Когда Имоджин зашла в лифтовый холл, девушка уже была там. Она стояла, повесив голову, ее плечи дрожали. Лифт прибыл, девушка тихо вошла в него и остановилась, глядя в стену, вместо того чтобы повернуться к дверям. Лишь после того, как двери плотно закрылись, она испустила стон, как животное, которое ведут на бойню, — просто существо, искорка жизни с волосами медового цвета. Она показалась Имоджин смутно знакомой, но сейчас офис наполняло столько новых лиц! Запомнить каждое ей никак не удавалось.
В подобные моменты Имоджин убеждалась, что не напрасно до сих пор носит в сумочке белый вышитый носовой платок. Бумажные платочки из тех, что все матери покупают целыми упаковками, там тоже нашлись. Имоджин легонько похлопала девушку по плечу и протянула носовой платок. Та приняла его, не глядя, вытерла со щек потеки туши, высморкалась и снова испустила стон, будто ее черти в аду мучили.
— Все не настолько плохо, — Имоджин снова неуверенно похлопала девушку по плечу. Зачем только она это сказала? Кому, как не ей, знать, насколько плохо обстоят дела в офисе!
— Настолько. Ведьма эта Ева! — девушка наконец-то подняла на Имоджин измученные глаза. — Я делала все, что она велела. Я работала три дня напролет, а потом заснула за столом. А она сказала, что сон нужен только лузерам. Вот так вот. И что с нее хватит. И она просто меня уволила. Прямо на глазах у всех. Сказала, чтобы я собрала вещи, шла домой и завтра не приходила.
Теперь Имоджин опознала в девушке одну из редакционных помощниц, которых Ева наняла, чтобы те исполняли обычные секретарские обязанности: вели записи, расшифровывали стенограммы, отвечали на звонки, организовывали встречи — в общем, делали то, чем она сама занималась несколько лет назад.
— Но почему ты три дня не была дома?
— Разве вы не получали внутренний документ? Ева сказала, что мы все должны оставаться на работе, чтобы к концу месяца выйти на трафик, который она пообещала инвесторам. Она поставила в подсобке надувные матрасы, чтобы мы спали там по очереди, но я не могла уснуть из-за шума.
Теперь Имоджин увидела вокруг глаз девушки темные круги, из-за которых та казалась гораздо старше.
— Я видела, что людей постоянно увольняют, — продолжила девушка. — Это типа соревнования, кто дольше всех продержится.
Имоджин не знала, что можно на это сказать. Она слышала шепотки о том, как Ева увольняет сотрудников, но сама никогда при этом не присутствовала. Наверное, это происходит поздно вечером. Ева так лихо расправлялась с кадрами, что Имоджин едва успевала отслеживать, кто появляется в офисе, и уж совсем не замечала, когда кто-то исчезал.
— Мне очень жаль, — вот все, что она придумала. — Никто не заслуживает такого увольнения, — Имоджин даже не знала, разрешено ли подобное законом. Сама она за всю жизнь уволила только троих работников, предварительно огласив каждому список его преступлений за месяц, и все это происходило в присутствии представителя отдела кадров.
Мгновение девушка смотрела на Имоджин полными жалости глазами, словно допуская, что та может оказаться следующей женщиной, которая станет рыдать в лифте. Им оставалось проехать всего несколько этажей.
— У меня нет никаких сбережений. В следующем месяце я не смогу заплатить за квартиру.
Она не жаловалась. Молодая женщина просто констатировала факт, словно ставя вселенную в известность о свершившейся несправедливости. Видимо, сказать ей было больше нечего. Девушка вышла на улицу, не удосужившись даже оглянуться. Имоджин вышла в холл, а потом вернулась обратно в лифт, нажала на кнопку двадцать седьмого этажа, посмотрела, как та засветилась…
Войдя в офис, она сразу увидела возвышавшуюся посреди комнаты Еву.
— Пошли! — рявкнула та.
У противоположных стен в ряд стояли двенадцать молодых женщин, каждая держала серебряную ложку с белым яйцом. После Евиного крика они побежали по комнате, яйца слетели с половины ложек и размазались по полу. Комната наполнилась тревожным возбуждением планового веселья вроде того, что накрывает офисы на праздновании Нового года или Хэллоуина, когда все играют, танцуют, выпивают и бегают с яйцами по помещениям. Ты делаешь это, потому что то же самое делают все остальные и потому что кто-то когда-то сказал тебе, что именно это называется «хорошо проводить время».
Но эти девушки выглядели очень усталыми. Имоджин знала, что они предпочли бы сидеть на своих рабочих местах и заканчивать то, что мешает им немедленно уйти домой и отдохнуть там с друзьями или с семьей.
— Перерыв окончен! — Ева хлопнула в ладоши, и все устремились обратно к своим столам. На полу остались разбитые яйца.
Ева заметила Имоджин, как только та вошла, но заговорила с ней лишь после окончания игрищ.
— О, привет, Имоджин. Я думала, ты ушла домой.
— Нет, я спускалась сварить себе кофе.
— И где же он? — многозначительно улыбнулась Ева.
— Выпила, пока поднималась. Можем мы поговорить у меня в кабинете?
Ева пожала плечами и пристроилась в кильватер. Свет в кабинете Имоджин был выключен, крышка ноутбука закрыта. Десять минут назад, когда Имоджин уходила, все выглядело иначе.
— Это ты выключила мой компьютер?
— Конечно, нет! — Ева демонстративно закатила глаза. — Я никогда не захожу в твой кабинет. Наверно, это кто-нибудь из уборщиц.
— Что за девушку ты сейчас уволила? Она рыдала в лифте.
Ева отмахнулась.
— Это просто помощница. Я сегодня их всех поувольняла.
Имоджин заговорила медленно, стараясь не наговорить лишнего:
— Нам нужны помощницы. Ты предупредила отдел кадров, чтобы завтра они наняли новых?
— Незачем. У меня есть план. Мы сэкономим кучу денег и сможем вместо помощниц нанять контент-продюсеров.
Имоджин подняла брови, демонстрируя Еве, что той следует продолжить объяснения.
— Я передаю все секретарские обязанности в офшор. Один мой друг по бизнес-школе как раз организовал изумительную компанию с помощниками онлайн. Всего за пять долларов в час туда можно передать всю неквалифицированную работу, которую обычно делают помощники. Там нам расшифруют интервью, назначат встречи, закажут канцелярские принадлежности и даже еду с доставкой. Это настоящий прорыв. Это гениально.
Имоджин покачала головой.
— Помощницы нужны для того, чтобы постепенно поручать им все более сложные вещи. Так они растут. Я начинала помощницей. Ты и сама начинала помощницей, вспомни, — Имоджин вздохнула так глубоко, что даже уловила запах «Мисс Диор», духов Евы.
Ева снова отмахнулась:
— Да, но мы в них больше не нуждаемся. Они требовались нам раньше, а теперь я создаю новую систему, — Ева смотрела волком. — Почему ты не хочешь принять перемены, Имоджин? Я привела «Глянец» в двадцать первый век и хочу, чтобы ты была там со мной, но ты не помогаешь мне в этом.