Здесь же все было совсем иначе.
Надир напал первым. Легко крутанул меч в руке, а после совершил стремительный выпад. Резкий, порывистый, лишенный изящества, но несомненно эффективный.
Нурикеш увернулся, развернулся в бедрах и ударил от плеча, метя в шею, но там удар встретил клинок соперника.
Сталь столкнулась, высекая искры.
– Перед твоей смертью я вырву твой язык, – предупредил правитель. – Никто не смеет говорить со мной в таком тоне. Такое говорить. Хотя пачкать руки не хочется… потому, пожалуй, ты захлебнешься своей же кровью. Говорят, что раны гортани очень болезненны из-за судорожных попыток обреченных сделать вдох…
– Как всегда, много болтаешь, – криво усмехнулся Айнир, оттолкнул от себя меч противника и вновь напал.
Я даже охнуть не успела, как лезвие дотянулось до руки Надира и рассекло рукав. Кровь мгновенно пропитала тонкую ткань, расплываясь по ней уродливым пятном.
Золотой феникс не стал тратить сил на дальнейшую болтовню. Удары посыпались на моего крылатого просто градом, стали увереннее.
В какой-то момент я даже забыла, как дышать. Сталь сверкала с ужасающей скоростью, клинки время от времени ударялись друг об друга, но противники больше старались избегать столкновений. Уклонялись, отпрыгивали, уходили в сторону.
Надир дотянулся до Нурикеша. Меч ударил по касательной, разрывая рубашку на груди, выбивая веер карминовых брызг.
Но выпад Айнира удался. Он оказался слишком близко, развернулся и ударил навершием меча правителя в лицо.
Я вздрогнула и зажмурилась, слыша звук ломаемых костей. Смотреть на это не хотелось. Но я до жути переживала за Нурикеша.
Когда нашла в себе силы вновь открыть глаза, услышала за спиной шепот призрака Мириам.
– Вот это бой…
За то короткое время, пока я собиралась с силами, произошло сразу несколько вещей.
Кровью забрызгали стены, и алые брызги легли на них словно причудливый рисунок. Нурикеш перетягивал себе руку обрывком рубашки, а Надир лишился уха.
– Скоро все закончится, – произнес Финист.
Уточнить, откуда у него такая уверенность, я не успела.
Дуэлянты в который раз сошлись, Надир усмехнулся, стремительно шагнул к противнику. В его свободной руке сверкнул кинжал.
Но ударить он не успел. Айнир увидел, развернулся и ударил правителя с ноги в живот.
Отлетая, золотой феникс выронил второе оружие, но меч по-прежнему сжимал в правой руке, до того самого момента, как клинок Нурикеша не отсек правителю руку.
– Вижу, что ты не бросил свои привычки, – прошипел лорд Рубиновой Крови. – Твоя ошибка.
Меч с хрустом вошел в грудь соперника. Тот кашлянул кровью, шепча проклятия. Нурикеш прокрутил меч и отступил.
Золотой феникс судорожно дернулся, попытался помешать магией, но не смог. Через мгновение он глухо ударился затылком о пол и затих.
Звенящая тишина повисла в комнате, нарушаемая лишь хриплым, частым дыханием Айнира.
Первой фразой стала реплика Мириам:
– Нет, я не хотела бы рядом с ним лежать на кладбище, – прошептала моя призрачная родственница. – Агрессивный он, жуть какой агрессивный.
Кеша запустил руку в волосы и тихо сказал:
– Он перед смертью все же сжал амулет вызова охраны. На комнате – защитное поле, и снять его он уже не сможет, так что у нас есть несколько минут до того, как бравые защитники короля его сломают.
– Есть… – медленно кивнул Финист, делая шаг вперед. – Ты убил Надира. Король умер, да здравствует король…
– Так мне и позволили, – скривился Нурикеш, поднял руку с зажатым в ней мечом и несколько секунд тупо смотрел на окровавленное лезвие, а после разжал пальцы. Клинок со звоном рухнул на пол.
К нему подошел Цари и серьезно сказал:
– Я все еще Советник. И даже не опальный. Так что мне поверят, и в данный момент моей власти хватит на то, чтобы проконтролировать твое восхождение на трон. Если ты все еще этого хочешь, конечно. Сиды, несомненно, будут недовольны, но с ними мы разберемся.
– А у сидов кто кандидат?
– Я, – просто признался Цари. – Но я и сам не в восторге, честное слово. Потому с охотой передам тебе царствование. По праву крови. По праву справедливости.
Нурикеш сначала посмотрел на тело Надира, а после почему-то на меня и, усмехнувшись, сказал:
– Я провел в стазисе много лет. Я прошел большой путь после освобождения. У меня теперь иные ценности, Финист Цари, так что на корону я больше не претендую. Разбирайся сам! И с кланами, и с сидами, и с соседними странами!
Судя по перекосу лица зеленого феникса, ему ответ Нурикеша не совсем понравился.
– Ладно, как скажешь. Желаешь присутствовать в момент торжественного заявления о смене власти или предпочитаешь уйти?
– Король умер, и да здравствует король, – иронично усмехнувшись, рубиновый феникс отвесил зеленому издевательский поклон. – Хватит с меня этих приключений, ваше величество. Я хочу уйти и надеюсь, что никогда с вами не увижусь.
– Это зря, – ровным тоном отозвался Финист Цари. Бывший советник. Ныне, кажется, практически король Финист Первый. – Я твердо намерен с тобой дружить.
Теперь перекосило Нурикеша.
Глава 22
Серый рассвет занимался над Адамантовой академией.
Час назад Финист перенес нас сюда, а сам остался разбираться с дворцовыми переворотами и утверждать свою власть. Несмотря на то, что зеленый феникс мне объективно не нравился, я все же надеялась, что у него все получится и уже сегодня утром газеты протрубят о гибели старого режима и заре нового властвования бывшего Советника.
Вот так и вершится история. Кроваво и непонятно.
Очень странно было осознавать, что я находилась в эпицентре событий, отражение которых найдет себя буквально во всех сферах Соединенного Королевства.
– Почему ты отказался? – тихо спросила я у стоящего у окна Нурикеша.
Мы остались одни. Мышка ушла спать еще минут десять назад, сказав, что хватит с нее потрясений и вообще ту кровавую сцену она забудет не скоро.
– Сменились ценности, я же говорил, – повел плечами Айнир, не отводя взгляда от розовеющего неба. – Раньше я рвался на трон, и тому было немало причин. Я же из древнего и очень уважаемого рода, Лалидари. Мы всегда были воинами и государственными деятелями. Как и любой молодой феникс, я хотел не просто остаться в истории, а стать в ней ключевой фигурой. Королем. Разумеется, мудрым и справедливым. Я поставил цель и шел к ней. Споткнулся буквально в шаге. Но сейчас я понимаю, что уже не хочу. Мне тошно видеть лица придворных лизоблюдов, мне противно представлять, какими иногда грязными могут быть действия главы государства. Я даже спутницу жизни не смогу выбрать по своему усмотрению – королеву навяжут кланы. Зачем?