В погоне за ускользающим светом. Как грядущая смерть изменила мою жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Юджин О'Келли cтр.№ 3

И правда, можно ли применить к смерти конструктивный подход, как к любому другому этапу жизни? Воспринять ее если не с надеждой, то хотя бы с радостью? Нет ли здесь неявного противоречия? И самое невероятное: как, черт возьми, можно вообще превратить этот страшный период в самый лучший в жизни?

Большинство людей не выносят даже мысли о призраке смерти, который маячит впереди. Не желают тратить на размышления о ней ни единой минуты. Будь их воля, они навсегда забыли бы о смерти, а если и подумали бы о ней, то когда-нибудь потом. Гораздо позднее.

Но сам факт моего существования мешал им игнорировать мысли о смерти – преждевременной, непредвиденной. Это было видно по их глазам. Я выглядел гораздо старше своих 53 лет – самое меньшее на 70, а может, на 75. Обвисла правая сторона лица. Казалось, я перенес инсульт, притом скверно. От облучения я вскоре облысел, кожа черепа стала тонкой и сухой, как папиросная бумага. (Дочь Джина говорила, что я похож на Доктора Зло из комедии «Остин Пауэрс», только доброго.) Речь стала неразборчивой, я словно перекатывал во рту стеклянные шарики. Кому-то из коллег показалось, что я вдруг заговорил с массачусетским акцентом. Даже близкие и давние друзья понимали меня далеко не с первого раза. В надежде на чудо меня нередко просили – даже умоляли — пройти какой-нибудь радикальный курс лечения. Кое-кого из друзей и коллег почти оскорбляли моя позиция и избранный путь, будто я разоблачал россказни о чудесах и объявлял недостойной внимания саму веру в них. (Само собой, втайне я продолжал надеяться, что завтра на первой полосе «Нью-Йорк Таймс» появится статья об удивительном открытии медицины, которое обеспечит мне еще пару десятилетий жизни. Но позволить себе тратить на эту надежду хотя бы каплю энергии я не мог.) Почти все, с кем я встречался, желали мне бессмертия или хотя бы еще нескольких лет жизни. В этом случае безотлагательность того, что я олицетворял, была бы не такой безотлагательной – для них.

Люди готовят надгробные речи о самих себе. И обязательно выбирают участки на кладбище, и четко оговаривают, как распорядиться их телом – зарыть в землю, кремировать, пожертвовать на нужды медицины. Но до того, как я сам приступил к выполнению последних и самых важных задач в своей жизни, я не знал ни единого человека, который попытался бы осознанно управлять собственным умиранием. За это дело я взялся не для того, чтобы служить примером. Просто таким уж я был – методичным, организованным, прямым, основательным. Ну что тут скажешь? Я – аудитор не только по профессии, но и по своей сути. Те же качества, которые позволили мне преуспеть в мире финансов и аудита, превратили меня в человека, которому в любом деле нужен план – даже в смерти.

Я давно уверовал, что и преуспевающий бизнесмен при желании может вести духовную жизнь, и для этого ему вовсе не обязательно все бросать, покидать зал совета директоров и переселяться в ашрам, как будто только физическая удаленность способствует мыслям о возвышенном, в том числе о душе. В своей вере я не усомнился и после того, как узнал свой диагноз. Но вместе с тем я обнаружил глубины, неведомые бизнесменам, узнал, что там стоит побывать, и лучше раньше, чем позже, потому что этот опыт приносит еще больший успех в профессиональной и личной жизни. Можно сказать, что я совершил духовное путешествие, или путешествие души.

И благодаря ему приобрел опыт, который все время был рядом, но тайно, за завесой мирского.

В последние недели жизни я узнал столько нового и удивительного (впрочем, как и ожидал), что счел своим долгом помочь людям понять: у этого жизненного этапа есть свои достоинства, надо только подготовиться к встрече с ними. Недели через две после того, как я узнал диагноз, в чудесный денек мы отправились побродить по Центральному парку Нью-Йорка с одним из ближайших друзей – наставником, который готовил меня к последней должности. И я сказал ему:

– Большинству людей и такого шанса не выпадает. Они либо погружены в болезнь, либо понятия не имеют, что скоро умрут. А у меня есть уникальная возможность распланировать последние дни во всех мыслимых подробностях.

Во взгляде собеседника восхищения, пожалуй, было больше, чем удивления, но ручаться не стану.

Еще в бытность свою руководителем компании я разработал программу наставничества с таким расчетом, чтобы у каждого из сотрудников был свой наставник. Позднее, в ожидании смерти, я невольно думал, что и этот опыт налагает на меня обязанность поделиться им. Мне хотелось передать обретенное знание хоть кому-нибудь, пусть даже единственному подопечному. Рассказать, как сводить на нет взаимоотношения. Как радоваться каждой минуте – так, чтобы время будто бы текло медленнее. Поведать о том, что важнее времени (речь не про любовь). О ясности и простоте. О том, как исчезает спонтанность и как необходимо возродить ее. Разве нельзя рассказать об этом людям, пока они здоровы, не дожидаясь смертельной болезни? Звучит дико, но я на собственном опыте убедился: каждый из нас должен уделять время мыслям о смерти и делах последних дней, пока он еще в состоянии обдумывать их.

Меня удивил и даже озадачил вопрос: если решение о том, как именно мы умрем, является одним из наиважнейших в нашей жизни (опять-таки в ситуациях, когда мы имеем возможность решать или заранее знаем о приближении смерти), почему большинство людей пренебрегают этой обязанностью? И тем самым лишают преимуществ не только себя, но и тех, кого оставляют в этом мире. А тем, кто уже подумывает когда-нибудь выбрать время и распланировать последние недели и месяцы, дам совет из двух слов: не откладывайте. Если вам 50, и вы собирались задуматься о смерти в 55 лет, не откладывайте эту задачу. И если вам 30 лет, а вы хотели задаться вопросами смерти лет через двадцать, – тоже. Но если смертельно больной человек вынужден жить по ускоренному расписанию, то у здорового нет никаких стимулов хотя бы на минуту опередить график, даже если он составлен с опозданием. В этом наш недостаток, пожалуй, бич. Не откладывайте. Мой близкий друг, приглашенный на Renaissance Weekend – развлекательное мероприятие специально для самых видных политиков, людей искусства, ученых, промышленников, нобелевских лауреатов и так далее, – рассказывал, что в конце выходных нескольких приглашенных просят произнести перед собравшимися краткую речь. Оратору дают три минуты и ставят одно условие: он должен говорить так, словно сразу после окончания речи умрет. Мой друг уверял, что все речи до единой были захватывающими, а главное – неожиданными. Несомненно, мужчины и женщины, которым выпала честь произносить их, тщательно обдумывали каждое слово, но зачастую самым важным, достойным последней речи оказывалось совсем не то, чего ждут от сенатора, физика с мировым именем, крупного финансиста.

Не откладывайте.

Не хочу сказать, что пример надо брать с меня. Мне предстояла уйма работы. Я совершил множество ошибок. Стремясь сохранять ясность ума, я уже через минуту понимал, что мои мысли блуждают где-то далеко в будущем или в прошлом. Я сердился. Часто плакал. Порой в меня словно бес вселялся. Выполнить задуманное удавалось далеко не с первого раза. Но я ни разу не пожалел о том, что взял под контроль свою жизнь, оставшиеся драгоценные дюймы жизненного пути в последний раз, пока еще мог.