Три месяца, две недели и один день - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Шишина cтр.№ 37

— И как долго? Несколько дней?

— Нет. Нет, это длилось на протяжении недель. С тех самых фото. Я не хотел, чтобы тебе навредили, понимаешь? Папарацци или кто-либо ещё.

— В каком смысле длилось?

— В том, что я освободил его от всех обязанностей. Проще говоря, уволил.

— И чем он это заслужил?

— Своей неосмотрительностью. Я должен был узнать о тебе от него.

Двери начинают двигаться, и я вытягиваю левую руку вперёд, останавливая их и наблюдая за тем, как Лив, наконец ожив, покидает кабину лифта. Мы идём по коридору в полном молчании, а меня всего передёргивает от чувства неизвестности, и дыхание становится чуть свободнее лишь тогда, когда разговор возобновляется уже в квартире.

— Как, по-твоему, это могло бы произойти? В этом здании сотни квартир, — да хоть тысячи, и я знаю, что, возможно, был эмоциональнее необходимого, что утратил контроль и позволил себе излишне всё прочувствовать, когда избавился от Сэта, но к чёрту логику. Тогда ей было не место, да и повторись та ситуация сейчас, ничего бы не изменилось. Порой ощущения превыше рассудка. — Как узнать, кому именно понадобилась скорая медицинская помощь? Ты никогда не вёл себя столь нелепо, — и это я тоже знаю, но сравнивая меня сегодняшнего и меня четырёхмесячной давности… Наверное, из-за грядущего отцовства я уже однозначно другой. — И ты иррационален. Впрочем, твои умозаключения мне неинтересны, — а вот и агрессия, она не заставила себя долго ждать, — просто кто дал тебе право так вмешиваться в мою жизнь? Решать, как будет лучше, и что всего один звонок, и ты в любой момент узнаешь, где и с кем я провожу своё время? Мог бы сразу повесить на меня жучок, чего уж там. Было бы дешевле. Ах да, это ведь незаконно.

— Я могу всё объяснить, — говорю я, роняя сумку на пол и не сдерживая движение, шаг и импульс, побуждающий к контакту. Но Лив агрессивно отступает назад, ускользая от моей руки, к моему разочарованию не достигнувшей цели:

— Нет, не смей. Не прикасайся ко мне. Прибереги всё это для какой-нибудь дурочки, которая не сможет устоять перед твоим чёртовым обаянием.

— У меня её нет и не будет. Сколько ещё раз я должен это повторить, чтобы ты наконец услышала? Не жди, что я отступлюсь.

— Тебе придётся. Мне не нужна охрана. Я не так уж и значительна, чтобы кто-то позарился на меня, увидел во мне особую ценность и счёл, что может, например, потребовать огромный выкуп, который будет тут же выплачен, так что нет нужды суетиться, Картер.

— Это решать не тебе, — она, как всегда, ничего не поняла или не захотела понять. Ну, я точно баран. Таких, как я, ещё поискать.

— Знаешь, как раз-таки мне. Я хочу сохранить хотя бы некую неприкосновенность.

— А я хочу обезопасить тебя всю, ясно? Потому что мне ты дороже всех денег мира.

— Тебе ценна я?

— Больше здесь никого и нет, — порядочно устав от лжи и самообмана, прямо говорю я. Может, нам всем нужна правда. Освобождающая, исцеляющая и обезоруживающая, но не требующая ничего в ответ.

— А как же то, что во мне? Разве он не важнее?

— Независимо от своего желания ты связана с ним, а он с тобой. Вы одно целое. Я не могу, не в состоянии провести грань. Наверное, никогда не мог, понимаешь?

— Нет, Картер, не понимаю, — вытаскивая ноги из кроссовок без наклона и развязывания шнурков, со смутным вдохом отвечает Лив. — Ты говорил иное. Так когда в таком случае ты наконец разберёшься в себе и поймёшь, что тебе надо?

— Дерек.

— Привет, Брук, но я тороплюсь. Игра уже совсем скоро.

— Не раньше, чем наше выступление перед первой четвертью, — я слышу звук соприкосновения женских кроссовок с выложенными плиткой полами, но остаюсь фактически безучастным к нему, потому что, и правда, сильно спешу. Все парни уже наверняка готовы к выходу на площадку, и только я ещё даже не в раздевалке, а лишь нахожусь на подступах к ней. Когда я рядом с Лив, это ощущается так, будто время проходит слишком стремительно. Вроде бы не опаздывая, в какой-то момент я вдруг беру и осознаю, что его критически не хватает. А ведь нужно ещё переодеться и хоть как-то настроить себя на игру, и уяснить хоть некоторые детали сегодняшней тактики, учитывая проявленное безразличие к тренировкам, на которых всё это и доводится до сведения команды. Мир не стоял на месте, пока я ночевал и дневал в больнице. Жизнь продолжалась, так что здесь и сейчас мне совершенно не до Брук. У меня нет ни единой лишней секунды. Ждать, пока Дерек Картер соизволит наконец явиться, никто не станет. Матч начнётся точно по расписанию. Но лучше бы этому произойти при моём непосредственном участии.

— Слушай, я действительно сейчас не могу.

— Да я просто хотела узнать, как твои дела. Мы давно не общались, — вероятно, даже слишком. Через несколько дней будет два месяца как. Если не учитывать встречи в коридорах или других помещениях арены и редкие мало что несущие в себе переписки, сведённые почти к минимуму. Не то чтобы я считал. Но мне по большому счету было всё равно. Я был занят другим и даже не пытался уделять внимание кому-либо ещё, кроме себя, и обращать внимание на что-то другое вне своих проблем. А Брук… такая хорошая. Взывая к совести, её слова просто не оставляют моему телу иного выбора, кроме как резко остановиться посреди коридора и развернуться лицом к девушке.

— Пойдёшь со мной на одно мероприятие? — эта фраза чисто импульсивна в своей внезапности и продиктована отнюдь не разумом, и за ней, вероятно, кроется поспешное решение. Я мог бы позвать, например, сестру, но мне с ней лучше не встречаться. Я потому и сократил наше общение до необходимого минимума ввиду того, что каждая встреча сопровождается и заканчивается регулярными изречениями о том, что мне под силу обмануть кого угодно, но только не её. Потому что мы родились в один день и час с разницей лишь в несколько минут, и что она, такая чувствительная, как бы ощущает то же, что и я. И знает, до какой степени мне тяжело. Нужен кто-то, кто не станет обильно капать на мозги, а просто побудет рядом в течение часа-двух и проследит, чтобы я не выглядел сильно кислым и угрюмым. Поможет мне избежать жалостливых взглядов и перешёптываний за спиной. Вряд ли сестра-двойняшка подойдёт. Здесь, вероятно, нужен друг-женщина. — Это в следующие выходные. В субботу. После матча. Заглянем туда ненадолго, а после сможем всё наверстать. Если захочешь, переночуешь у меня.

— Что?

— Мне нужна спутница. Я не смогу быть там один, — звучит плаксиво и с отчаянием, но это правда. Благотворительный вечер проводится раз в год, и в своё время мы с Оливией снова собирались пойти на него вместе так же, как и в прошлом ноябре, когда были женаты всего-то четыре месяца, а теперь нет ни единого шанса, что я решусь даже просто напомнить ей об этом.

— А что же…

— Нет, ни за что, — вот и у Брук первая пришедшая в голову мысль связана с матерью моего будущего ребёнка. Ну со мной-то всё понятно, меня словно засасывает вязкое болото, но когда и другие при случае прежде всего думают о моей бывшей жене, это, наверное, просто омерзительно. И характеризует меня, как человека, который так и оглядывается назад. Ладно, это справедливо, но больно и неприятно. А легче всё никак не становится. — Я знаю, это всё неожиданно и внезапно, и что я фактически пропал, а теперь прошу об услуге, но пожалуйста, Брук. Я думаю, что если приду туда один, то тут же захандрю, а мне никак нельзя этого делать. Мне надо будет произнести речь.