Дневник доктора Финлея - читать онлайн книгу. Автор: Арчибальд Кронин cтр.№ 5

– Я хочу, чтобы вы сказали, сколько мне осталось жить.

В этот миг на его лицо стоило посмотреть, что, должно быть, даже позабавило ее, поскольку, прежде чем продолжить, она слабо улыбнулась:

– У меня чахотка… Простите, вы, наверное, предпочитаете слово «туберкулез». Я бы попросила вас послушать мои легкие и сказать, долго ли еще мне с этим возиться.

Он был готов проклинать себя за такую оплошность. Как можно было не заметить этого? Все симптомы были очевидны: лихорадочный румянец, истощение, учащенное дыхание – абсолютно все.

Теперь уже не было ничего непонятного в той странной, вызывающей жалость апатии, с которой она выступала накануне. Он поспешно поднялся и, не говоря ни слова, достал стетоскоп. Он долго прослушивал ее грудную клетку, хотя в длительной аускультации не было необходимости, настолько были поражены ее легкие.

Правое легкое практически не дышало, левое было испещрено активными очагами болезни. Закончив, он не знал, что сказать.

– Ну же, – подбодрила она его. – Смелее, просто скажите мне.

Наконец, в сильном замешательстве, он произнес:

– Вам осталось, наверное, месяцев шесть.

– Вы очень добры. – Она изучающе смотрела ему в лицо. – На самом деле вы имеете в виду шесть недель.

Он не ответил. Огромная волна жалости захлестнула его. Он пристально взглянул на нее, пытаясь представить, каким было в прошлом это изможденное лицо. Она и правда не была старой. Болезнь, а не годы, состарила ее. Глаза у нее были действительно необыкновенные; должно быть, когда-то она была прелестной женщиной – явно женщиной со вкусом. А теперь гротескно семенящая в десятиразрядной пантомиме мишень для каждого провинциального хама!

Его мысли невольно сложились в неуклюжие слова:

– Сегодня вечером вам лучше не беспокоиться насчет этого ужина. Вам явно не стоит туда идти.

– Ой, но я иду! Уже и не помню, когда в последний раз меня приглашали на ужин. А следующего – еще дольше ждать…

– Но разве вы не понимаете… – перебил он ее.

– Понимаю, – ответила она. – Но если им хочется, пусть пошутят. Что такое жизнь? Просто маленькая шутка.

Она лежала, глядя в окно.

Потом, словно опомнившись, достала из-под подушки кошелек и спросила доктора, сколько ему должна.

Финлей густо покраснел. Ее обстоятельства говорили сами за себя. Но, несмотря на всю свою неопытность, он обладал тактом. У него хватило ума назвать плату – очень небольшую, – и он молча взял деньги.

Когда он уходил, она сказала:

– Я надеюсь увидеть вас сегодня вечером.

Весь этот день он не мог выбросить ее из головы.

Он поймал себя на том, что с нетерпением ждет наступления вечера. Ему хотелось снова ее увидеть и, если получится, помочь ей, разгадать скрывающуюся в ней тайну. И все же ему становилось не по себе при мысли о предстоящем ужине. Он боялся, что беспардонные насмешки Догги оскорбят ее.

Наконец пробило одиннадцать часов, настало время, назначенное для званого ужина в маленьком ресторанчике, недавно открытом на Черч-стрит человеком по имени Уильям Скотт. Это было довольно приличное заведение, посещаемое главным образом коммивояжерами и известное жителям Ливенфорда как «Суонк». Возможно, оно было названо так по причине некоторой утонченности, касающейся убранства столов, а именно скатертей и стеклянной посуды.

Разумеется, «Суонк» закрылся задолго до одиннадцати вечера, но Догги, знавший всех и вся, уговорил Скотта организовать хороший ужин в маленькой, с пылающим камином комнате.

На самом деле это была очень уютная комната с ковром и пианино в углу, возле красных бархатных занавесок, – его прикатили сюда для танцев.

Финлей пришел рано, но вскоре появились и остальные. Догги ворвался первым, с важным видом, словно давая знать, что сопровождает королевскую особу.

– Дандини! – напыщенно объявил он. – А вот и Дандини!

Джексон и молодой Уир, очевидно, были готовы поддержать кривляние Догги, потому что с преувеличенным почтением расступились перед Летти, пропуская ее к огню.

Она была одета очень просто, в темно-синее платье, и, возможно, благодаря полноценному дневному отдыху выглядела лучше – лицо ее было не таким измученным, как вчера.

Сразу же сели ужинать: отличный томатный суп, холодный цыпленок и отличное заливное из языка.

Затем Догги многозначительно выдернул пробку из бутылки шампанского и наполнил бокал Летти, умело вспенив его.

– Вы, конечно, пьете шампанское? – спросил он, подмигнув Уиру.

Она, должно быть, заметила это, но проигнорировала и ответила просто:

– Раньше мне нравилась «Вдова Клико». Но я уже очень давно его не пробовала.

– Да ладно, мисс ле Брюн, – сказал Догги. – Вряд ли это так. Полагаю, вы, звезды пантомимы, себя не забываете.

С полной невозмутимостью она ответила:

– Нет! У нас в турне совершенно отвратительная еда. Я уже несколько недель нормально не ела. Вот почему для меня это такое удовольствие. – Она отпила немного шампанского. – О, очень хорошее.

– Ага, мисс ле Брюн, – усмехнулся Догги. – Сразу видно знатока. Вы ведь бывали на многих званых ужинах. Ну же, расскажите нам о них поподробнее. Чем вас там угощали?

Она мечтательно посмотрела на огонь, протянула руку, как бы желая уловить его тепло.

– Да, меня приглашали. Много раз в «Романо», также и в «Гатти», и в «Кафе Рояль».

Догги ухмыльнулся. Наконец-то дело пошло на лад; она попалась на крючок. Через минуту он заставит ее витийствовать на столе.

С хитрой усмешкой он долил шампанского в ее бокал:

– Это когда вы выступали в Лондоне?

– Да, в Лондоне.

– Естественно, вы играли в… ну… в более масштабных постановках, чем эта, мисс ле Брюн. Артистка вашего таланта…

Финлей стиснул зубы от наглости Догги, но прежде, чем он успел вмешаться, она покачала головой:

– Нет! Это я в первый раз попробовалась в пантомиме, – она бросила взгляд на Финлея, – и в последний.

– Может быть, вы выступали в Гранд-опера? – предположил коварный Догги.

На сей раз она спокойно кивнула:

– Да. В Гранд-опера.

Это было уже слишком, о да, слишком. Гранд-опера! Они чуть со стульев не попадали. Молодой Уир фыркнул, даже флегматичный Джексон хохотнул. Но Догги подавил смех, боясь испортить игру.

– Извините их, мисс ле Брюн, я полагаю, что с шампанским небольшой перебор. Вы сказали об опере, мисс ле Брюн, о Гранд-опера, мисс ле Брюн…

Она посмотрела на него спокойно и печально:

– Лучше не называйте меня этим глупым именем. Оно только для пантомимы. Мое настоящее имя Грей – Летти Грей, – распространенное имя в Австралии, откуда я родом, под этим именем я и пела.