Выбор Зигмунда - читать онлайн книгу. Автор: Карло А. Мартильи cтр.№ 56

– Извините меня за этот вопрос, – снова заговорил Ронкалли. – Я не хотел вмешиваться в ваши личные дела.

– Я думал о том, как ответить вам. Полагаю, да, я был влюблен, один раз. А теперь продолжайте говорить: мне интересна ваша точка зрения.

– Значит, вы можете меня понять, и вам незачем мне завидовать. Я с детства влюблен в Иисуса и его послание миру – вечное спасение для всех людей. Поэтому я отдал себя Церкви, и был счастлив, что могу это сделать, и нисколько не жалею об этом. Моя любовь безгранична и обновляется каждый день, даже среди таких трудностей, как те, которые мы переживаем в эти дни.

И молодой послушник обнял Фрейда. Это не удивило доктора, и он обнял Анджело в ответ, несмотря на свое отвращение к любому физическому контакту с лицами своего пола. Когда Ронкалли ушел, Фрейд постарался изгнать из своего ума образы Марты, Минны и Марии.

* * *

Он снова взял в руки тетрадь и сосредоточился на мыслях о том, как он должен изменить стратегию в результате хода, который сделал папа. Больше никаких дипломатических игр, никаких недомолвок или тактических приемов со средним сроком действия. На все это больше нет времени: Лев каждую минуту может умереть. Фрейд поклялся себе, что справится с порученным делом. И выполнит его не только ради последних двух тысяч лир. Он обязан это сделать ради хрупкого и могущественного человека, который так верил в него.

Ученому хотелось, чтобы эта мысль была у него последней перед сном, но в его сознании продолжали кружиться, как навязчивые комары, части головоломки, на которых были отпечатаны лица кардиналов, папы, Ронкалли, Марии и Крочифисы. Он встал с кровати и зажег сигару «Санта Клара», которую нашел в увлажнителе, среди «Трабукко». Он забыл об этих мексиканских сигарах так же, как о другом. Мало того что он до сих пор не позвонил Марте. В последние дни он даже с трудом вспоминал ее лицо и путал одно с другим лица своих детей. Кроме того, несколько последних ночей он видел сны, в которых говорил по-итальянски, путая кардиналов с Марией и Крочифису с Ронкалли. Приснилось даже, что Август нарушил молчание и рассказал ему о ценах в борделе для гермафродитов. Фрейд удивлялся тому, что хочет оставить без внимания скрытый смысл этих снов, которые недвусмысленно указывали на сильное смятение и растерянность.

Когда он выкурил больше половины сигары, оставшаяся часть показалась ему похожей на кусок копченого сала: такой она стала жесткой и так пропиталась дымом, теперь он привык к более приятным и маслянистым ароматам. Фрейд погасил окурок о подоконник.

Он вернулся в кровать, лег на спину, но не мог удержать веки сомкнутыми. Каждый раз, когда он закрывал глаза, они открывались снова и оставались широко раскрытыми. А мысли беспорядочно блуждали в уме, не давая ученому заснуть. Чтобы расслабиться, он попытался сосредоточиться на одной из них. Раньше этот прием много раз действовал успешно, но сейчас нисколько не помог.

Он взялся за пенис, и начались механические движения, не доставлявшие никакого удовольствия. И тут в его уме возникла мысль: по словам Ронкалли, папа убежден, что один из трех виновен в смерти двух любовников (покончили они с собой или были убиты, становилось все менее важным). Но на ужине папа утверждал противоположное. В одном из двух случаев он лгал, и нет оснований считать, что он не солгал послушнику.

Он повернул член влево и стал ритмично постукивать им по животу.

Однако «Папа убежден» значит, что папа знает, это очевидно. «Итак, папа вызвал меня в Рим не для того, чтобы я опроверг или подтвердил его предположение, как он сказал мне вначале. Он позвал меня для того, чтобы я пришел к выводу, в котором он уже был уверен. Позвал потому, что ни он, ни другие люди из Церкви по какой-то причине не могли вмешаться. Ах, папа – хитрый бес! С этой минуты задача меняется: надо не выяснить, виновен ли кто-либо, а понять, кто виновен».

Он стал наклонять пенис то вправо, то влево, как палец, который указывает то одно направление, то другое.

Вместе с тем папа не мог устроить этот ужин на пятерых лишь для того, чтобы обмануть меня. Совершенно очевидно: он это сделал, чтобы дать мне подсказки, но они не уменьшали стоявшее перед ним препятствие. Значит, препятствие было большим, иначе этот спектакль не был бы нужен.

Фрейд вспомнил по порядку все, что случилось в тот вечер. Орелья неожиданно стал сопротивляться; де Молина молчал, растерянный и охваченный смятением; Рамполла рассуждал спокойно, с долей характерной для него иронии. Прежний опыт исследователя умов подсказывал ученому, что самым подозрительным было поведение де Молины. Его же считал возможным виновником случившегося несчастья Пьер Жирар. А Ронкалли был в доверительных отношениях именно с этим гвардейцем. И, наконец, подмигивание ему Орельи вскоре после его взгляда на де Молину может быть еще одним сигналом, как если бы декан каким-то образом знал, что молодой кардинал виновен.

Фрейд сжал рукой свой пенис крепко, как сжимают нож для разрезания бумаг, хотя эта часть тела оставалась вялой и безразличной к его движениям.

Исповеди! Он встал с кровати (мужской член глупо высовывался наружу из расстегнутой ширинки пижамных штанов). Взял тетрадь с заметками. Рамполла – исповедник Орельи, Орелья – де Молины, де Молина – Рамполлы. И все трое иногда исповедовались у папы. Проклятие! Он снова повалился на кровать и взял сигару «Рейна Кубана». Первую затяжку он вдохнул, как новичок, неопытный в курении сигар; бархатистая сладковатая струя дыма открыла ему желудок и успокоила нервы. Спасибо слабому запаху ванили (а ваниль получила свое название от вагины – влагалища за форму и запах оболочки цветка).

Пенис не отреагировал на эту мысль.

Quelalah, quelalah, quelalah! Три раза проклятие! Это слово из древнего языка его отца вырвалось у него из горла как рвота. Каждый раз, когда ему казалось, что он приближается к решению, оно удалялось от него, как отступала от Тантала вода, когда он тянулся к ней ртом, чтобы утолить жажду, и поднимались ветки, когда Тантал хотел сорвать с них плоды, чтобы утолить свой вечный голод.

И потом, даже если я выясню, кто это был, что я смогу сделать? Папа без сознания, а я австриец, атеист и еврей. Лев, ты сумасшедший старик, но ты настолько хитер, что предвидел, что даже после твоей смерти я смогу что-то сделать для тебя. Может быть, лучше думать, что у папы был план, касавшийся меня. Нужно понять, что это за план.

Он засунул обратно в пижаму свой дряблый пенис, почти удивляясь тому, что тот все еще высовывался наружу, и отложил мастурбацию до более благоприятного случая.

Утомленный этой вереницей мыслей, он почувствовал, что совершенно обессилел и должен прояснить обстановку для себя самого. В результате решил пока исключить из числа возможных виновников Орелью и сосредоточиться на двух остальных. Если оба окажутся невиновны, виновным будет кардинал-декан.

Его уже окутывал сон, которому помогал ритмичный стрекот цикад. Но в последний момент перед тем, как доктор уснул, в его сознании вспыхнуло сомнение: а что, если его рассуждение в какой-то своей части неверно? Эта мысль вызвала у него ряд неприятных сновидений. Все его римские знакомые, в том числе профессор Ломброзо, указывали на него и смеялись над ним. Он не понимал, почему они смеются, пока не увидел, что причина – пенис, который высунулся из брюк.