— Готова? — спросила Делла.
— Уж лучше бы я осталась дома, — выдавила из себя Мэдди.
— Не смеши меня, — отмахнулся Питер, уже взявший курс в направлении вестибюля.
— Честно говоря, я в предвкушении, — улыбнулась Делла, проходя за братом, — мне уже не терпится его увидеть.
Мэдди закрыла глаза. Там ли он еще?
Узнает ли она его, если даже он там?
Она ни в чем не была уверена.
Совсем не была.
И Делла с Питером исчезли на спуске к террасе. Они шли к лестнице, а Мэдди не могла двинуться с места. И теперь ей придется войти одной.
Или ей лучше было просто стоять на месте и ждать?
И хотя эта мысль пришла ей в голову, она все же шла вперед, потому что ноги, казалось, сами несли ее вдоль выложенной плиткой террасы и пустых игровых полей, протянувшихся слева, вверх по двойной лестнице, мимо окон с цветными стеклами и старинных напольных цветов в жаркую сумятицу бара.
На пороге она снова остановилась. Над половой крутились потолочные вентиляторы, овевавшие ее влажную шею и щеки. Повсюду стояли лампы, источавшие дым и запах масла и придававшие стенам из красного дерева богатый золотисто-коричневый цвет. Мэдди шарила глазами по залу в поисках Люка, но так волновалась, что не видела ничего, кроме того, что творилось прямо перед ней. Она моргала и разглядывала разрозненные картинки. В один миг промелькнули мужчины в вечерних костюмах. Они играли в карты возле закрытого ставнями окна, и еще больше мужчин стояло вдоль бара. В другой — передней возникла Диана Элдис возле круглого стола. Ее темная голова была запрокинута назад — она смеялась над тем, что говорил молодой сержант, а капитан Элдис, теребя усы, стоял рядом. Мэдди моргнула еще раз и увидела танцующие пары на единственном свободном пятачке отполированного пола. Танцоры обнимали друг друга, двигаясь в такт музыке, куда более медленной и размеренной, чем бешеное биение ее собственного пульса. Мэдди повернула голову и увидела панкахвалл
[14], прислонившихся к деревянным стенам и с безучастным выражением лиц дергавших струны вееров. Потом в поле ее зрения попал загорелый моряк, с которым она танцевала на Новый год. Он помахал Мэдди с противоположной стороны зала, а вот Гай, облаченный в вечерний костюм, не помахал, потому что стоял спиной, разговаривал со своим помощником по больнице и еще не заметил Мэдди.
Так же, как она нигде не видела Люка Деверо.
Мэдди пошла к Делле и Питеру, которые уже пристроились у бара с краю. В ее душе нарастала тревога и чувство ужасной пустоты из-за того, что она никак не могла найти Люка.
Похоже, его действительно не было в клубе.
«Слишком уж мы долго ужинали», — подумала Мэдди.
И вдруг Диана Элдис повернулась в ее сторону. Ее ярко накрашенный рот был широко открыт от смеха, и она смотрела куда-то за плечо Мэдди. Пытаясь отследить на что же направлен заинтересованный взгляд Дианы, Мэдди почувствовала, как у нее приподнялись волосы на затылке.
Последовала пауза.
У нее перехватило дыхание.
— Здравствуйте, мисс Брайт, — послышался низкий голос, очень доброжелательный и веселый. Этот голос понравился Мэдди.
Очень понравился.
Она непроизвольно повернулась, потому что было невозможно сделать что-то другое.
На нее смотрели темно-карие глаза. Глубокие и ясные, они светились радостью. На миг Мэдди растворилась в них. А потом она увидела больше: его плечи под вечерним пиджаком, худые, но сильные, и взгляд, который ей так хорошо запомнился. Он стоял, засунув руки в карманы, как тогда на дорожке. Такой спокойный и так близко. Загоревшая под индийским солнцем кожа, крепкие челюсти, широкие скулы — очень знакомое лицо. Теперь Мэдди поняла, что узнала бы его, где бы ни увидела.
Его лицо ей нравилось.
Очень нравилось.
Люк тоже смотрел на нее, изучая, а Мэдди с волнением думала, что же он видит, что думает о ней.
— Как мило все-таки встретить вас, — произнес он.
— Я тоже очень рада встретиться с вами, Люк Деверо, — удалось выдавить из себя Мэдди.
Его губы растянулись в улыбке.
Мэдди почувствовала, что тоже улыбнулась.
«Он здесь, — думала она, — действительно здесь. Это случилось».
Они оба умолкли, и это было одновременно чудесно и невыносимо. Улыбка Мэдди становилась все шире, кожу жгло все сильнее. И она наконец прервала молчание, многословно поблагодарив Люка за шелк, путеводитель и открытки. Слова изливались потоком. Ей даже хотелось, чтобы рядом оказалась Делла…
— А я вам ничего не подарила, — огорчилась Мэдди. — Все выходит так односторонне.
— Вовсе нет, — запротестовал Люк. — Надеюсь, это оказался тот самый шелк?
— Да, — ответила Мэдди.
— Хорошо, — улыбнулся он. — Мне приятно, что он будет у вас.
— Мне он очень понравился, — пролепетала она, решив не признаваться, что собиралась подарить шелк тете. — А что же вы делали на рынке?
— Пытался найти вас. — ответил он так просто и беззастенчиво, что Мэдди порадовалась тому, что задала этот вопрос. Люк принялся повествовать о том, как встретил Фразера Китона, как тот разволновался, когда заметил ее одну у вокзала, как он пытался ее догнать и опоздал, а Мэдди смеялась, несмотря на свои взвинченные нервы, и радовалась тому, что он это рассказывает.
— Жаль, что Фразер рассказал Гаю, — заметила Мэдди.
— Мне тоже жаль, — подтвердил Люк.
— Вам надо было громче кричать.
— Так и есть, мисс Брайт.
— Можете звать меня просто Мэдди, Люк Деверо.
Он опять медленно улыбнулся.
— Буду иметь это в виду, — пообещал он.
Граммофон затих. В тишине весь клуб, казалось, перестал существовать, и только они вдвоем стояли и смотрели друг на друга.
Но кто-то переставил иглу, и зал вновь наполнился звуками джаза, подошли Делла и Питер, возобновились шум и гомон. Питер спросил, не собираются ли они двое переместиться куда-нибудь, и поздравил Люка с тем, что он стоически пережил этот день.
— Примите извинения за Элдиса. Он всегда любит поговорить, — вмешалась Делла, которой очень хотелось, чтобы ее представили. — Я бы хотела сказать вам, что много наслышана о вас, — обратилась она к Люку, — но, — Делла посмотрела на Мэдди, высоко вскинув бровь, — боюсь, что это неправда.
— Не может быть, — усмехнулся он.
— Да, — произнесла Делла, — разве это не ужасно?