Яблоки из чужого рая - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 26

– Давайте поищем кондитерскую, Ася? – предложил он. – Я, понимаете ли, давно мечтал пригласить вас в кондитерскую. Мне почему-то кажется, что вы любите сладкое.

– Это потому что у меня рот слишком большой, да? – засмеялась она. – Считается, что это признак сладкоежки. Мне когда-то няня говорила, что для барышни это даже неприлично. Но зато оригинально! – вызывающим тоном добавила она. – А пирожные я и правда люблю… Только я их давно не ела, – уточнила Ася.

– Поищем, поищем, – кивнул Константин. – Заодно прогуляемся.

На углу Малой Дмитровки сидела на низкой скамеечке деревенская баба и продавала молоко. Константин с удовольствием выпил кружку – он только теперь сообразил, что не успел позавтракать, – а Ася отказалась. Ему неудобно было настаивать: может быть, ей неловко, что она питается его продуктами?

Тверской бульвар, на который они вышли, перейдя Страстную площадь, был полон народа.

– А ведь и правда праздник, Ася, – слегка удивленно заметил Константин. – А я думал, просто выходной день.

– Удивительно, что вы не знаете о празднике, – ответила Ася. – Ваши большевики напоминают о солидарности трудящихся на каждом углу. Видите, лозунг?

Впрочем, сама она смотрела не на первомайский лозунг, написанный на длинном куске ткани, который был растянут над бульваром. Играл полковой оркестр, по бульвару гарцевали белые кони, украшенные алыми розами, на конях сидели всадники в синих мундирах, а за ними шел пеший воинский строй с барабанщиком во главе. Золотой барабан сиял в лучах майского солнца, сияли трубы музыкантов, алели розы в ушах коней, и все это было так неожиданно, так, в самом деле, празднично!

– Просто вы привыкли, что жизнь теперь суровая, – со смешной серьезностью объяснила Ася, – вот вам и не верится в праздник. Смотрите, Костя! – вдруг воскликнула она. – Аэроплан, видите, настоящий!

Аэроплан летел так низко над бульваром, что можно было разглядеть лицо летчика в кабине. Константину показалось, что лицо у него гордое, и он позавидовал этому летчику, на которого Ася так восторженно смотрела.

– А ночью, люди говорят, ракеты будут запускать, – радостно сообщил щуплый паренек в деревянных башмаках, тоже махавший аэроплану. – Говорят, у Храма Христа Спасителя. Пойду, как не пойти! Надоело горевать-то, – словно оправдываясь, объяснил он.

– А мы пойдем? – спросила Ася.

И оттого, что она сказала «мы» и посмотрела на него с ожиданием, Константин почувствовал такой прилив счастья, словно Ася была первым человеком, который ждал от него ответа с такой вот доверчивой надеждой. Хотя людей, которым он то и дело должен был что-нибудь отвечать, которые питали в связи с его решениями надежды посерьезнее, чем эта барышня с вечно тревожными глазами, – этих людей было, пожалуй, гораздо больше, чем собралось сейчас на праздничном Тверском бульваре. Но только никакого счастья он от их надежд не испытывал.

– Мы – пойдем, – ответил Костя, глядя в Асино бледное лицо и думая о том, что хочет поцеловать ее прямо сейчас, прямо на улице и у всех на глазах.

Это было так странно! Он совсем не чувствовал себя влюбленным, но его все время тянуло к ней, ко всему в ней тянуло. И к глазам ее, и вот теперь к ее по-детски большому рту с чуть приоткрытыми губами…

– Ведь вы сегодня и вечером свободны, да, Костя? – спросила Ася. – Ведь ваши планы не нарушатся, если мы пойдем вечером смотреть ракеты?

– У меня нет никаких планов, – засмеялся Константин. – Я, Ася, уже и забыл, когда такое было, чтобы на весь день никаких планов… Нет, все-таки есть, – вспомнил он. – Как же, а пирожные-то!

Миновав праздничную толпу, они вышли на Тверскую и медленно пошли вниз, к Кремлю.

– А как называется ваша должность, Костя? – вдруг спросила Ася. – Мне, знаете, как-то неловко, что я этим даже не поинтересовалась. В то время как пользуюсь благами вашей должности, – добавила она, покраснев.

– Какими еще благами? – удивился он. – Дровами, что ли, или воблой?

– Почему же только воблой? – покачала головой Ася. – Однажды в вашем пайке были даже фисташковые орехи, вы знаете?

– Не знаю, – пожал плечами Константин. – Бросьте, Ася, и чтобы я этого больше не слышал. А должность моя называется начальник Московско-Брестской железной дороги. Той, что раньше была Александровская.

– Всей-всей? – изумленно переспросила Ася.

– Всей-всей. – Он еле сдержал улыбку.

– Так вы, оказывается, в высоком звании! – засмеялась она. – Прежде вы, верно, были бы действительный статский или даже действительный тайный советник и полный генерал. Ведь ваше ведомство военное? Я в этом не очень разбираюсь, но вот папа дружил с начальником Николаевской железной дороги, так тот был камергер императорского двора. Папа тоже имел какой-то чин, потому что он ведь был профессор университета, но что за чин, я позабыла.

– Ваш папа умер? – спросил Константин.

– Почему вы решили? – удивилась Ася и тут же догадалась: – А, оттого, что я сказала «был»? Но это я про его чины сказала. Моя мама умерла еще в тринадцатом году. А папа жив, к счастью.

– Он здесь, в Москве?

– Нет. – Константин расслышал в Асином голосе напряженные интонации. – Не здесь.

– А где?

Он сам не понимал, зачем так упорствует в своих расспросах. Ему совершенно не было дела до Асиного отца, но ее очевидное нежелание рассказать о себе даже такую малость почему-то сердило.

– Он… в Литве, – как-то торопливо и неохотно проговорила Ася.

– Он что, литовец? – удивленно спросил Константин. – Разве у вас литовская фамилия? Или это по мужу?

– Нет, не по мужу, – улыбнулась Ася. – Мне и в голову не пришло бы выйти замуж. Зачем? И папа, конечно, не литовец. Он прямой потомок того генерала Раевского, который герой войны с Наполеоном. Да ведь и вы, Костя, может быть, прямой потомок генерала Ермолова – того, кавказского?

– Не думаю, – ответил Константин. – Отец, правда, был дворянин, но ему потомственное дворянство пожаловали вместе с орденом Владимира, так что с Алексеем Петровичем он, скорее всего, даже не дальний родственник, а просто однофамилец. Так почему же ваш папа в Литве? – вернулся он к своему вопросу.

Она молчала – шла рядом и больше не заглядывала ему в глаза с этим своим чудесным ожиданием.

– Неужели вы боитесь меня, Ася? – тихо спросил Константин. – Я ведь… Все-таки я даже не чекист, – сердито добавил он.

– Ах, разве можно сейчас понять, кто чекист, кто нет? – воскликнула Ася и тотчас смутилась: – Извините, я не хотела вас обидеть… Впрочем, возможно, это у вас считается комплимент, если назовут чекистом. Мой папа в Литве, потому что туда оказалось возможно достать визу. – Она наконец взглянула на Константина – чуть снизу, потому что едва доставала ему до плеча, но прямым, немного дерзким взглядом; дерзость ее выглядела беспомощной. – Потому что литовский посол Балтрушайтис, очень хороший поэт, многим помог уехать. И папа тоже уехал со своей женой – сразу, как только… все это произошло. А вас я нисколько не боюсь! – с легким вызовом в голосе сказала она.