Она меня заметила.
Заметила, как я взяла Селию за руку.
Заметила, как я быстро отдернула руку.
Она поняла, что произошло, и поняла, что я не хотела, чтобы это кто-то увидел.
Она еще раз пристально посмотрела на меня, и ее маленькие глаза еще больше сузились.
А когда она прошептала что-то своему спутнику, скорее всего, мужу, я лишилась всякой надежды на то, что она меня не узнала. Я увидела, как он перевел взгляд с Мика Рива на меня.
В его глазах мелькнула тень отвращения – подозрение жены могло и не подтвердиться, – но ему было противно уже от того, что я поселила эту мысль в его голове.
Мне хотелось врезать им обоим и сказать, что все, что я делаю, вообще их не касается. Но я знала, что не могу их тронуть. Что это небезопасно. Что мое положение небезопасно. Что мы все не можем считать себя в безопасности.
Мик начал играть инструментальную партию, подходя все ближе и ближе к краю сцены и обращаясь к зрителям. Я вскочила и запрыгала. Я кричала громче всех. В голове у меня кружил туман. О чем я думала, не знаю. Мне просто хотелось, чтобы те двое перестали разговаривать как друг с другом, так и со всеми остальными. Чтобы игра в испорченный телефон, которую начала та женщина, закончилась на ее соседе. Я хотела переключиться на что-нибудь другое и поэтому кричала во весь голос. Я вела себя, как те девчонки на задних рядах. Я вопила так, будто от этого зависела моя жизнь, хотя, вполне возможно, так оно и было.
– Что я вижу? Уж не обманывают ли меня глаза? – Мик подался вперед и приложил ко лбу ладонь, будто прикрываясь от света. Он смотрел прямо на меня. – Или передо мной действительно женщина моей мечты?
«SUB ROSA»
1 ноября, 1961
ДЕВИЧНИК ЭВЕЛИН ХЬЮГО И СЕЛИИ СЕНТ-ДЖЕЙМС
Насколько же они близки на самом деле?
Простая девчонка Селия Сент-Джеймс, получившая «Оскар» и снявшаяся не в одном блокбастере, уже давно замечена в кругу близких друзей обольстительной блондинки Эвелин Хьюго. Но недавно мы стали задаваться вопросом, а не связывает ли их нечто большее, чем дружба?
Очевидцы полагают, что за этим скрывается кое-что более сокровенное.
Безусловно, многие подружки ходят вместе по магазинам и любят поболтать за парой коктейлей. Но машина Селии каждую ночь стоит у дома Эвелин, у того самого дома, который последняя еще недавно делила с мистером Доном Адлером. И стоит эта машина там до утра.
Что же творится за этими стенами?
Что бы ни творилось, выглядит это более чем подозрительно.
27
– Я думаю сходить на свидание с Миком Ривой.
– Вот уж черта с два.
Когда Селия злилась, у нее вспыхивали и щеки, и шея. Но я никогда не видела, чтобы они так быстро заливались краской, как в этот раз.
Мы были в летней кухне ее загородного дома в Палм-Спрингсе. Она готовила бургеры на ужин.
После выхода той заметки я перестала появляться с ней на людях в Лос-Анджелесе. О ее доме в Палм-Спрингсе желтая пресса пока не узнала. Поэтому уик-энды мы с ней проводили за городом вместе, а будни в Лос-Анджелесе врозь.
Обычно Селия вела себя как примерная женушка, соглашаясь со мной абсолютно во всем, так ей было проще, чем доводить дело до ссоры. Но мое предложение о свидании с Ривой вывело ее из себя.
Я знала, что зашла слишком далеко. Вообще, весь расчет на этом и строился.
– Выслушай меня, – сказала я.
– Нет, это ты выслушай меня. – Она захлопнула крышку гриля и нацелилась на меня серебряными щипцами для барбекю. – Я готова смириться со всеми твоими трюками, чтобы только отвести от нас подозрения. Но я против того, чтобы кто-либо из нас ходил на свидания.
– У нас нет других вариантов.
– У нас куча вариантов.
– Нет, если ты не хочешь потерять работу. Нет, если не хочешь потерять дом. Нет, если не хочешь лишиться друзей. Не говоря уже о том, что у нас из-за этого будут проблемы с полицией.
– У тебя паранойя.
– Нет, Селия. И это самое страшное. Уверяю тебя, они обо всем знают.
– Одна крошечная заметка в бульварном листке, где они всего лишь высказали предположение. Это совершенно разные вещи.
– Да, ты права. У нас еще есть время, чтобы положить этому конец.
– Или это все просто забудется само собой.
– Селия, в следующем году выходят два фильма с твоим участием, а о моем уже сейчас твердят абсолютно все.
– Именно. И, как говорит Гарри, это значит, что мы можем делать все, что хотим.
– Нет, это значит, что нам есть что терять.
Селия сердито схватила пачку сигарет и закурила.
– Значит, вот чего ты хочешь? Прожить всю жизнь, скрывая, что мы на самом деле вместе? И кто мы есть на самом деле?
– Тут все так делают. Каждый день.
– А вот я не хочу.
– Ну, тогда не надо было становиться знаменитой.
Селия взглянула на меня, затянувшись сигаретой. На фильтре остался след от ее розовой губной помады.
– Ты пессимистка, Эвелин. До мозга костей.
– А что ты предлагаешь? Может, мне позвонить в «Sub Rosa» или прямо в ФБР и сказать, что да, мы с Селией Сент-Джеймс извращенки!
– Мы не извращенки.
– Я знаю, Селия. И ты знаешь. Но никто больше этого не поймет.
– А может, и поймут. Если постараются.
– Они не будут стараться. Ты понимаешь? Никто не хочет понять таких, как мы.
– А следовало бы.
– В мире много такого, что нам всем следовало бы понять, дорогая. Но, к сожалению, не все работает так, как нам хотелось бы.
– Мне жутко не нравится этот разговор. Меня уже тошнит от того, что ты говоришь.
– Я знаю, прости. Но, как ни ужасно, – это все правда. Если ты хочешь сохранить работу, нельзя, чтобы люди поверили, будто мы с тобой не просто подруги.
– А если я не так уж и хочу сохранить работу?
– Но ты же хочешь.
– Нет, это ты хочешь. И пытаешься навязать мне.
– Конечно, пытаюсь.
– Я бы бросила все, ты ведь знаешь. Вообще все это. Деньги, работу, славу. Я бы бросила это все, чтобы только быть с тобой, просто быть с тобой.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, Селия. Прости, но ты вообще не осознаешь всю серьезность ситуации.
– Дело в том, что ты не готова бросить это все ради меня.
– Ну уж нет, дело в том, что ты ведешь себя как дилетантка, которая думает, что в случае чего она всегда сможет вернуться в Саванну и жить за счет родителей.