Выбор Зигмунда - читать онлайн книгу. Автор: Карло А. Мартильи cтр.№ 40

– Ты новенькая, но я знаю тебя, Крочифиса.

– А я тебя не знаю. Что тебе от меня нужно? – резко ответила девушка.

Однако он вызвал у нее любопытство. К тому же это был мальчик в смешной полосатой форме и со шлемом в форме полумесяца на голове. В нем не было ничего порочного или злого. И раз он ее знает, она, похоже, становится важной особой.

– Я видел, как ты выезжала отсюда в машине прошлой ночью с этим доктором-австрийцем.

У Крочифисы задрожали ноги. Ей захотелось крикнуть, что это неправда, что он ошибается. Что он принял ее за другую, может быть, за мать. Девушка ничего не помнила о том дне, кроме ласковых прикосновений рук монсеньора к ее бедрам и его пальцев, которые пытались оказаться между ее ногами. Нет, еще она помнила, как сначала не хотела этого и как потом почувствовала свою силу, когда поняла: то, что она женщина, дает ей власть над таким знатным человеком. И помнила, как пила вино, такое ароматное, совсем не похожее на то, которое она тайком допивала из стаканов и бокалов, когда мыла их в кабачке при лавке.

Потом она проснулась в своей кровати под суровым и тревожным взглядом матери, не зная, как попала домой. На множество вопросов, которые задала мать, Крочифиса не ответила ничего, потому что сама толком не знала, что с ней произошло. И вполне вероятно, она уже не девственница. Ей пришло на ум, что, может быть, именно поэтому священник, подпоясанный красным поясом, сегодня не появился. Она едва не заплакала от мысли, что даром отдала свое самое дорогое сокровище.

– Что с тобой? – более мягким тоном спросил ее гвардеец.

Он видел много таких девиц, когда они проходили мимо. Но эта совсем молоденькая и, кажется, бесхитростная. Во всяком случае, явно не такая хитрая, как та, которая тогда сыграла в ящик из-за этих же дел.

– Ничего. Оставь меня в покое, я хочу уйти домой.

Гвардеец пропустил ее и потом смотрел вслед, на ее светлое, почти детское платье, такое узкое, что под ним были видны женские формы. Он надеялся, что трагическая гибель его сослуживца и одной из девушек положит конец этой ходьбе туда-сюда. Тот тип, который их обманывает (видно, крупная птица), на этот раз перешел все границы, потому что до прошлого месяца ни одна из них не умирала. И к истории с этой девчонкой приложил свою лапу тот же обманщик, ничто не могло разубедить гвардейца в этом. О том, кто это такой, ходило много разных слухов, но у гвардейца было свое мнение на этот счет. Возможно, был не один виновный, а целая компания вампиров. Или василисков – таких, как на фонтане в Базеле. Когда он был еще ребенком, один священник сказал ему, что василиск – это дьявол, который заперт в темнице, а замками служат молитвы. Он спит, но проснется, если те, кто их читает, перестанут это делать. С тех пор василиск всегда снился ему в ночных кошмарах. Но в компании должен быть главный, и гвардеец охотно отрубил бы ему голову.

В тот же день, заглянув сначала в банк и сняв со счета двести лир, Зигмунд Фрейд нашел в Борго Сант-Анджело другой магазин одежды, поскромнее, чем «Тибери». Простая вывеска «Амброзини Ромео, портной» и пара хорошо скроенных костюмов в витрине побудили доктора войти внутрь.

Когда портной спросил его, не для похорон ли нужен темный костюм из легкой шерсти, Фрейд сказал ему правду: он должен быть на ужине у папы. Портной рассмеялся и меньше чем через час вручил ему костюм – один из уже готовых, у которого он только немного удлинил брюки и сузил в талии пиджак. К нему хозяин магазина добавил серый галстук с мелким рисунком тоже в серых тонах.

– Это маленький подарок в знак уважения к вам. Теперь я считаю, что вы действительно идете на ужин к папе, – объяснил Амброзини, заворачивая галстук в папиросную бумагу.

Фрейд покачал головой, взял галстук у него из рук, посмотрел на подарок, вернул его хозяину и в ответ предложил ему сигару.

– Узор «узлы любви» почти не виден на сером фоне, – заметил он.

– Да, и жаль, что это так, но человек скрывает самое ценное, – ответил портной.

– И лишь тот, кто находится там, где светло, может оценить красоту и значение этой драгоценности, – откликнулся на его слова Фрейд. – В темноте нет разницы между куском стекла и алмазом.

Портной медленно опустил голову в знак согласия. Он взял с прилавка сигару, срезал ей головку своими ножницами и сунул в рот, а Фрейд быстро зажег ее.

– Узел завязан с восточной стороны и открыт с западной, это означает, что все люди мира должны обнять друг друга, – отметил Амброзини.

– А значит, – договорил Фрейд, – нас всех объединяет великий архитектор вселенной.

Портной поднял руку с зажженной сигарой.

– Я никогда бы не поверил, – продолжал доктор, – что, покупая костюм, найду своего брата. И такого ловкого, что он догадается подарить мне галстук с одним из наших наименее известных символов. А если бы я действительно отправился в нем на ужин к папе?

– Я подарил вам галстук именно тогда, когда понял, что вы не шутили – или, если позволите, ты не шутил. Я был бы очень доволен, если бы наш знак проник за стены Ватикана.

– Я принимаю подарок, брат Амброзини. И сегодня вечером надену его.

– Буду счастлив видеть тебя гостем на ближайшем собрании нашей ложи; ее название «Лира и меч». Собрания происходят вечером каждого вторника. Я буду тебя сопровождать и с радостью представлю нашему великому магистру и всем товарищам. Теперь не хочу тебя задерживать: ты должен подготовиться. Обнимемся три раза по-братски.

Они три раза поцеловали друг друга в щеку, и портной не отказался от еще одного объятия. Фрейд, больше изумленный, чем обрадованный, вышел из лавки и направился в Ватикан. «Если бы я мог сказать этому Амброзини, что Государственный секретарь Рамполла тоже масон, портной был бы счастлив. Как по-итальянски «ненавистник священников»? По-немецки это Pfaffenhasser. Амброзини, должно быть, их ненавидит, и доказательство этому – его намерение устроить так, чтобы я надел, даже не зная об этом, галстук с узлами любви.

В Вене никто из братьев ложи «Бнай Брит» не осмелился бы на такое, но в Риме да, и даже в присутствии самого папы, а возможно, именно из-за его присутствия. Другой мир, другая температура, другие правила участия в событиях. Там господствует ум, здесь сердце. Если бы он был итальянцем, то никогда бы не открыл психоанализ – и, возможно, был бы счастливее.

Перед тем как повернуть к воротам Святой Анны, он краем глаза на секунду зафиксировал взгляд пухлого мужчины, и тот сразу же поднял газету, загородив ею лицо. Одежда на нем была темная, а на голове черный берет. Это странно в такую жару. Фрейду даже показалось, что этот человек ему знаком, но, вероятно, это была шутка зноя, который тень переулков делал не таким давящим. Доктор приготовился завернуть за угол, но приглушенный крик заставил его обернуться. Человек в берете лежал на земле, а другой убегал прочь. И этот второй человек тоже был чем-то знаком Фрейду. Фрейду захотелось остановиться и прийти на помощь лежащему, но тот сам встал и, хромая и закрывая газетой лицо, убежал в том же направлении, что напавший на него противник. Вставший не кричал и не просил о помощи; значит, он не преследовал нападавшего и не хотел ему отомстить; похоже, он боялся, оставаясь здесь, стать жертвой нового нападения.