Рождество под кипарисами - читать онлайн книгу. Автор: Лейла Слимани cтр.№ 28

Коринна села на ступеньки лестницы, ведущей в сад.

– Когда вы приехали в Марокко? – спросила она.

Матильда рассказала ей свою историю и, когда подыскивала слова, поняла, что впервые ее слушают вот так, с интересом, доброжелательно. А Коринна приехала в Касабланку сразу после начала войны. Драган, бежавший из Венгрии, потом из Германии, а затем из Франции, услышал от одного русского друга, что Марокко – идеальное место, чтобы все начать сначала. Он нашел место врача в одной известной клинике в Касабланке. Там он зарабатывал много денег, но репутация директора той клиники и определенного рода операции, которые он там делал, заставили его снова пуститься в бега. И он выбрал Мекнес, радость жизни и свои любимые фруктовые сады.

– О каких операциях вы говорите? – спросила Матильда, заинтригованная заговорщическим тоном Коринны.

Коринна огляделась, придвинулась вплотную к Матильде и прошептала:

– Если хотите знать мое мнение, это просто невероятные операции. Разве вы не знаете, что сюда ради этого приезжают со всей Европы? Этот доктор – гений или псих, да какая разница! Но говорят, что он способен превратить мужчину в женщину!

* * *

В конце четверти сестры попросили родителей Аиши приехать в школу. Амин и Матильда подошли к воротам на четверть часа раньше назначенного времени, и сестра Мари-Соланж проводила их в кабинет директрисы. Они прошли по длинной дорожке, посыпанной гравием, миновали часовню. Амин покосился на нее. Что ему уготовано этим богом? Сестра Мари-Соланж пригласила их сесть за длинный письменный стол из кедра, на котором лежали стопкой несколько папок. На стене над камином висело распятие. Когда в кабинет вошла директриса, они вскочили, и Амин приготовился к обороне. Они с Матильдой всю ночь обсуждали, какие претензии им могут предъявить: постоянные опоздания, одежда Аиши, ее мистические бредни. Они поссорились.

– Прекрати забивать ей голову историями, от которых она потом места себе не находит, – грозно требовал Амин.

– А ты купи нам машину, – запальчиво отвечала Матильда.

Но, оказавшись лицом к лицу с директрисой, они сплотились. Что бы она ни сказала, они будут защищать своего ребенка.

Монахиня жестом пригласила их сесть. Она заметила разницу в росте Амина и его жены, и это, судя по всему, ее позабавило. Она, наверное, подумала, что только сильно влюбленный или очень скромный мужчина может смириться с тем, что едва достает жене до плеча. Она поудобнее устроилась в кресле и попыталась открыть ящик стола, но ключ куда-то задевался.

– Ну вот, мы с сестрой Мари-Соланж хотели сказать вам, что очень довольны Аишей.

У Матильды задрожали ноги. Она приготовилась услышать плохие известия.

– Ваша девочка очень робкая и нелюдимая, к ней трудно найти подход. Однако ее результаты исключительно высоки.

Она подтолкнула к ним дневник с оценками, который ей все-таки удалось выудить из ящика. Ее костлявый палец заскользил по листу, у нее были белые, идеально подстриженные ногти, тонкие, как у ребенка.

– Успехи Аиши по всем предметам существенно выше среднего уровня. Нам потому и захотелось встретиться с вами, что, по нашему мнению, ваша дочь должна перескочить один класс. Вы не будете возражать?

Обе монахини уставились на них, и их лица озарились улыбкой. Сестры ждали ответа и были, видимо, несколько разочарованы тем, что родители не проявили бурного восторга. Амин и Матильда не шевельнулись. Они рассматривали дневник и вели между собой безмолвный разговор, опуская веки, сдвигая брови, кусая губы. Амин не получил аттестат бакалавра, и его школьные воспоминания сводились к пощечинам, которые в профилактических целях отвешивал направо и налево его учитель. Матильда вспоминала в основном, как ей было холодно – так холодно, что она ничего не понимала и не могла держать ручку. Она заговорила первой:

– Если вы думаете, что так для нее будет лучше…

И чуть было не добавила: «Вы ведь знаете ее лучше, чем мы».

Когда они подошли к Аише, которая послушно ждала их на улице, они странно посмотрели на нее, как будто впервые видели. Эта малышка, размышляли они, для них словно чужестранка, и, несмотря на юный возраст, у нее есть душа, есть свои секреты, неукротимая натура, которую они не сумели понять, уловить. У этой тщедушной девочки с кривоватыми ножками и вечно взлохмаченными волосами, оказывается, такая светлая голова. Дома она говорила мало. Могла целый вечер играть с бахромой большого голубого ковра и потом долго чихать, надышавшись пылью. Она никогда не рассказывала, чем занимается в школе, не длилась своими невзгодами, радостями, не упоминала о друзьях. Когда в доме появлялись чужие люди, она стремительно уносилась прочь, словно муха, которую пытаются прихлопнуть, и скрывалась у себя в комнате или убегала в поле. Она не ходила, она бегала, и ее длинные худые ноги как будто существовали отдельно от остального тела. Ступни летели впереди туловища, впереди рук, и возникало впечатление, что Аиша краснеет от напряжения и потеет лишь потому, что пытается догнать свои щуплые конечности, а они заколдованы и изо всех сил удирают от нее. Казалось, она ничего не знает, ни в чем не разбирается. Она никогда не просила помочь ей с уроками, и если Матильда заглядывала в ее тетради, ей оставалось только восхищаться аккуратным почерком дочери, легкостью, с какой она справляется с заданиями, и ее упорством.

Аиша ничего не спросила о встрече. Родители сообщили, что довольны ею и собираются это отпраздновать – вместе пообедать в ресторанчике в новом городе. Матильда протянула ей руку, она уцепилась за нее и пошла с ними. Единственное, что ее явно обрадовало, – это стопка книг, которую вручила ей мать: «Думаю, ты заслужила награду». Они уселись за столик на террасе, под пыльным красным навесом. Амин подвинул к себе маленький стакан Аиши и плеснул на донышко пива. Сказал, что сегодня особенный день и поэтому она может немножко выпить вместе с ними. Аиша опустила нос в стакан. Пиво почти ничем не пахло, она поднесла стакан к губам и залпом проглотила горьковатый напиток. Мать вытерла перчаткой пузырьки пены, приставшие к щеке Аиши. Девочке понравилось, как эта ледяная жидкость стекает сначала в горло, потом в желудок, создавая ощущение прохлады. Она не попросила еще, не стала капризничать, только осторожно подвинула стакан на середину стола, и отец невольно, не задумываясь, снова налил ей пива. Он по-прежнему не мог прийти в себя. Его дочка выглядела как маленькая замарашка, но при этом знала латынь и лучше всех француженок успевала по математике. «Исключительно способная», – отозвалась о ней учительница.

Амин и Матильда уже немного захмелели. Заказали жареное мясо, начали громко смеяться и есть руками. Аиша говорила мало. Ее разум словно затуманился. Ей почудилось, будто ее тело никогда еще не было таким легким, она почти не чувствовала рук. Между ее мыслями и ощущениями образовался разрыв, некое смещение во времени, и это приводило ее в растерянность. Она вдруг испытала сильнейший приступ любви к родителям, а спустя несколько мгновений это чувство показалось ей странным, и она принялась думать о стихотворении, которое выучила, но теперь почему-то забыла последнюю строку. Ей никак не удавалось сосредоточиться, и она даже не засмеялась, когда рядом с кафе остановилась небольшая группа мальчишек и исполнила несколько трюков, чтобы позабавить посетителей. Ей ужасно хотелось спать, она изо всех сил пыталась не закрыть глаза. Родители встали, чтобы поздороваться с четой армянских бакалейщиков, которой они поставляли фрукты и миндаль. Аиша услышала, как произносят ее имя. Отец говорил очень громко, он положил руку на тощее плечико дочери. Она широко улыбнулась, скосила глаза на черную руку отца и прижалась к ней щекой. Взрослые спросили: «Сколько тебе лет? Тебе нравится в школе?» Она ничего не ответила. Что-то от нее ускользало, но она точно знала, что это что-то приятное, и эту последнюю мысль она унесла с собой, когда засыпала, положив голову на стол.