Правы все - читать онлайн книгу. Автор: Паоло Соррентино cтр.№ 73

К примеру, он решил познакомить меня с другим своим наемным приятелем – Тонино Пацьенте. Официально – выдающимся, первоклассным косметологом, на самом деле, как я вскоре догадался, тем, кто неустанно добывал лиц женского пола, чтобы они развлекали императора Фабио, скрашивая тяжкую жизнь миллиардера. Одним словом, сводника. Симпатичного педика, с кокетливой прядью светлых волос посреди черной шевелюры и с опасной, пошловатой манерой говорить о себе в третьем лице.

Первая встреча с Пацьенте стоит того, чтобы о ней рассказать. Она произошла в кафе «Розати»: Пацьен-те пришел расфуфыренный и возбужденный. Уселся, заказал коктейль, о котором я раньше не слыхал, оглядел окружавшую нас публику и, удостоверившись, что никто его не знает – в кафе находились только американские туристы, у которых ноги опухли от бесконечных экскурсий, – затараторил, не давая мне вставить даже запятую.

Он объяснил мне, что к чему, начав с фразы, словно позаимствованной из учебника: «Правы все».

Для меня уже это было открытием. Я об этом не знал.

Тем временем Тонино Пацьенте тарахтел:

«Опираясь на этот исходный принцип, можно добиться благополучия и солидного счета в банке.

Хорошенько запомни, Тони. Когда кто-то поливает грязью Антонеллу, Тонино Пацьенте тоже ее ругает.

Но Тонино Пацьенте никогда не начнет первым поливать ее грязью.

Я сказал “Антонелла”, но на ее месте могут быть Ульдерико, Фабио, Арианна или Фабрицио.

Ты профессиональная шлюха? Тонино Пацьенте будет относиться к тебе как к ученой даме.

Ты ученая дама? Тонино Пацьенте будет обращаться с тобой как с самой главной ученой дамой.

Тебе дали Нобеля? Тонино Пацьенте расстроен. Ведь ты заслуживала двух Нобелей.

У тебя вросший ноготь? Тебе плохо сделали прядки? Тонино Пацьенте тебя понимает. Он никогда не скажет, что это глупости, ни за что!

Он всегда рядом. Он утешает. Поддерживает. Легко, с юмором. У него нет правильных слов. Есть правильные прилагательные. Милые и необычные. А это куда важнее. Он перезванивает на сотовый, когда ты этого не ожидаешь.

Распродали сандалии, на которые ты заглядывалась? Тонино Пацьенте не говорит, что это полная ерунда. Он бывает капризным, у него меняется настроение, он нащупывает проблему кончиками пальцев, ласково ее поглаживает, он даже способен тебе заявить, что это страшное безобразие. А если разгуляется фантазия, скажет, что это чьи-то козни. Ты, кисуля, заслуживала эти сандалии. Тебе сказали, что они закончились, из страха, что ты разгонишь всех покупателей, ведь ты, Грация, – просто воплощение грации, ты вся ею благоухаешь. Уловил мою мысль, Тони?»

«В общем», – бормочу я, но ощущение такое, что я разговариваю с кем-то другим, потому что Тонино старается не потерять нить размышления, он меня не слушает, держится так, словно раздумывал над этим лет двенадцать. Не давая мне передышки, он делает то, что у него лучше всего получается, – цитирует самого себя:

Он набирает скорость, как гоночный автомобиль.

«Представь себе, Педанте не засмеялась: у нее, как и у большинства аристократов, начисто отсутствует чувство юмора.

Зато у Пацьенте с самоиронией все в порядке, клянусь! Иначе к полудню откинешь копыта.

А ему нужно протянуть до четырех утра.

Лежа в постели, Тонино Пацьенте не спит. Он придумывает.

Придумывает эпитеты, придумывает, как будет льстить и подхалимничать в высшем обществе.

Потом, на заре, когда на небе появляется нездоровый румянец и лохматые облака, он пересчитывает свои денежки. А их немало.

Тонино Пацьенте в этой долине слез и моцареллы – человек с железными яйцами, они у него в форме параллелепипеда, а сверху рожок мороженого. И оно не тает. Не тает, черт возьми!

Тонино Пацьенте – это я. Первоклассный мастер ногтевого сервиса и второсортный музыкант-любитель. Я стучу по клавишам – порой до глубокой ночи, чтобы убежать от стайки разочарований, которые гоняются за мной много лет, словно сторожевые псы. Разве что не кусачие.

Видный представитель общества, которое кое-что значит, я не брезгую частными перелетами.

И не колеблясь, с легкостью, граничащей с пошлостью, часто говорю о себе в третьем лице.

Сразу разъясню как культурный человек культурным людям: чтобы не утонуть в адском болоте светской жизни, нужно забыть две вещи. Стыд и мораль. А если у тебя есть эти досадные недостатки, лучше ютиться в двухкомнатной квартирке где-нибудь в глухомани – в Катандзаро или в Сельва-ди-Валь-Гардена. И тянуть себе лямку с утра до вечера, каждый день. Тот, у кого есть стыд и мораль, сгинет, как груша спадона на жарком солнце – такие груши годятся только на сок.

В общем, Тонино Пацьенте вас ласково обнимает. Как дорогущий спальный мешок. Дает понять, что вы много значите. Что без вас не обойтись. Что вы в центре всего. Не важно, снобы вы или популисты. Глупцы или мыслители. Серьезные или ироничные. Тонино Пацьенте сразу поймет, что нравится именно вам. В этом он, конечно, поверхностен. Но, как известно, в жизни почти все поверхностно. Поверхностным быть нельзя, когда речь заходит о детях, но у меня не может быть детей.

Ясно, что, выстраивая отношения подобным образом, Тонино Пацьенте получает в день от пятисот до восьмисот телефонных звонков. А еще тонны приглашений. А еще, скажу как культурный человек культурному человеку, Тонино Пацьенте никогда не признается, что он спешит. Он вас терпеливо выслушает. Пацьенте – как пациент, готовый вытерпеть все.

Слушаешь-слушаешь и в итоге выведываешь столько секретов, что никто и никогда не пойдет против тебя. Я слишком много знаю. Знаю секреты. Понял, Тони? А они знают, что я буду держать рот на замке. Вернее, знали. Потому что я почти передумал. Вот возьму и расскажу все, что мне известно. Ну, пока еще не решил. Сегодня утром от меня ушел Филиппо, вот это плохо. Поэтому я такой дерганый. Господи! Я просто очень расстроен, понимаешь? И задерган. Вот так.