Фунгус - читать онлайн книгу. Автор: Альберт Санчес Пиньоль cтр.№ 50

Пожалуй, сегодняшний день не слишком походил на зарю революции. Но Идеал может и подождать. Всего несколько часов, и он будет вместе с Майлис. Чтобы как-то оправдать свой поступок, Хик-Хик сказал себе: я не похищаю, а освобождаю эту женщину. И даже переиначил текст своей песенки: «Вы знаете имя девицы прекрасной? Ее называют Майлис-Востроглазкой». Да, он пребывал в не свойственном ему расположении духа. Восседая на голове высоченного фунгуса, Хик-Хик заметил, что Коротыш все еще прижимает к груди знамя Великой битвы, и громко поинтересовался у маленького фунгуса, кой черт ему сдалась дурацкая тряпка, пробитая пулями и разорванная в клочья. Не останавливая колонну, он приказал Коротышу приблизиться и влезть на голову его фунгуса, похожую на целую поляну. Тот подчинился и вскарабкался по туловищу гиганта с ловкостью десяти мартышек. Когда Коротыш оказался наверху, Хик-Хик вырвал у него флаг, обвязал им голову маленького фунгуса, словно старушечьим платком, и расхохотался, радуясь новой шутке. Ну и рожа! Безобразная плоская голова с выступающей вперед челюстью, усеянной шипами, да еще в желтом платочке! Он захохотал, хлопая себя по бедрам, затем изрек:

– Такого чудовищно смешного чудовища еще не знала история чудовищ!

Очень скоро они оказались у осталя Майлис. Хик-Хик удивился: он оставил Кривого на страже возле ограды, но на месте его почему-то не оказалось. Повсюду виднелись следы борьбы: трава кое-где вырвана с корнем, каменная изгородь заляпана кровью, черепица попадала с крыши и теперь валялась на земле. Присмотревшись внимательнее, Хик-Хик заметил в высокой траве трупы двоих охотников. У одного изо рта торчал ружейный приклад, тело другого кто-то будто бы распилил пополам. Вот уж поистине зрелище, леденящее кровь! Тут он заметил, что погибших не двое, а трое. Третьим оказался Старик.

Хик-Хик не выдержал и закричал. Старик мертв! В следующий миг его поразила страшная догадка: где Альбан? Где мальчик?

Бедняга ринулся к дверям осталя, за ним устремился Коротыш, позади бежала орда фунгусов, которые ощущали глубокое волнение своего хозяина.

Хик-Хик так спешил, что выбил дверь ударом плеча и вбежал вместе с Коротышом. Оба замерли на пороге.

Кривой стоял к ним спиной. Его единственный глаз смотрел на угли, которые все еще тлели в очаге.

– Что случилось, Кривой? Отвечай, засранец! – закричал с порога взбешенный Хик-Хик.

Он подошел к фунгусу и пнул в бочину, как забулдыгу в кабаке. Но Кривой будто окаменел и не тронулся с места. Наконец чудовище нехотя обернулось.

Пасть фунгуса и вся его морда были залиты кровью – ярко-красной, густой и, что хуже всего, свежей. Алые капли падали на пол. Хик-Хик вспомнил легенду, когда-то рассказанную ему Майлис именно здесь, в этой гостиной. В конце этой страшной истории менайроны сожрали сына хозяина.

Нет, только не это.

Во всем виноват он сам. Фунгусы с логикой не дружили, они не понимали, что означают, например, понятия «внутри» и «снаружи». И Хик-Хик, прекрасно зная об этом, оставил Кривого охранять изгородь. Случиться могло все что угодно. Судя по трупам за оградой, события развивались очень быстро. Хик-Хик попытался представить себе эту сцену.

Приказав Кривому следить за тем, чтобы никто не заступал за изгородь, он имел в виду нападающих снаружи и не собирался запрещать людям выходить за ее пределы. Скорее всего, одноглазый фунгус его не понял, а Альбан по какой-то неизвестной причине пересек условную границу. Монстры не ели людей, точнее, они вообще ничего не ели, и неизвестно, что пришло в голову этому окончательно сбитому с толку фунгусу. Поведение Альбана, нарушившего границу – не важно, что тот выходил изнутри, – не укладывалось в инструкции, полученные от хозяина. Растерзав и проглотив мальчика, а потом войдя вместе с телом жертвы внутрь дома, Кривой до некоторой степени восстанавливал порядок, который ему поручили поддерживать: ребенок, пусть и мертвый, снова оказался в пределах изгороди.

Альбан мертв! Самый нежный и беззащитный малыш на свете! Хик-Хик вытащил из-за пояса лефоше и приставил дуло к голове Кривого.

Он принял решение выстрелить, фунгусы ощутили его намерение, и прежде, чем палец Хик-Хика нажал на курок, сотня чудовищ набилась в осталь, и сотни тысяч спор засверкали в воздухе. Человек, в свою очередь, ощутил тревогу монстров. Он собирался убить Кривого, первого из фунгусов, того самого, который возглавил контратаку во время Великой битвы и спас их всех.

Теперь фунгусы заполняли пространство внутри дома и вокруг него; они заглядывали через окна – дюжины, нет, сотни желтых глаз смотрели, не мигая, на руку, сжимавшую револьвер. Коротыш испускал больше спор, чем все остальные; рот монстрика был приоткрыт, конечности нервно подрагивали. Его толстые веки лихорадочно открывались и смыкались. Он смотрел то на Хик-Хика, то на дуло револьвера с беззвучной мольбой: не делай этого, не делай. А вот и сделает. На то он и Хик-Хик! Он обладает Властью и может творить все, что ему заблагорассудится, тем более этот безмозглый фунгус убил Альбана – самого невинного малыша на свете! И к тому же сына Майлис.

В ярости Хик-Хик покрепче прижал дуло пистолета к голове Кривого, который никак не реагировал на происходящее. В воздухе раздалось странное жужжание, словно вдруг где-то откуда ни возьмись появился пчелиный рой. Это был не просто звук, а нечто большее: воздух содрогался, в нем висела глухая тревожная тишина. В эту минуту все фунгусы собрались вокруг осталя, словно стая голубей, слетевшихся на корку хлеба. Наполнившие воздух споры, гуденье растревоженного улья говорили Хик-Хику: «Не делай этого». Он ощущал их приказ так же отчетливо, словно читал эти слова в заголовке газеты. Лысая Гусыня замахала крыльями. Ей стало страшно.

Хик-Хик хотел казнить Кривого. И не ради справедливости, а в порыве чувства более сильного: непреодолимого желания выместить свою злобу. Однако он не выстрелил. Почему? Потому что не смог. Не сумел. Они не дали ему это сделать. Они не позволили.

Хик-Хик не выстрелил. И опустил револьвер.

Напряжение спало. Споры, летавшие в воздухе, медленно опустились на пол, как стружка в столярной мастерской. Фунгусы моментально успокоились, словно погрузились в сон.

– Однажды ты спас меня от медведя, – сказал Хик-Хик Кривому. – Теперь мы квиты.

Однако фунгусы умели читать его душу и, несмотря на слова повелителя, знали, что он не выстрелит, хотя и желает это сделать. Дабы как-то скрыть свою слабость и не уронить авторитет, Хик-Хик обратился к Кривому с такой речью:

– Ты не выполнил мой приказ, чертов фунгус, и смерть была бы для тебя слишком легким наказанием. Нет, ты не сойдешь с этого места и будешь смотреть на угасающий огонь. И проведешь так много-много дней, размышляя о содеянном, подлый урод, пока в один прекрасный день, когда ты будешь ожидать этого меньше всего, я снова не переступлю этот порог и не спрошу у тебя, как мог ты совершить подобную низость. Тебя ждет суд. И я вынесу приговор.

С этими словами Хик-Хик вышел из осталя, фунгусы молча последовали за ним. Казалось, напряжение спало и ему удалось утвердить свою власть над чудовищами. Однако это была не победа. Он прекрасно знал, что потерпел поражение.