Всемирная история. Османская империя - читать онлайн книгу. Автор: Роман Евлоев cтр.№ 46

Кансух аль-Гаури, впрочем, предупреждению не внял и принялся пенять Явузу за своеволие и жестокость. В конце послания он вновь потребовал, чтобы Селим отступился и передал хотя бы часть завоеванного османами Зулькадара лояльным к мамлюкам сыновьям Аллауддевле в качестве наследственного надела. Вскоре в Каир пришел надменный ответ: «Что добыл мечом – мечу и отдам».

Весь остаток этого и начало следующего года Селим I посвятил упорной подготовке к очередному масштабному походу. Цель его не была известна никому, кроме самого султана, и по миру ходили самые невероятные домыслы. Посол Венеции слал на родину озабоченные отчеты о закладке на столичной верфи шестидесяти больших галер и множества боевых кораблей помельче. Через некоторое время обеспокоенность в его письмах сменилась откровенной тревогой: «Турка строит уже сотню баштардов ^[111]!» – писал он. Европейцы решили, что в лучшем случае готовящийся удар будет направлен против ненавистного османам Родоса, а в худшем – Селим пожелает повторить достижения своего деда Мехмеда II Завоевателя и вторгнется в Южную Италию.

Шахиншах Исмаил I, напротив, был абсолютно уверен, что весной Явуз вновь выступит против него. И не без оснований. Пока войска империи были заняты в Зулькадаре, кызылбаши отбили несколько мелких городков и взяли в окружение турецкий гарнизон Диярбакыра. Посланный на помощь осажденным султанский фаворит Идрис Битлисский прогнал шиитских джангеваров прочь и подчинил империи всю древнюю Месопотамию. Это и категорический (султан даже заточил и персидских дипломатов, и их посредников в тюрьму) отказ Селима принять предложения шахиншаха о мире убедили Сефевида в том, что новое вторжение неизбежно.

Не договорившись с турками, Исмаил отправил послов еще дальше на запад в надежде найти союзников среди давних врагов османов. В Европе его тоже ждало разочарование: даже симпатизировавшие шахиншаху венецианцы сослались на невозможность нарушить заключенный с османами договор. Папский двор и Венгрия обращение сефевидов попросту проигнорировали. Лишь португальский вице-король прислал Исмаилу символическую подмогу: две мелкокалиберные пушки и полдюжины устаревших аркебуз – жест скорее издевательский, нежели дружеский. Убедившись, что поддержки ждать неоткуда, Исмаил начал поспешно готовить страну к безнадежной войне…

Поэтому, когда двигавшиеся на восток имперские войска внезапно сменили направление, Исмаил испытал невероятное облегчение. Талантливый поэт, признанный классик азербайджанской литературы ^[112], он выразил радость в нескольких изящных стихах. Никогда больше до конца своей жизни он не пытался взять у османов реванш и лишь изредка посылал к султанскому двору послов с дарами и просьбами о мире.

К удивлению многих, а в первую очередь самих мамлюков, вместо ненавистного Ирана неистовый Селим обрушился на них. До самого последнего момента Явуз тщательно маскировал свои намерения. Он даже смягчил агрессивный тон своих посланий в Каир, а в июле 1516 года отправил туда торговое посольство для переговоров о закупке египетского сахара. Всего через несколько дней после этого османы вторглись в контролируемую мамлюками Сирию и Селим объявил, что явился освободить ее народ от гнета каирских султанов. Кансух аль-Гаури отреагировал мгновенно. 20 августа 80 тысяч знаменитой мамлюкской конницы совершили однодневный марш-бросок наперерез войскам Явуза. 24 августа армии схлестнулись на равнине Мардж Дабик, расположенной к северу от Алеппо.

Кансух аль-Гаури привычно сделал ставку на превосходство своей кавалерии. Построенные полумесяцем мамлюкские эскадроны, как серпом по пшенице ^[113], прошлись по авангарду османов. Турки отступили в заранее сооруженный вагенбург – передвижное полевое укрепление из замкнутого круга врытых в землю и связанных между собою обозных телег. На повозках османы установили пушки. Первый же залп, сделанный по атакующим всадникам мамлюков практически в упор, ошеломил противника. Не теряя времени, турки продолжали вести по смешавшейся кавалерии огонь прямой наводкой. Из-за повозок и деревянных заслонов выскочили янычары…

Несмотря на эффект неожиданности и огромные потери, мамлюки не утратили присутствия духа. Отойдя на безопасное расстояние и перегруппировавшись, они намеревались снова пойти в атаку – на этот раз при поддержке собственной артиллерии. Однако, к ужасу Кансуха аль-Гаури, выяснилось, что почти никто из презиравших огнестрельное оружие мамлюков не умеет пользоваться подаренными испанцами пушками… Тем не менее конница вновь двинулась на лагерь османов. Бойня возобновилась. Упорство и отвага врага едва не принудили Селима отдать приказ отступать. В этот момент командовавший левым флангом мамлюков переметнулся на сторону турок – в награду за это ему впоследствии был пожалован титул наместника Алеппо. Предательство и слух о том, что султан Кансух аль-Гаури бросил свою армию, лишили мамлюков мужества. Началось паническое бегство. Не разбирая дороги, тяжеловооруженные всадники топтали своих бегущих товарищей. Считается, что именно так нашел свой конец семидесятипятилетний Кансух аль-Гаури, последний из настоящих мамлюкских султанов. По другой, более романтичной версии при виде гибели своей армии и не в силах этого пережить, он отравился хранившимся в перстне ядом.

Победу, какой отец Селима I не смог добиться за шесть лет войны, Свирепый одержал меньше чем за шесть часов. Лучшая в мире тяжелая кавалерия мамлюков, перед которой пасовала даже лучшая в мире османская пехота – янычары, была уничтожена лучшей в мире турецкой артиллерией. Из 80 тысяч своих всадников мамлюки потеряли в тот день 72 тысячи, то есть девять десятых…

В Алеппо Селим «освободил» последнего каирского халифа аль-Мутаваккиля III. В главной мечети города Явуз получил от аль-Мутаваккиля почетные титулы халифа и служителя Мекки и Медины, а также две священные для мусульман реликвии: меч пророка Мухаммеда и его мантию. Наконец-то Османы смогли официально сравняться уровнем религиозного авторитета с мамлюкскими султанами, носившими титул покровитель Мекки и Медины. Военная мощь вкупе с признанием заслуг Османов сделали их признанными лидерами исламского мира. Ради сохранения этой «монополии» Селим распорядился переправить аль-Мутаваккиля вместе с семьей в Константинопол, где халиф пребывал в почетной и комфортной… неволе.

За пару месяцев османы, почти не встречая сопротивления, овладели всей Сирией. Арабское население никогда не испытывало особых симпатий к узурпаторам-мамлюкам и охотно открывало ворота городов перед турецкими «освободителями». В Дамаск Селим I въезжал по улице, устланной драгоценным шелком. Перезимовав там, в начале 1517 года Явуз двинул армию на Каир. По дороге он посетил почитаемый мусульманами Иерусалим, где, по выражению христианского хрониста, «осквернил своим присутствием святыню – храм Гроба Господня». Оттуда султан двинулся на юг, даже не подозревая, какую беду совершенное им микро-паломничество навлекло на османскую державу.