Выбор Зигмунда - читать онлайн книгу. Автор: Карло А. Мартильи cтр.№ 17

Утром Фрейд думал о Мефистофеле из «Фауста» – и вот Мефистофель появился. Молодой Густав Юнг убеждал Фрейда поверить в совпадения. Если бы Зигмунд с ним согласился, это сходство показалось бы ему многозначительным и не случайным, а порожденным таинственными силами. Рано или поздно он вытряхнет из головы молодого ученого эти нелепые теории.

Но в любом случае у Орельи нос крючком, острый подбородок и губ почти нет, отчего рот похож на капкан. Достаточно надеть на голову колпак с фазаньим пером, и этот кардинал мог бы достойно изобразить театрального Мефистофеля. Для этого персонажа подошла бы и одежда Орельи – вся черная, кроме пурпурной каймы и, разумеется, золотого воротника. Распятие казалось почти вдавленным в грудь. Она была немного впалой – может быть, это симптом начинающегося туберкулеза.

– Приятно познакомиться с вами, ваше высокопреосвященство. – Фрейд повторил то обращение, которое произнес секретарь кардинала. – Прошу вас, садитесь.

Руку посетителю ученый пожал слабо, почти по-женски: вероятно, рука кардинала больше привыкла к поцелуям. Орелья нашел взглядом кресло и сел в него, скрестив ноги. Беря в руки блокнот, Фрейд заметил, что священник, вошедший в кабинет впереди кардинала, тоже сел на один из стульев у письменного стола.

– Я думаю, нам было бы уместно остаться вдвоем, – сказал Фрейд достаточно громко, чтобы священник мог его услышать.

– Я предпочитаю иметь свидетеля, – сухо ответил Орелья. – Я нахожусь здесь по желанию его святейшества, которому должен повиноваться, но совершенно не намерен подчиняться его требованиям.

Фрейд надел колпачок на ручку, положил блокнот на колени и скрестил пальцы на подбородке.

– Вы иезуит, падре?

– Нет, – холодно ответил Орелья. – Я только священник, уже больше пятидесяти лет.

– Извините меня, но ваше решение подчиняться папе, в то же время отказываясь от этих неформальных встреч, показалось мне коварным и изворотливым, типичным для ордена иезуитов. Разумеется, я не хотел вас обидеть.

– Понимаю вас. Впрочем, вы, евреи, – мастера ловить человека на ошибке. Так поступили с Христом, сыном Божьим.

– Я бы так не поступил, – сказал Фрейд, успокаивая посетителя.

– Это сделал ваш народ, который его убил.

– Простите, но и Борджа был избран папой! – невольно вырвалось у Фрейда.

Сеанс с де Молиной-и-Ортегой закончился стычкой, и это было настоящее объявление войны. А на применение оружия отвечают или белым флагом, или более сильным залпом. Мефистофель посмотрел на него хмуро и, кажется, с некоторым уважением. Затем Орелья молча поднял руку, повернул ладонью вверх, и сопровождавший его священник выскользнул из комнаты, как черный призрак.

– Теперь вы довольны? Я сделал первый шаг. Я подставил щеку, как учит Христос, но у меня только две щеки, доктор Фрейд.

– Это значит, что вы человек, несмотря ни на что. А я со своей стороны не стану просить вас лечь на диван, как обычно делают.

– Я этим польщен.

Из загадочного кармана, который скрывался между складками рясы (Фрейд никогда бы не заподозрил его существования) Орелья вынул портсигар и зажег одну из хранившихся там сигарет, а использованную для этого спичку положил обратно в коробок. Значит, кардинал курит, подумал Фрейд. Возможно, курение станет тем троянским конем, который поможет ему приобрести доверие, необходимое, чтобы проникнуть в душу кардинала – конечно, если под этой мефистофелевской оболочкой есть душа. Ученый вынул еще одну «Трабукко».

– Я составлю вам компанию.

Пока он зажигал свою сигару, Орелья слегка улыбнулся и заговорил:

– Вас удивляет, что я курю, поэтому расскажу вам одну историю. Два молодых послушника, доминиканец и иезуит – а вы приняли меня за иезуита, – имели вредную (она действительно вредна) и порочную привычку – курение. Они решили, что каждый отдельно от другого попросит у ректора разрешения курить. Когда на следующий день они встретились, доминиканец был расстроен. Он сказал: «Ректор не дал мне разрешения». «Как же так? – спросил иезуит. – Мне он разрешил. Не понимаю, в чем дело. Что ты у него спросил?» – «Можно ли мне курить, когда я молюсь». – «Ты ошибся, друг, – сказал иезуит. – Я просто спросил его, можно ли мне молиться, когда я курю».

Фрейд поперхнулся дымом и закашлялся; пока пытался подавить кашель, начали слезиться глаза. Ученый несколько раз кивнул, потом встал, взял с письменного стола стакан с водой и медленно выпил ее, обдумывая свой ответ на анекдот кардинала. Прошло больше четверти часа с тех пор, как Орелья вошел сюда, а он еще ни на шаг не продвинулся вперед. Кардинал, несомненно, использует свой метод, чтобы отвлечь его от дела, в котором должен участвовать, повинуясь папе, – и это очень эффективный метод. В самом деле: если он окажется не в состоянии проанализировать психику кардинала, тот не будет в этом виноват. Орелья в душе настоящий иезуит, хотя и заявил, что не состоит в их ордене.

Ответить нужно в том же духе. Фрейд сел, взял блокнот и сделал вид, что делает какие-то заметки, а в действительности написал себе напоминание купить новые сигары «Боливар», которые ему посоветовал попробовать хозяин табачной лавки с улицы Систина.

– Спасибо, ваше высокопреосвященство. На сегодня мы, пожалуй, закончим, – объявил он и улыбнулся.

Орелья полузакрыл глаза за стеклами очков в металлической оправе. В первый раз с начала беседы он был в затруднении: Фрейд заметил, что руки кардинала слегка дрожали. Проиграв, притвориться, что выиграл, и этим вызвать у противника сомнения – это, кажется, лучший выход из тупика, в который его загнал кардинал. Орелья встал и с явным беспокойством пристально взглянул Фрейду в глаза, пытаясь понять, блефует ученый или нет. У Фрейда не дрогнула ни одна ресница. Он тоже встал и пожал кардиналу руку. На этот раз пожатие было сильным, но не встретило сопротивления.

– До скорой встречи, ваше высокопреосвященство. Беседа с вами была настоящим удовольствием.

Когда Орелья ушел, Фрейд открыл окно, чтобы проветрить комнату и подышать запахом глициний, которые раскинулись поверх железного навеса. Под навесом проходила дорожка, усыпанная мелким белым гравием. Доктор никого не увидел, но услышал скрип ботинок, ступавших по дорожке, и поэтому лег на диван, а перед этим снова зажег успевшую погаснуть «Трабукко». Он вытер пот со лба, и было бесполезно уверять себя, что пот возник только из-за жары. Эта напряженная встреча обессилила его, и к тому же он ничего не добился, разве что понял, какое трудное поручение ему дано.

Сегодня вечером он поговорит об этом со своей женой Мартой. Звонок по телефону лучше, чем холодная телеграмма. Похоже, он начинает скучать по Марте.

Он положил сигару в пепельницу и закрыл глаза, решив уснуть и увидеть сон, чтобы попытаться с помощью бессознательного преодолеть свою тревогу. После многих лет упражнений и попыток он теперь был уверен: чтобы вспомнить сон, нужно лишь упорно и твердо желать этого.