Тесс говорила, стараясь не смотреть на маму. Волосы упали на ее лицо, словно она желала отгородиться от всего.
– Но теперь все в порядке, – добавила она.
– Ты не замерзла? – Анна обняла дочку и услышала ее свистящее дыхание. – Почему окно было открыто?
– Свежего воздуха захотелось.
– Но, дружок, ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Да.
Теперь в голосе Тесс снова звучали привычные нотки подросткового раздражения.
– Ты ведь понимаешь, что я испугалась…
– Я понимаю, но прямо сейчас мне не до этого.
– Я не об этом. Я ведь хочу, чтобы ты могла поговорить со мной, если что-то не так.
– Конечно.
Анна почувствовала себя беспомощной. Все равно что находиться рядом с моллюском и смотреть, как он закрывает свои створки. Она знала, что ей никогда не удастся сломать ту оболочку, которой окружила себя ее дочь. Всего каких-то полгода назад Тесс запросто могла раскрыться перед ней, излить душу, рассказать все. Но теперь… Теперь ей не пробиться сквозь эту оболочку. Мать и дочь, они отдалились друг от друга, и вот результат – они больше не были так близки, как раньше. Эта проклятая работа поглощала ее всю целиком. Она должна остановиться. Ведь видно же, что Тесс очень плохо.
– Ты голодна? – спросила она дочку. – Могу приготовить что-нибудь. Будешь макароны с тефтельками?
Тесс закусила губу и кивнула. Анна почувствовала, как тело дочери расслабилось. Неужели есть хоть какой-то просвет? Она осталась сидеть. Между ними воцарилась тишина. Наконец Тесс посмотрела ей в глаза и сказала:
– Мама, почему ты должна так много работать?
Анна глубоко вздохнула и посмотрела в окно. Снаружи сгущались декабрьские сумерки. Она заметила, что стоявший на подоконнике кактус порыжел у корней. Как давно его не поливали? И почему ее вдруг именно сейчас заинтересовал этот чертов кактус? Она сглотнула.
– Пока немного тяжело, – начала она. – Но так будет не всегда. Обещаю.
Дочь пристально посмотрела на нее. И, к своему удивлению, Анна не заметила в ее взгляде укора.
– Я помогу тебе с готовкой, – прошептала Тесс и поднялась с пола.
Анна следила за ее движениями. Вскоре они стояли рядышком. Оказалось, что они почти одного роста. Когда ее дочь успела так вырасти?
– Спасибо, милая, – тихо проговорила она.
Тесс обняла ее. Анна прижала ее к себе. Почувствовала хорошо знакомый аромат. Ее большая девочка. Кожа до сих пор была холодной, но дыхание уже выровнялось.
Как же Анне хотелось быть сильной в этот момент, но к горлу уже подступили предательские слезы. Она шмыгнула носом и высвободилась из объятий дочери.
– Ну, хватит, лучше пойдем готовить.
Глава двадцать вторая
До праздников оставалась еще целая неделя, и Рождество казалось Анне несущимся прямо на нее поездом, столкновение с которым неизбежно. Тело выдохлось, словно из него выпустили весь воздух. Каждое утро она уговаривала себя, что до выходных осталось совсем чуть-чуть, и, сжав зубы, начинала новый рабочий день.
Несколькими днями ранее Анна рассказала Матиасу о нервном срыве Тесс. Тот предположил, что речь идет о панической атаке. Сообща они решили обратиться за помощью в центр ДПП
[5]. Анна звонила туда несколько раз, прежде чем ей удалось наконец связаться с психологом. Она рассказала ей о том, как сильно изменилась Тесс в последнее время, а также об истерике и приступах паники. Психолог успокоила ее, объяснив, что в таком возрасте перепады настроения – обычное дело, но все же посоветовала записаться на прием.
Вот только ближайшая свободная дата была не раньше чем через три месяца.
Анна запротестовала. Ждать три месяца – это слишком долго. Вдруг, когда никого не будет рядом, у Тесс случится новая истерика? Психолог посочувствовала ей, но объяснила, что у них длинная очередь. Многие дети и подростки чувствуют себя неважно. Если станет хуже, они всегда могут сами позвонить в центр или обратиться за неотложной помощью.
И все же какая-то польза от этого разговора была. Неожиданно для самих себя они с Матиасом стали друзьями. На время позабыли о взаимных претензиях и обидах и начали общаться друг с другом. Между ними стало все почти как раньше. И казалось прекрасным, что они могут разделить одну общую тревогу на двоих. Особенно в преддверии рождественских праздников.
Тем временем царящая в коллективе редакции атмосфера продолжала накаляться. Все трудились из последних сил.
Диана уже отправилась на рождественские выходные: она собиралась отмечать Рождество на горнолыжном курорте в Оре в их с Дэвидом шикарном шале. После чего они планировали вдвоем махнуть на Сейшелы. Анна была этому только рада – без Дианы на работе дышалось легче. Она постоянно спрашивала себя: знает ли Дэвид об интимной связи своей жены с Хенриком Стормом? И знает ли Диана о том, что Дэвид посещает секс-клуб? Может, у них в семье предельно открытые отношения и супруги ничего не скрывают друг от друга?
Этот вариант исключать было нельзя, и все же Анна испытала некоторое облегчение, обнаружив основательную трещину на столь безупречном фасаде.
Мимо с большой кружкой кофе прошествовала Вероника и уселась на свое место рядом с Анной.
– Слушай, у тебя же на столе стоят три наполовину пустые чашки… – вырвалось у нее. Ее давно раздражала неряшливость Вероники.
Вероника хмуро посмотрела на нее.
– И это твоя самая большая проблема на данный момент? – спросила она.
– В смысле?
– В смысле, что твоя редакция уже на последнем издыхании, а тебя волнуют какие-то чашки с остывшим кофе.
– Думаешь, я сама не понимаю, что все на пределе?
– И тем не менее ты не хочешь найти временную замену для Евы и Катрин?
– Хочу? Если бы все дело было только в моем желании! Но мне нельзя. Харриет запретила. Кажется, я ясно высказалась по этому поводу.
Остальные подняли головы от своих столов. Анна закусила губу. Им следовало выбрать другое место для подобного разговора. Где их никто не услышал бы. Но теперь было поздно. Вероника выглядела сбитой с толку.
– Но Диана сказала…
– Что сказала Диана? – перебила ее Анна.
Вероника оглянулась на коллег и снова перевела взгляд на Анну.
– Она сказала, что хотела взять сотрудников для временной замены, но ты отказалась. И что это ты отвечаешь за персонал. Очевидно, если расходы увеличатся, это скажется на размере твоего бонуса.
Анна разинула рот. Какого черта?!
– Она в самом деле так сказала? Мой бонус, значит… И ты ей поверила?