Настоящая жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Брендон Тейлор cтр.№ 34

– Ну, – пожимает плечами Роман. – Докторская даст тебе отличные перспективы, хорошую работу, блестящее будущее. А без нее… сам знаешь, что говорит статистика.

– Очаровательно, – отзывается Уоллас.

– К тому же в твое обучение уже столько денег вложено. Бросить будет как-то неблагодарно.

– То есть я должен остаться из благодарности?

– Нет, конечно, если чувствуешь, что не тянешь, действительно, лучше уйти. Но тебя сюда приняли, зная о твоих слабых сторонах, и…

– О моих слабых сторонах?

– Да. О твоих слабых сторонах. Не стану их называть. Ты сам все знаешь. Бэкграунд у тебя не самый благополучный. Понятно, что это не твоя вина, но уж что есть, то есть.

Уоллас ощущает на губах вкус пепла. Отрезает кусок запеканки и принимается вдумчиво его жевать. Слабые стороны у него определенно есть. Он не силен в биологии развития, хотя и старался в последние годы восполнить пробелы в знаниях. Еще поначалу ему не хватало практического опыта, но с этим он тоже разобрался. Однако Роман не об этих слабых сторонах говорит – не о том, что аспиранты-новички часто не представляют, что их ждет, и не могут разобраться в требованиях и правилах аспирантуры. Роман считает его слабыми сторонами недостаточно белую кожу и малую степень внешнего сходства с другими. От этих слабых сторон избавиться невозможно. Как бы он ни старался, сколько бы ни учился, какие бы навыки ни развил, для остальных, даже тех, кто неплохо к нему относится, он все равно останется лишь условно годным.

– Я задел твои чувства? – спрашивает Роман. – Но я просто хотел выразиться предельно ясно. По-моему, ты должен остаться. За тобой должок перед администрацией, согласен?

– Мне нечего тебе ответить, Роман, – с улыбкой произносит Уоллас. Лицо у него горит, руки трясутся. Он сжимает их в кулаки. На костяшках от напряжения выступают светлые пятнышки.

– Подумай об этом, – говорит Роман.

– Непременно, спасибо.

Эмма молча кладет голову Уолласу на плечо, заговорить она не решается. Никто из них не решается заговорить. Как и всегда. Молчание – их способ замять тему. Посидят несколько минут в тишине – и неловкость рассеется, улетучится в вечернее небо, как будто ее и не было. И помнить о ней будет только Уоллас. Вот что бесит больше всего. Что он единственный, для кого все это унизительно. Преодолевая тяжесть в груди, он медленно с трудом выдыхает. Роман что-то шепчет Клаусу на ухо, и они начинают смеяться.

– Эй, кто-нибудь, верните бутылку, – вежливо и в то же время резко выговаривает Лукас. Нэйтан, уткнувшись в телефон, смотрит результаты турнира по бадминтону в Сингапуре.

– Подойди да возьми, – отзывается Ингве, помахивая бутылкой в воздухе.

– Да дай ты ему ее, – фыркает Инид. – Господи.

Но Лукас уже встает, огибает стол и подходит к Ингве. Тянется к бутылке, но тут Ингве вскакивает на ноги.

– Не зевай, – смеется он, а Лукас начинает подпрыгивать, пытаясь дотянуться до вина. Он куда ниже Ингве. Тело у него ладное, мускулистое, а лицо как у мультяшного персонажа – круглое, большеглазое. Ингве отпрыгивает назад, Лукас наступает. Они будто исполняют какой-то танец.

Нэйтан поправляет очки на носу. И смотрит, как кружатся и выгибаются эти двое. В бутылке плещется вино. На столе стоит еще одна. Инид глаз с нее не сводит. Даже со стороны видно, как напряглась ее шея. Зоуи сидит, облокотившись на стол. Плечи у нее трясутся от смеха. Миллер смотрит куда-то ей за спину, и тут Зоуи оборачивается. Взгляды их встречаются. И Уоллас чувствует – вот она, та химия, что возникает между людьми, которых влечет друг к другу.

Ингве обхватывает Лукаса за талию и отрывает от пола.

– Прости, коротышка. Здесь наливают только тем, кто вот досюда дорос.

– Ингве, – бурчит Лукас. Но, не справившись с собой, заливается краской.

– Ну что за детский сад? – бросает Инид. Хватает вторую бутылку и грохает ею о стол. Та, однако, не разбивается. – Возьми эту.

Ингве опускает Лукаса на пол, и тот берет у него из рук вино. Ингве больше не дразнит его. Тяжело дыша, занимает свое место за столом. Нэйтан опускает глаза с той чопорной деликатностью, с какой люди обычно застилают колени полотняной салфеткой. Уоллас вдыхает сладкий густой аромат вина.

Коул нервно хихикает.

«Они все время смеются. Вот в чем дело», – понимает Уоллас. Это их способ существования. Смеяться и молчать, молчать и смеяться – и так по кругу. Это дает возможность плавно скользить по жизни, ни о чем не задумываясь всерьез. Ему по-прежнему не по себе, но постепенно неловкость рассеивается. Они с Винсентом ненадолго встречаются глазами. И Уоллас снова утыкается в тарелку.

Безвкусная, пресная, странная по консистенции, уродливая на вид пища белых. Уоллас ест. Сжимает зубы. Под кожей кипит ледяная ярость.

Роман и Винсент переглядываются. И Коул это замечает. Теперь все трое смотрят друг на друга.

Уоллас думает о Питере. О матери. Об отце. О Хенрике. О Дане.

– А вы, ребята, сегодня в теннис играли? – спрашивает Винсент. И банальность этого вопроса обнажает ярость Уолласа, сдирает с нее кожу.

– Да, отлично размялись, – отзывается Коул.

– Поболтали о том, о сем. Здорово было.

– Да уж, не сомневаюсь, – кивает Винсент.

– Так что, Винсент, ты вчера в приложении просто из любопытства лазил или искал, кого бы трахнуть? – спрашивает Уоллас, широко улыбаясь и сверкая зубами.

Все резко замолкают. Коул застывает. Роман оборачивается к ним. А Винсент слегка зеленеет.

– Что? – бормочет он. – Что ты сказал?

– Я вечером увидел тебя в приложении и подумал, ну… может, вы договорились об открытых отношениях? – спрашивает Уоллас так непринужденно, словно интересуется, идет ли ему футболка такого цвета. И переводит взгляд с Винсента на Коула. Произнести это оказалось легко, куда легче, чем сейчас у него на душе, потому что на самом деле ему хочется сдохнуть. И все же приятно, что в кои-то веки врасплох застали не его.

Коул под столом хватает Уолласа за колено и сжимает его крепко, до боли. И этого ощущения Уолласу почти достаточно, чтобы пережить происходящее. Голова раскалывается.

– Я… Я…

– Это правда, Винсент? – спрашивает Коул, не уличая Уолласа во лжи, поскольку для него – в отличие от Уолласа – выяснить правду жизненно важно.

– Я не… Я не хотел… Я…

– Вау, – Роман негромко хлопает в ладоши. – Рад за вас. Это здорово.

– Да, отлично, – убежденно кивает Клаус. – Мы вот ни разу не пожалели, что решились.

– Ты пользовался приложением? – Коул дает выход ярости и боли. И разворачивается к Винсенту вместе со стулом. – Мы же пока договорились только подумать об этом. Но ты уже это сделал, у меня за спиной? Почему?