Анты. Загадка исчезнувшего народа - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Чернявский cтр.№ 20

Но еще хуже стало после распада СССР. Сам Б.А. Рыбаков и его концепция подверглись ожесточенной критике со стороны оппонентов. Главным из них оказался профессор Лев Самуилович Клейн (р. 1927). В 1981 году он был осужден за гомосексуализм и лишен всех научных званий, но в годы перестройки реабилитирован, вернулся в науку и со всей нерастраченной энергией напал на концепцию академика Рыбакова. Клейн – норманист. По его мнению, археологические находки свидетельствуют, что Киев возник не ранее VIII века. Но Б.А. Рыбаков был осторожен в своих оценках: «Следует начисто отказаться от мысли, что археологические раскопки откроют классический средневековый город с кремлем и посадом, с торговыми площадями, ремесленными кварталами и несколькими концентрами укреплений. Рождающиеся города – это не сказочные палаты, возникающие в одну ночь, будучи воздвигнуты неведомой волшебной силой» (Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв. С. 102). Рыбаков уточняет, что города возникают как некий «узел прочности» в округе. Это может быть ставка вождя, сакральный центр, перепутье дорог, пункт сбора веча и т. д. При такой постановке вопроса аргументы Клейна и других оппонентов Б.А. Рыбакова вообще теряют смысл. Рыбаков считал, что первые славяне, пришедшие на Днепр, поняли важность контроля за торговлей и передвижением людей по реке, а потому поставили крепость на Старокиевской горе. Была ли она «прототипом» будущего Киева – вопрос дискуссионный, но отвергать эту гипотезу нельзя. Другое дело, что размышления Рыбакова о южной «русской» династии и об историчности князя Кия не находят никаких подтверждений, кроме сомнительных цитат из Начальной летописи. С этой частью концепции Рыбакова можно серьезно поспорить.

Что касается Клейна, то он резко критиковал и концепцию этногенеза славян Л.Н. Гумилева. Эта концепция до сих пор стоит в науке особняком. Но, на наш взгляд, именно она достаточно перспективна для дальнейших исследований, ибо опирается на синтез наук.

Итак, славяне-анты расселились в Поднепровье. Они стали соседями болгар-кутургуров, живших в Лукоморье, «склавинов», продвинувшихся к Южному Бугу, и савиров, обитавших на Черниговщине и Северщине. К северу от них располагались полесские болота, за которыми поселились племена балтов – далекие предки литовцев и латышей.

Казалось, за антами – будущее. Они стали самым сильным народом Восточной Европы после ухода остготов. Вряд ли переселение на Днепр проходило безболезненно, но пришельцы ладили со своими соседями. Со «склавинами» это был один народ, и элементы двух культур – корчакской и пеньковской – смешиваются на Южном Буге и Днестре. С болгарами славяне-анты контактировали в лесостепной зоне, оставляя им степи. С балтами тоже нет столкновений, происходят медленное проникновение на север и ассимиляция малочисленных балтских племен.

Но кто же были сами загадочные анты? Точнее, можем ли мы назвать славянские племена, которые скрывались за этим аланским именем? Наука накопила достаточно сведений для того, чтобы ответить на этот вопрос.

Археология и традиционная история, основанная на прочтении письменных источников, здесь бессильны. На помощь приходит лингвистика. Хорошо известно, что название племени хорваты – туранского происхождения. То есть это аланское название. Следовательно, перед нами – прямые потомки аланов. Есть даже гипотеза, что «хорват» – это диалектное название этноса сарматов, частью которого были аланы. Совершенно очевидно, что хорваты – прямые потомки туранских антов, которые впоследствии ославянились. Как и почему? Нетрудно понять, что хорваты уцелели во время гуннского нашествия и спаслись, признав господство славян, пришедших с запада. Но кем были эти славяне? Похоже, это – сербы, которые впоследствии выступают в паре с хорватами и говорят с ними на одном – сербохорватском – языке. Ситуация реконструируется так. Первые славяне вышли из Прикарпатья в IV веке как союзники гуннов и подчинили антов, приняв их имя. Одним из таких пришельцев был князь Бож. Остготы убивают Божа, переманивают на свою сторону часть антов-аланов, но терпят поражение от гуннов. Власть славян в Поднепровье восстановлена. Происходит постепенная ассимиляция антов. В V столетии с запада приходят новые волны славян, которые окончательно ассимилируют аланское население и образуют в Поднепровье сербохорватский этнос, которому соответствует пеньковская культура. Сербы выступают в роли племени-господина, хорваты находятся у них в подчинении – впрочем, необременительном. Почему не наоборот?

Данные лингвистики, истории и археологии говорят о том, что не аланы ассимилируют славян, а славяне – аланов. К тому же было бы странно, если победоносные славяне как союзники гуннов заселяют опустевшую лесостепь, но подчиняются разгромленному народу аланов и ставят над собой его вождей. Это был бы совершенно уникальный и неповторимый случай, лишенный логики. Следовательно, нужно признать, что в тандеме сербы – хорваты сербы были главными как наследники победителей.

В мировой истории была сходная ситуация, и она разрешилась таким же образом, как в случае со славянами. Коллизия относится ко времени сложения монгольского этноса. В XII столетии за господство в восточной части Монголии сражались два племени – собственно монголы и татары. Татары были побеждены и на три четверти истреблены. Но после этого победители-монголы приняли почему-то имя побежденного народа; они часто именуются татарами. Видимо, нечто похожее произошло и с теми славянами, которые победили и ассимилировали «внешних» аланов – антов.

Было еще и третье племя славян с туранским именем – тиверцы. Они продвинулись на юг и заняли современную Молдову и Бессарабию, причем делили эти земли с кутургурами. Происхождение и подчинение тиверцев непонятно. Конечно, это часть ассимилированных аланов. Но кому они подчинялись? Сербам? Кутургурам? «Склавинам»? Вероятно, поначалу сербам: это была часть славян-антов, но затем судьбы тиверцев с ними разошлись. Как и почему – об этом поговорим позже.

А пока сделаем вывод, и он будет курьезен. Получается, что законные хозяева территории нынешней Республики Украина – это не великороссы или малороссы, но сербы. Даже во время вынужденного переселения на берега Адриатики сербы выбирали места, напоминавшие покинутую родину: возвышенности, поросшие густыми лиственными лесами. Видимо, это неслучайно: они хотели, чтобы новая родина была похожа на ту, в которой этнос сформировался.

А русские, как и остальные славянские этносы, – потомки «склавинов». Следовательно, великороссы имеют полное право на земли своей прародины: Галичину и всю т. н. Западную Украину, откуда и началось движение славян. А на территорию Смоленщины и Рязанщины имеют такое же право поляки, потому что радимичи и вятичи, жившие на этих землях, вышли «от ляхов», что прекрасно помнит из текста Несторовой летописи каждый образованный человек.

Конечно, этот вывод – всего лишь шутка, но она показывает, как абсурдны споры за землю и как далеко они могут завести современные этносы, если они превратят историю в политику и начнут выяснять, кто имеет больше исторических прав на ту или иную территорию планеты Земля.

Ответ на этот вопрос дают археологические изыскания, и в данном случае они бесценны, ибо нарративные источники не предоставляют возможности познакомиться с бытом и материальной культурой славян.