Портрет второй жены - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 46

Но самое удивительное заключалось в том, что у нее, красавицы и топ-модели, кроме Юры, никогда не было никого! Ратников ни с кем, включая Сергея, не обсуждал интимные вопросы, но об этом он сам сказал ему однажды, и тот сразу понял, что это правда.

Это было какое-то неназванное, но неотменимое условие их брака, еще до того, как они поженились, – с того дня, как Юля поехала на свой первый подмосковный конкурс красоты. Не то чтобы Ратников ставил ей условия – она сама поставила их себе и никогда от них не отступала. Юрка сказал ему тогда об этом просто:

– Ей не нужны любовники, вот она их и не заводит. Ей есть на что тратить силы, время, и ей проще прилететь в Москву даже на одну ночь, чем затевать эту волокиту. И потом, она ведь меня любит, и я ее люблю.

В последнем сомневаться не приходилось: вся их жизнь, с самого детства, была тому доказательством. Сомнения появились у Сергея только в последнее время, но он вовсе не собирался делиться ими с Юлей. Достаточно того, что она поняла сама.

– Я не знаю, Юль, – сказал он. – Поговори с ним сама, при чем здесь я?

– Как ты себе это представляешь? – прищурилась она. – Я спрошу: Юрочка, нет ли у тебя любовницы? Очень будет мило! Ладно, что об этом говорить.

Она действительно замолчала, глядя на запруженную машинами дорогу. Сергей видел, что Юля обижена, уязвлена. Но он не мог прочитать других чувств в ее прищуренных глазах…

Когда он возвращался из Шереметьева, невеселые мысли одолевали и его самого.

Прежде Лизе трудно бывало разобраться в собственных чувствах. Она не понимала, что связывает ее с Виктором, и инстинктивно не верила, что это может быть любовью. Она безоглядно отдалась первой своей любви, забыв обо всем ради Арсения, но и это чувство прошло, когда он не захотел иметь ребенка.

Но то, что происходило с нею теперь, невозможно было считать сомнениями.

Наоборот – она сама, едва ли не через силу, заставляла себя сомневаться в собственных чувствах, потому что боялась той пропасти, которая за ними открывалась.

Дело было не только в том, что Юра был женат. Юлия, которую она видела однажды и мельком, казалась ей полуреальной ослепительной красавицей, и Лиза не чувствовала перед нею никакой вины.

Но ведь впервые за многие годы – да что там, впервые в жизни! – она чувствовала необыкновенное душевное спокойствие, уверенность в том, что завтрашний день принесет счастье. И все это было связано с теми отношениями, которые сложились у нее с Юрой.

Она видела, как освещается его лицо, когда он смотрит на нее, она чувствовала себя счастливой в его присутствии – и понимала: все это слишком дорого, чтобы могло быть походя разрушено в поисках более близких отношений, которые ведь неизвестно еще чем обернутся…

Ей приходилось собирать всю свою волю, чтобы быть благоразумной и довольствоваться тем, что есть, не пытаясь достичь в отношениях с Юрой ничего иного.

Ей было хорошо сидеть между ним и Сергеем Псковитиным – все равно где, в ресторане, или в автомобиле, или в конференц-зале, или на скамейке ипподрома. Каждая минута, проведенная с ними, звенела в ней, напоминая о своей неповторимости…

Лиза понимала, что эта доверительная простота мгновенно прекратится, если ее отношения с Ратниковым перейдут за ту незримую черту, до которой их еще можно было считать просто дружескими.

И – ее смущал, тревожил взгляд Псковитина, который она чувствовала на себе постоянно. Она физически ощущала тяжесть этого взгляда.

Лиза прекрасно понимала, что в отношении к ней Сергея есть все, что угодно, кроме недоброжелательности. И все-таки ей было неловко, когда она ясно читала в его глазах вопрос, ожидание, надежду… Чем она могла ему ответить?

В свои совсем еще молодые годы Лиза вовсе не была избалована мужским обществом. Конечно, она постоянно становилась предметом мужского интереса, к ней «цеплялись», ее хотел похитить бандит в Новополоцке, на ней хотел жениться солидный и порядочный шофер – сосед ее матери, как она смутно припоминала, был еще преподаватель Новополоцкого политехнического, который пытался излить ей душу в надежде на взаимность. И был еще Пауль Кестнер, мечтавший видеть ее хозяйкой его кельнского дома…

Но все они – желающие, требующие, вожделеющие, любящие – помогли ей понять только одно: встретить настоящего мужчину невообразимо трудно, их почти нет – тех, что были бы достойны хотя бы уважения. А уж любви…

И теперь Лизе дорого было расположение Сергея Псковитина. Она чувствовала, что та неколебимая надежность, которая исходит от него, – редчайшая редкость. К тому же она видела, как относится он к Ратникову, и понимала, что стать между ними яблоком раздора было бы преступлением.

«Пусть все так и будет, – думала Лиза. – Разве мне плохо с ними, разве им плохо со мной до тех пор, пока ни с одним из них не перейдена черта?»

Ей хотелось замедлить эти счастливые в своем спокойствии мгновения – и тут же хотелось поторопить их, все их отдать за один Юрин взгляд…

В какой-то момент Лизе показалось, что хрупкое равновесие достигнуто. Во всяком случае, она видела, что Ратников тоже не в силах его нарушить. Но их прогулка по ночной Москве, после которой он с трудом оторвался от ее руки, показала ей, что не нужно питать в себе успокоительных иллюзий.

Все было ясно между ними, как бы ни старались они оба отдалить мгновение полной ясности.

Но на следующий день после ночной прогулки надо было идти на работу, и Лизе стоило больших усилий собрать всю свою волю, чтобы выглядеть невозмутимой.

Она не видела Ратникова весь следующий день. Едва ли он скрывался от нее, просто люди потоком шли в его кабинет. А через день они лишь мимолетно встретились в коридоре, и Юра улыбнулся ей той счастливой и ободряющей улыбкой, за которую Лизе не жаль было жизнь отдать.

Сидя в своей комнатке за компьютером и переводя очередное деловое письмо, Лиза вспоминала, как он входил сюда, едва выдавалась свободная минута, – погруженный в свои мысли, держа в руках очередной проект, о котором он хотел знать ее мнение. Как садился на край стола, глядя на нее чуть исподлобья, с живым, сияющим в темно-серых глазах интересом… Как можно было бы этим не дорожить, как можно было бы это разрушить!..

Она почти радовалась, что не видит его в эти дни. В одиночестве ей легче было прийти к душевному равновесию.

Лиза боялась только, что в конце недели, если Юра, как это часто бывало, предложит какую-нибудь совместную прогулку, она будет просто не готова к тому, чтобы держаться в его обществе спокойно, весело и радоваться одному лишь его присутствию.

Поэтому, когда в пятницу вечером Сергей Псковитин зашел за ней, сердце у нее дрогнуло.

– Лиза, – спросил он, останавливаясь на пороге, словно боясь не поместиться в ее комнатке, – ты очень занята сегодня вечером? Может быть, пойдем куда-нибудь?