самый раз, чтобы в рамках приличий демонстрировать ложбинку между грудей. Откуда ему было знать, что Дорис подбила ее лифчик обрезками ткани, чтобы девушка выглядела постарше.
Беатрис смущенно поерзала на стуле и предприняла попытку отвлечь внимание мужчины от выреза своей кофточки.
— Я очень признательна, что вы рассматриваете мое заявление. Работать в Первом кливлендском банке было бы честью для меня.
— Вот как? Это почему же?
Не иначе как накануне вечером тетушка втолковывала ей:
— Всех этих банкиров твоя жизнь не интересует. Им только и нужно, чтобы ты умела печатать и выглядела привлекательно за машинкой.
Беатрис поразилась:
— Да что ты говоришь! Получается, главное, чтобы я была симпатичной?
— Симпатичной, юной и свеженькой. Женщину с прошлым не наймут. — Дорис плюхнулась на диван и плеснула себе еще выпивки. — Бедным девушкам вроде нас, без богатого папочки, без модной школы, без мужа, в игру вступать практически не с чем. У тебя вот есть приятная внешность и доброе имя. И все. Так что не смей ими расшвыриваться. Спустишь не по делу, моя девочка, и кончишь официанткой в какой-нибудь дешевой забегаловке, прямо как я.
Беатрис оглядела красное лицо и огрубевшие руки тетушки.
— А что с тобой случилось, тетя Дорис? Почему ты не работаешь в каком-нибудь банке?
— Ой, вот только не надо об этом сейчас. Много воды с тех пор утекло. Так что ты отвечаешь на вопрос, почему для тебя было бы честью работать в их банке? — вернулась Дорис к штудиям.
— Первый кливлендский банк двадцать лет назад выписал закладную на дом моих родителей, и с тех пор мы остаемся вашими постоянными клиентами, — Беатрис с улыбкой выдала ложь мистеру Томпсону, ощущая, что ее вот-вот разорвет от напряжения.
Тот скептически скрестил руки на груди. Он видит ее насквозь, с ужасом осознала девушка. Она изо всех сил старалась выдержать его пронизывающий взгляд, который в итоге снова соскользнул в ложбинку.
— Что ж, нам действительно нравится считать себя городской семейной фирмой. Однако должен заметить, наем молоденькой девушки вроде вас несколько меня смущает. Знаете, мы ведь столько теряем. Тратим время на обучение девушек, но стоит им лишь встать на ноги, и все — поминай как звали. Сбегают и выходят замуж. — Мистер Томпсон постучал авторучкой по бювару. — Даже если мы и семейная фирма, за прибылью следить все-таки обязаны. Откуда мне знать, что вы окажетесь выгодным вложением, Беатрис?