Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Андреев cтр.№ 15

Это принципиальным образом меняет картину смыслов.

Почему люди по-разному смотрят на вещи, предполагая при этом, что все остальные более-менее солидарны с ними, что все видят одно и то же, что мир очевидно одинаков для всех более-менее объективно мыслящих?

Разберем суть проблемы на простом примере.

Насколько нам известно, природа педагогического таланта до сих пор остается дискуссионным научным вопросом. Определений и трактовок феномена педагогического таланта предлагается множество, однако универсального, общепринятого понимания сути проблемы не существует. Более того, постепенно вокруг проблемы формируется отношение, которое можно сформулировать следующим образом: склонность придавать этому «вечному вопросу» статус нерешаемого. Кто так не думает, тот выпадает из пула высоких профессионалов.

Отметим качества или свойства, которые кажутся очевидными и даже доминирующими при определении природы педагогического таланта (с привлечением традиционной аналитики).

Педагог любит детей. Это верно, однако подобное утверждение не разъясняет природу педагогического таланта. Любовь к детям не делает педагога педагогом. Это важное, но далеко не решающее условие в многотрудном деле «быть успешным педагогом». Чему и с какой целью учит педагог из любви к детям? Неясно.

Педагог любит учить. Он получает удовольствие от самого процесса преподавания едва ли не больше, чем от результата. Тоже верно – но это также уводит в сторону от предмета нашего исследования. Учение ради учения – сомнительная вещь. Чему и с какой целью с удовольствием учит педагог? Неясно.

Педагог – это лидер. Невозможно не согласиться. Он ведет за собой, делает это умело и профессионально. Но педагог и лидер – это не одно и то же, это в чем-то пересекающиеся, однако не тождественные понятия. Чему и с какой целью учит лидер-наставник? Неясно.

Педагог – субъект власти. Учение – это процесс подчинения и навязывания своей воли. Однако если мы имеем в виду власть ради власти, то речь идет о патологии. Если власть является средством, то что является целью?

Что такое педагог – всем известно; что такое хороший педагог – знает каждый ученик. Даже педагог знает о том, что он педагог по призванию. А вот в чем заключается суть педагогического таланта, его гносеологический секрет – неизвестно.

Этот информационный парадокс сам по себе наводит на размышления. Очевидно, проблема сводится не к тому, чтобы описать феномен с разных сторон, со всех возможных сторон всеми педагогами-теоретиками и участниками педагогических процессов. Описания множатся и множатся, а суть ускользает, не дается в руки. Следовательно, дело не в описании, не в аналогиях, наблюдениях, методиках – дело вообще не в педагогике и педагогических технологиях. Дело не в значениях слов. О значении слова «педагог» участники процесса готовы договориться и готовы принять разные значения слова (понятия, термина). Однако этого, повторим, оказывается недостаточно, чтобы прояснить суть проблемы.

Подобное положение вещей нам представляется результатом того, что педагогика по определению, по умолчанию интерпретируется в контексте сравнительно небольшого пакета данных и средствами традиционной аналитики. Средствами системного мышления. Средствами интеллекта.

Природа всех гуманитарных проблем, в том числе педагогического таланта, как мы постараемся показать в своей книге, коренится в природе человека (в конечном счете – в природе наших отношений с информацией).

Частная проблема в таком случае решается только через решение проблемы общей. Средствами уже не интеллекта, а разума.

Частная проблема решается через решение проблемы общей, поскольку представляет собой момент общей проблемы, а не проблему автономную, отдельно существующую от других проблем. Такая взаимосвязь делает проблему наших ценностей и человеческого измерения вообще (будь то свобода, достоинство, счастье, истина, добро, педагогика, патриотизм и т. д.) проблемой «большого массива данных» (Big Data). Активнее всего большие данные применяются в финансовой и медицинской отраслях, высокотехнологичных и интернет-компаниях, а также в государственном секторе. В науках гуманитарных применение больших данных пока что не очень активно. При этом нельзя сказать, что есть отдельные виды больших данных – суть метода в том, что он объединяет самые различные типы данных и извлекает из них новую, ранее недоступную информацию. Применение термина «большой массив данных» (Big Data) в нашем, гуманитарном случае, возможно, в известном смысле метафорично, тем не менее термин этот помогает прояснить суть проблемы. Мы будем искать решение проблем человека и его ценностей (человеческого измерения) в рамках междисциплинарного подхода, объединяя методы философии, психологии, педагогики, теории систем в единую методологию, где «данные» и способы их обработки решают все.

Итак, считаем очень важным договориться с самого начала о значении термина «большие массивы данных» (Big Data). Это не наш, не гуманитарный термин; мы придаем ему свое, особое значение: Big Data – это сопряжение общего и частного, при котором (с помощью разума, не интеллекта!) четко различаются главное и второстепенное.

На практике это означает следующее. Трактовка, например, понятия свободы как вседозволенности (абсолютизация одного отношения) исходит из того, что свобода воспринимается как ощущение (категория психики); интерпретация свободы как «познанной необходимости» (Спиноза) исходит из того, что свобода является категорией сознания (понимания).

Свобода как вседозволенность не учитывает «большого массива данных», игнорирует его (частная проблема решается как частная, вне ее зависимости от проблем более общих: интеллект не обладает способностью видеть зависимость частного от общего); свобода как «познанная необходимость» вписана в контекст больших данных, промаркирована индексом Big Data, и решение проблемы свободы зависит от понимания проблем общих (в пределе – универсальных): это разумная (не интеллектуальная) постановка проблемы.

Трактовка «свобода = вседозволенность» относится к трактовке «свобода = познанная необходимость» как к Несвободе; отношение «свобода = познанная необходимость» к «свобода = вседозволенность» строго зеркально.

Кто прав?

Мы полагаем, что правы те, кто учитывает реальную информационную сложность мира и трактует ключевые понятия человеческого измерения в контексте Big Data.

Вот почему трактовка свободы как информационного феномена Big Data должна начинаться, с нашей точки зрения, с постановки вопроса в такой плоскости: скажи мне, как ты понимаешь человека (психику, сознание, интеллект, разум), и я скажу, как ты понимаешь проблему свободы (образования, счастья, денег, личности, либерализма и т. д.).

В таком случае вопрос о таланте педагога превращается в информационный (методологический), а не собственно педагогический. Ответ о таланте надо искать в плоскости методологической, а не педагогической: такой подход диктует аналитический подход к большим массивам данных. С большими данными работает методология, а конкретная наука лишь накапливает эти данные.