Колдовской пояс Всеслава - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Луковская cтр.№ 17

— Как бы самому вылизывать не пришлось, прочь пошел, — Юрий шагнул к неприятелю.

— Баба моя, я с Кривко сговорился, а ты проваливай, коли жить охота.

— Евдокия Яковлевна за тебя смердящего не пожелала, — Юрко сделал еще шаг.

Некрас недобро хохотнул, резко отскочил в строну, и на чернявого откуда-то сверху упала рыбацкая сеть. Тут же тяжелый сапог опрокинул его наземь и воздух рассек топор. Дуня истошно завизжала. Но Юрко каким-то невероятным усилием отпрянул в сторону. Некрас занес топор еще раз.

— Не трогай его! Пощади! Я пойду с тобой! Пойду! — кинулась к нему Евдокия.

— Отстань, б…, — как щепку отшвырнул ее здоровяк. Она упала, ломая кусты.

А топор все взмывал и взмывал в воздухе. Юрко крутился как уж, уворачиваясь от сыпавшихся на него ударов, разрезать сеть у него не было времени.

Дуня быстро вскочила на ноги, схватила котелок и, что есть мочи, сзади ударила Некраса по голове: не так, как когда-то в козлятнике стукнула Кривко, чтобы только проучить, а со всей силы, на которую была способна, а может даже и не была способна до этого момента. Враг пошатнулся, но не упал. Он медленно повернулся к девушке. Испуганные глаза Евдокии встретились с почерневшим от ярости мужским взглядом. «Пусть убьет, лучше сразу».

Но изо рта Некраса брызнула кровь, топор выпал из рук. Это Юрко сквозь щель сделал выпад мечом, и проткнул недруга насквозь. Здоровяк зашипел и повалился на траву. Чернявый сильным взмахом разрезал, наконец, сеть и освободился. Готовясь к новому броску, он выставил клинок вперед, но противник не двигался, Некрас был мертв.

Дуня застыла соляным столбом, прижимая к груди сплющенный котелок: «Еще один из-за меня сгинул».

— Дуняш, ты цела? — погладил ее по плечу Юрко.

— Похоронить его надо, — засуетилась Евдокия, — крест поставить, как положено.

— Да какое похоронить…

— Верно, лопаты нет. Да и отпеть его в церкви нужно, без исповеди скончался. Веток нарубим, волокуши сделаем да до ближайшей церкви оттащим.

— Какие волокуши, удирать нужно! Ты ж завизжала как иерихонская труба, на сотню верст было слышно, — Юрий потянул Дуню за рукав, — пошли.

— Не пойду я! — огрызнулась Евдокия. — Из-за меня отошел, погрести надобно.

Она, размазывая кулаком по щекам слезы, спешно собирала в узел вывалившиеся из котла вещи. Туес с утиным жиром остался цел, и даже не открылся, а вот соль рассыпалась в траву, мешочек с крупой прохудился. Подобрав все, что было возможно, Дуня ухватилась за топор, рубить жерди на волокушу.

— Готова, пошли? — опять попытался увести ее Юрко.

— Сказано, не пойду!

— Здорова-то покрикивать. Беда с этими дочками дьяков, — вздохнул чернявый, поднял ее узелок, потом резким движением, ухватив девушку за ноги, перекинул через плечо и понес прочь от распластавшегося трупа.

— Пусти, поставь! — возмущалась Дуня, лупя его по спине тем, что осталось от котелка. Но Юрко, не обращая внимание, нес ее все дальше и дальше.

— Мы болото с одной стороны обошли, а Истома со своими татями с другой. Здесь дороги сужаются. Они недалече могут оказаться, — словно малому дитяте ворковал чернявый, — а мы шум подняли. Удирать нужно. Коли нас поймают, так мы твоему женишку мертвому позавидуем. Али ты под каждым из них полежать хочешь?

— Не хочу, — угрюмо ответила Евдокия, — поставь, сама пойду.

Юрий бережно опустил ее на землю:

— Вот и ладно, идем.

Дуня шла, роняя слезы и поглаживая котел.

— Ну, будет тебе, Дуняшь, так ему злыдню и надо было, али ты из-за котла переживаешь? Так я тебе на торгу новый куплю.

— Не надо мне нового, это ж память о бабушке, — всхлипнула Дуня.

— Чего ж ты котелком замахивалась, коли у тебя топор под рукой был?

— Да как живого человека топором-то ударить?

— Вон твоя сродница как-то же ведуна тюкнула, — Юрко поддел ногой большой мухомор.

— А ты хвастун! «Не бойся, что я со смердом не справлюсь». Справился? — Дуня зло сверкнула глазами.

— Так и справился бы, ты ж ждать не захотела, сама в мужскую драку полезла.

— Стоять — смотреть, как он тебя зарубит?

— Не зарубил бы, и не с такими справлялись, — обиженно пробубнил себе под нос Юрий.

Дуня презрительно фыркнула.

Опять установилось тяжелое молчание.

Болото кончилось, теперь промеж елей шагалось легко, замедлял ход только время от времени встававший на пути бурелом. Девушка, насупившись, по-прежнему прижимала к груди «израненный» котел.

— Починим мы твой котелок, — примирительно первым заговорил Юрко, — Доберемся до Торопца, там кузнецы знатные, выправят.

— Как до Торопца?! — округлила глаза Евдокия. — Мы ведь в Смоленск идем. Я тебе не простота деревенская, Торопец — то где-то на полуночи, в другой стороне.

— До Смоленска, до Торопца, тебе какая разница? — досадливо прикусил нижнюю губу чернявый.

— Как — какая разница? Мне в Смоленский монастырь нужно. Ты же обещал, крест целовал, что меня доведешь!

— Чего ты опять на меня кричишь, вдовица смиренная?! Я тебя до монастыря обещал довести, а про Смоленск то ты сама там додумала.

Дуня задохнулась от возмущения.

— Так от чего ж ты сразу не признался, что не в Смоленск идем?

Юрко не ответил.

— Простоте деревенской можно и не отвечать, — вконец разобиделась Евдокия.

— Дуняш, тебе здесь все равно теперь оставаться нельзя, ни в Полоцке, ни в Витебске, ни даже в Смоленске. Опасно, — Юрий взял ее за подбородок, разворачивая к себе. — С нами поедешь во Владимирскую землю, а там, под защитой светлого князя Константина

Константина Всеволодовича, можешь и в Ростове, и в Ярославле, коли захочешь, монастырь себе присмотреть.

— Так-то далеко, а что дружина твоя скажет? Одна среди мужей. Насмехаться надо мной станут да поглядывать без почтения.

— Да кто ж супротив меня посмеет, об том не печалься, — Юрий ласково улыбнулся. — Дружина моя в Витебске стоит.

— А те баяли, что вы в Витебск сунуться побоитесь.

— Пусть так и дальше думают. Мы вкруг города крутнемся, на смоленскую дорогу их уведем, а потом назад в Витебск воротимся. Горыня там гостя ^[43] изображает, на торгу товары ростовские разложил, а мы вроде как охрана при нем. Потом до Торопца доберемся, это город Давыда брата Мстислава, союзника князя нашего, помнишь я тебе об нем сказывал, его люди нам лодьи дадут, а дальше к Ярославлю по Волге поплывем. Так вот. Ну, сердитая моя, мир? — он заглянул Дуняше в глаза.