Вхождению в рабочий режим не способствовало и неудобное расписание занятий: по понедельникам, средам и пятницам. При этом ему еще полагалось проверять работы в свое «свободное время». Колледж в Перрике был небольшой, и городской бюджет не позволял иметь помощника преподавателя. В Уоррентоне у него их было два. Эрик предполагал, что численность посещающих его вечерние занятия значительно сократится, как только начнется семестр – насколько ему было известно, так всегда случалось в местных колледжах, – но к нему это не имело никакого отношения, так как он все равно должен был присутствовать на рабочем месте.
Эрик пошел приготовить еще кофе, но потом передумал: заработает язву, если в ближайшее время что-нибудь не предпримет. Ему нужно было занять руки, чтобы выплеснуть нервную энергию, которая бурлила, как готовая сорвать крышку газировка в бутылке. Раньше у него была для этого старая ударная установка, но, как и многие другие вещи, которыми он когда-то владел, она осталась (прощай, детка, прощай) дома, в Филадельфии. Эрик задумался, не оставил ли он установку открытой, потому что в гараже она, как правило, немного пачкалась. Потом, нахмурившись, напомнил себе, что в любом случае это не имеет большого значения, поскольку, как и дом, журнальный столик и плазменный телевизор (и Мэгги – не забывай Мэгги), она больше ему не принадлежит.
После этой мысли пришла другая, гораздо более неприятная: а не стучит ли на его барабанах этот говнюк Джим? Как ни старался скрыть это, Джим всегда завидовал музыкальным способностям Эрика. Почему – Эрик никогда не мог понять, хотя и подозревал, что это как-то связано с тем фактом, что ударные были той единственной областью, в которой Эрик обладал заметным превосходством над своим братом.
Он вполне допускал, что Джим мог украсть его ударную установку.
(Хотя вряд ли это можно считать воровством, если ты сам ее оставил, ведь так?)
В конце концов, у Джима ведь хватило наглости украсть его…
«Хватит, остановись, прекрати это дерьмо немедленно», – мысленно приказал Эрик бормочущему у него в голове голосу. Этой дорожкой он уже ходил раньше и знал, что если продолжит в том же духе, то шипы горечи будут терзать его до конца дня.
(Молодец, что взял под контроль свои эмоции! Я горжусь…)
– Ох, перестань, тоже мне нашелся паинька, – прикрикнул Эрик на дерзко-бодряческий голосок и тихонько рассмеялся. Интересно, подумал он, все ли недавно разведенные так много разговаривают сами с собой, или это только его собственный сорт сумасшествия. Весьма вероятно, что тут немного и того, и другого.
Захватив портативный пылесос, Эрик вышел в гараж с намерением почистить коврик джипа. Он уже совершил несколько прогулок по побережью – мыс Томалес, мыс Рейес, Бодега-Хед, – и пол в машине напоминал песочницу. Будучи горожанином большую часть своей жизни, он понятия не имел, насколько липким бывает сырой песок. Ему даже вроде как нравилось чувствовать под ногами песочный коврик. Он как будто ощущал себя… калифорнийцем. С другой стороны, предположил Эрик, песок со временем мог стать проблемой, если позволить ему копиться. Вся эта солоноватая влага в воздухе…
Силенок у его маленького пылесоса, как правило, хватало на несколько минут, поэтому он взял с собой зарядное устройство. Раньше необходимости подключать что-то в гараже не было, поэтому теперь пришлось искать розетку. Эрик нашел ее прямо за сундуком. Мимолетное чувство вины отозвалось легкой щекоткой внизу живота, когда он отодвинул сундук в сторону, чтобы дотянуться до розетки: а ведь собирался взяться за реставрацию, разве нет? Он не мог даже оправдаться, сославшись на занятость на работе. Сундук – его родственная душа – заслуживал любви и безраздельного внимания, но вместо этого превратился в (полупроект) обязанность, за которую не хотелось браться. Эрик нисколько не удивился, услышав самодовольный голос Мэгги, таившийся на заднем дворе его сознания. Как ни неприятно, следовало признать, что она снова оказалась права. Что раздражало еще больше, так это то, что мнение бывшей жены о каких-то вещах все еще имело для него значение, притом что она с тех пор, как он уехал из города, скорее всего, и не вспомнила его ни разу.
Эрик вернулся в дом, взял пару тряпок и бутылку средства для чистки древесины, которую купил во время своей последней поездки по магазинам. На момент покупки он даже не знал, нужен ли ему очиститель для дерева, но почему-то решил, что такая вещь должна быть в доме у ответственного взрослого мужчины. В Филадельфии именно Мэгги покупала всю домашнюю мелочь: бумажные полотенца, аспирин, средство для мытья посуды, зубную нить, освежитель воздуха… На этом фронте Эрик был невежествен, но полагал, что со временем войдет в курс дела.
Поначалу Эрик планировал только протереть сундук по-быстрому. Просто для того, чтобы формально запустить проект. Он не проводил никаких реальных исследований по восстановлению сундуков для путешествий, и информация, которую нашел в интернете, была смехотворно противоречивой. На каждого блогера, который рекламировал определенный метод ремонта как лучший, тут же находился другой, утверждающий, что тот предлагаемый метод привел к трещине в его деревянной конструкции. Или царапине на металле. Или повреждению патины.
Но ведь простая очистка от грязи не повредит, верно?
О запахе Эрик вспомнил, когда поднял крышку. Пришлось вернуться в дом и переодеться в рабочую одежду. Не хватало только в первый же день появиться в кампусе, распространяя вонь, как сбитая на дороге псина. Он и без того личность сомнительная. Странный, противный запах – это был бы уже перебор.
Эрик нашел губчатый коврик, специально предназначенный для того, чтобы стоять на нем на коленях, работая в саду. Он уже пользовался им, когда убирал в коттедже. Коврик был ярко-розовый и украшенный по краям пышными маргаритками. Дорис оставила в гараже еще несколько вещей, которые, по ее мнению, могли понадобиться новому жильцу. Он оценил ее заботу, но не думал, что когда-нибудь сможет заставить себя предъявить публике пляжный зонтик с леопардовым принтом или прилагавшиеся к нему складные стулья. По крайней мере, пока он один.
Уединившись в гараже, Эрик без проблем подтолкнул коврик к сундуку, чтобы нанести немного чистящего средства. Ему так не терпелось приступить к работе, что даже вонь беспокоила не сильно. Первой задачей было удалить пыль – сначала пылесосом, а затем сухой тряпкой. Утомительная, что и говорить, работа, но если б он пропустил этот шаг, то только размазал бы грязь и сделал все еще хуже до начала непосредственной очистки древесины. Эрик даже усмехнулся, когда нашел на дне сундука несколько крупинок ароматической смеси, представив, как старый чудак с хриплым голосом сидит перед телевизором со своей женой, и они вдвоем перебивают участников «Колеса фортуны» за жареным мясом.
Обернув тканью указательный палец, чтобы соскрести маслянистую грязь с металлических шпилек и защелок, Эрик приступил к делу. В каком-то эзотерическом смысле физическое прикосновение ко всей этой истории казалось чем-то необычным. Вот бы узнать, сколько владельцев сменил сундук за столетие или около того своего существования… Где побывал? Какие сокровища хранились в нем?