Дешевка - читать онлайн книгу. Автор: Джо Пьяцца, Люси Сайкс cтр.№ 34

Имоджин не успела закончить очередную фразу, как Ева ткнула локтем одну из блогерш, чтобы отодвинуть ту в сторону.

— У тебя телефон сломался? — рявкнула она на Имоджин.

— Я ничего об этом не знаю, дорогая, — Имоджин посмотрела на свой айфон впервые за последние семь минут. Там оказалось семь эсэмэсок от Евы:

Такое впечатление, что Ева думала, будто ее эсэмэски поступают непосредственно в мозг Имоджин. Ладно, до поры до времени это лучше проигнорировать.

— Ева, не знаю, имела ли ты уже удовольствие быть представленной моей дорогой подруге Сенби, но если нет, то я очень рада вас познакомить, — слово «подруга» не было натяжкой. Сенби и ее возлюбленная усыновили первого ребенка как раз, когда родился Джонни, и они вместе ходили в бассейн для грудничков.

— Сенби, я так счастлива наконец-то с вами познакомиться! — тут же заверещала Ева. — Вы такая замечательная!

Сенби более чем холодно посмотрела на Еву.

— Мне знаком ваш голос.

— Ева раньше отвечала на мои звонки, — пояснила Имоджин, нежно улыбаясь Еве.

— Сейчас я — шеф-редактор сайта Glossy-точка-ком, — попыталась реабилитировать себя Ева. — Это потрясающе! Мы будем счастливы сотрудничать с вами на новой платформе «Глянца». Это мультимедийное приложе…

Сенби оборвала ее:

— Имоджин мне рассказывала. Если она за главную, то я участвую, — и модельер трижды расцеловала Имоджин в щеки. — Я должна выйти на поклон к галерке.

Имоджин заметила Орли, осторожно пробирающуюся к ней, и этот голубой шлем волос девчонки колебался при ходьбе вверх-вниз.

— Мне понравился хэштег #видсгалерки. Гениальная идея. Я вас перепостила и кинула линк на FashGrrrl. Это именно то, что я чувствовала на своем первом показе мод. Вы реально это передали, — Орли неожиданно отошла, влившись в рой других блогеров, а Имоджин забеспокоилась: вдруг их очки окажутся слишком близко друг к другу, произойдет короткое замыкание, и все закулисье охватит пламя, как в сцене выпускного в «Кэрри»?

Весь остаток дня Имоджин, независимо от того, что значилось у нее в билете (вариантов было только два — стоячий VIP-сектор и первый ряд), прошел в стоячке. Эддисон беспрерывно ей подмигивал. Имоджин заметила, как Орли, нацелясь на нее, жмет на дужки своих очков, транслируя видео в «Инстаграм» в режиме реального времени. Ева куксилась в первом ряду. Бриджет прислала эсэмэску:

Имоджин ответила:

Собравшись уходить после финального показа, Имоджин вновь обнаружила себя в обществе Цао Эддисона.

— Имоджин, у меня к тебе вопрос. Тут мне один друг кое-что нашептал на ушко, и я пытаюсь уместить это у себя в голове для завтрашней статьи. Что ты знаешь о Еве Мортон и Эндрю Максвелле?

Это имя, произнесенное вслух, покоробило ее. До прошлого года Имоджин искренне думала, что Эндрю Максвелл исчез с лица земли, и она с удовольствием позволяла себе в это верить. Эндрю был, пожалуй, худшим из мужчин, с которыми она когда-либо встречалась. Ах, если бы в свои двадцать с небольшим она умела вычислять самовлюбленных нарциссов так же хорошо, как сейчас, когда ей за сорок! Увы, тогда он просто заворожил ее своей уверенностью, шармом и манерой назначать свидания лишь самым блестящим девушкам Манхэттена. Выпускник престижной школы, представитель золотой молодежи, он так часто носил розовые рубашки, что Массимо и Бриджет стали звать его между собой не иначе как Розовая Рубашка. Эндрю — всегда Эндрю, ни в коем случае не Энди — с его мягкими светлыми волосами и вечной суточной щетиной напоминал молодого Роберта Редфорда. ^[81] Его родители были нуворишами, разбогатевшими в восьмидесятые на ипотечных инвестициях, и их пентхаус на Мэдисон-авеню был под завязку набит дорогими, но безвкусными художественными поделками. Деньги родителей означали, что Эндрю незачем утруждать себя чем бы то ни было, поэтому он и не утруждал, заполняя жизнь избыточным количеством кокаина и в течение двух лет обществом Имоджин. Ради обладания привлекательными мужчинами молодые девушки часто мирятся с совершенно отвратительными вещами, и Имоджин в те дни не являлась исключением из общего правила. За широкой улыбкой и шальной харизмой Эндрю скрывалась полная неопределенность того, каким мужчиной хочет стать этот мальчик, когда наконец-то вырастет.

Тогда Имоджин только что сняла студию на Четвертой улице и переехала туда. Третий этаж в доме без лифта, места едва хватает, чтобы поставить кровать, зато огромные двустворчатые окна от пола до потолка выходят на усаженную деревьями Вест-Виллидж стрит.

Когда он еще только ухаживал, после полночной встречи в дорогом ресторане Эндрю прислал ей десять букетов за день. Два из них были доставлены на частном самолете его родителей и пролетели полмира. Он не мог вынести существования вдали от нее, и вскоре она разрешила ему переехать в ее крошечную квартирку. Всего за несколько месяцев совместной жизни Эндрю разжирел. Он стал просто гротескно толстым. Целыми днями ему нечем было себя занять, и поэтому в отсутствие Имоджин, которая каждый день ходила на работу (она была тогда младшим редактором), он спал с похмелья да заказывал еду на вынос в сомнительной китайской забегаловке по соседству, где вокруг кассового аппарата вечно паслись бродячие коты. Иногда Имоджин приходила домой среди дня после особенно изматывающей утренней фотосессии и обнаруживала его в студии этажом ниже за просмотром сериальчиков в обществе обитавшей там старой армянки.

— Между прочим, тебе следовало бы уже познакомиться с соседями, — выговаривал он Имоджин, когда она практически на себе волокла его тушу по лестнице, — но ты такой сноб!

Однажды Имоджин пришел счет на тысячу триста долларов за услугу «секс по телефону». Родители Эндрю были миллионерами, и вот, пожалуйста, — она живет в крошечной квартирке, которую едва может себе позволить, а он наговаривает по телефону на сумму, более чем в два раза превышающую квартплату. Он явился глубокой ночью с синяками под каждым глазом и все отрицал. Потом он на двадцать минут засел в туалете, прикончил там лежавший у него в кармане пакетик кокаина и во всем признался. Его мать, увешенная драгоценностями и благоухающая бурбоном пополам с отчаянием, забрала сынулю с утра, чтобы определить в пафосный реабилитационный центр для наркоманов посреди пустыни Невада. Спустя три месяца Имоджин встретила Алекса. Однажды ранним воскресным утром она открыла дверь, одетая в одну из старых, пошитых на заказ и застегивающихся на кнопочки розовых рубашек Эндрю, шортики и украденные в гостинице белые тапочки. Тогда она все еще зализывала свои боевые раны от несложившихся отношений и вдобавок мучилась с похмелья, вызванного избытком коктейля «Французский 75». Сколько же сейчас времени, подумала она, сперва имея в виду нью-йоркское время, а потом переключившись на невадское, ну или куда там еще упекли Эндрю.