Граната взорвалась, оглушив и осыпав осколками. Несколько штук пробили импровизированное укрытие и впились в тело, заставив закричать. Тут же появился Штык и, предусмотрительно не высовываясь, накрыл огнём из-за угла.
Скорчившись за остатками щита, Барс тоже стал отстреливаться, паля наугад. На месте оставаться нельзя. Чтобы выжить, надо двигаться! Улучив момент, он ломанулся к стене и пробил её ударом плеча. Оказался через перегородку от Штыка. Стреляя перед собой примерно туда, где мог находиться противник, Барс проломил разделяющую их преграду и, наконец, добрался до своего заклятого врага. Отбросил пустой пистолет, схватил автомат за ствол, задирая вверх. Очередь продырявила потолок. Вырвав оружие из рук противника, Барс тут же словил мощный апперкот в челюсть. Отлетел на пару шагов, выронив и щит, и трофейный «калашников».
Тем лучше. Прикончит ублюдка голыми руками.
Ринулся в атаку и был встречен ударом доски по голове. Потом получил ногой в ухо и рухнул на пол, едва не потеряв сознание. Ещё не успел полностью прийти в себя, а Штык уже тянулся к автомату.
– Нет! – прорычал Барс и швырнул попавшейся под руку табуреткой.
Противник, охнув, отлетел к стене. Барс встал, подошёл, схватил Штыка за грудки, поднял и ударил его головой в лицо, разбивая в кровь. Проговорил:
– Ненавижу…
Хотел ударить ещё раз, как вдруг ощутил странное давление в мозгу. Посмотрел на врага и увидел, что держит в руках отвратительное, мерзкое чудовище.
– А! – воскликнул испуганно и швырнул тварь в окно.
Штык снова лез к нему в голову!
Вдруг всё вокруг на миг стало чёрно-красным, будто тумблером щёлкнули, включив какой-то фильтр. Потом ещё раз. Барс помотал головой, пытаясь прочистить сознание. Не помогало.
Бросил взгляд в окно. Штык лежал посреди улицы, пытаясь подняться.
Ну уж нет!
Обрушив на стену всю скопившуюся ярость, Барс прошёл сквозь неё и направился к врагу, который уже встал и достал пистолет.
– Нет!
Каждый шаг давался с трудом, он словно продирался сквозь аномалию. Может, действительно в ней оказался? Как бы не так! Эта сучка давно светилась бы!
Штык! Он это с ним делал!
Барс чувствовал в голове нарастающее давление. Будто в мозг лились невидимые потоки какой-то энергии. Заполняли черепную коробку, распирали её. Превозмогая обрушившуюся слабость, он атаковал. Уклонился от пули: он видел, как палец Штыка жал на спусковой крючок, и сменить направление движения или просто сместиться в сторону не составляло большого труда, – приблизился и ударил. Слабее, чем хотел. Намного слабее. Ощущение давления в мозгу мешало, сбивало с шага, отнимало силы. Вместо того, чтобы свалиться замертво с раздробленной грудной клеткой, Штык лишь отлетел на несколько метров и снова приподнялся. Даже пистолета из рук не выпустил. Сконцентрировавшись, Барс рванул к нему. Артефакт в животе помог ускориться. Отлично! Работает родимый!
Ногой выбил оружие, довольно улыбнулся, наслаждаясь моментом, и замахнулся, чтобы нанести смертельный удар.
Мир будто выключили.
Давление в голове многократно усилилось. Ощущение, что череп вот-вот взорвётся, заставило кричать. Глаза были готовы лопнуть. Белый цвет исчез напрочь, как и большая часть остальных цветов. Всё вокруг стало чёрно-красным. Ветки деревьев превратились в шипы, земля вспухла отвратительными нарывами, которые лопались, разбрасывая вокруг тягучую тёмную субстанцию. В ушах звенел непрекращающийся крик. Его собственный. Дикий, наполненный ужасом.
Барс чувствовал, как из ушей струится что-то горячее и вязкое. Может быть, кровь. Он не мог знать наверняка.
Почва под ногами превратилась в мерзкую зыбь. Трава оплела ступни и голени, взрезала штаны и впилась в кожу. От боли хотелось завыть, но Барс и так уже кричал. По чёрным стеблям стекало что-то ещё более чёрное. Кровь…
Нет, не она!
Его кровь не могла быть такой чёрной!
Или могла?..
Стебли проникли под кожу, прокололи вены и стали прорастать внутри них.
Чем выше они поднимались, тем глубже становился страх. Время перестало существовать. Секунды, часы… вечность! Каждое мгновение наполнилось ужасом.
Растения-паразиты неумолимо ползли по его венам. И постепенно Барс понял, что им нужно – его сердце!
Нет! Он не позволит…
Но трава уже добралась до живота и начала разрастаться по груди и спине. Не переставая кричать, он принялся рвать на себе одежду, потом ногтями раздирать кожу, пытаясь добраться до мерзких стеблей.
С каждой секундой трава становилась всё толще у основания и в какой-то момент полностью поглотила и скрыла ступни. Будто у Барса внезапно появились корни. Пульсирующие, раздувающиеся, они намертво приковали его к земле. От осознания, что эта мерзость пульсирует в такт биения его сердца, стало ещё страшнее. Ужас охватил всё его существо, наполнил каждую клетку, стал частью каждой молекулы, проник и записался в гены.
Но словно этого было мало.
Вдобавок ко всему происходящему прямо над головой Барса, в кроваво-красном небе, разверзлась чёрная воронка. Запрокинув голову, он смотрел на неё, не в силах отвести взгляд или хотя бы моргнуть. Она вращалась всё быстрее и быстрее, расширяясь и опускаясь. И тянулась к Барсу, словно собиралась сожрать.
Воронка заполонила всё вокруг. Не осталось ничего, кроме её жадного зёва, гудящего буквально в полуметре от его лица. За этим безумным воем он перестал слышать свой собственный крик. Непонятно, как ему хватало воздуха, чтобы вопить непрерывно, но сейчас это не имело значения.
Прорастающая в венах трава перебралась со спины на шею, потом на плечи, и поползла к сердцу сразу с двух сторон. На разодранной им самим же груди появились тонкие ростки с острыми зазубринами. Они пронзили пальцы и продолжили стремительно расти вверх, вытягиваясь к воронке, как обычные растения к солнцу.
Откуда-то из нескончаемой бездны безумия появилась мысль, что он уже бывал здесь. Каким-то образом сбежал, но снова тут оказался. И это чудовищное нечто ждало его. И если сбежит снова, то оно продолжит ждать. Столько, сколько потребуется. Пока не заполучит.
К ужасу добавилась обречённость. В груди возникла ледяная пустота. Принялась медленно набухать, расширяться, поглощая Барса изнутри. Мелкая дрожь сотрясала его. Он вдруг понял, чем ему суждено стать…
Пустотой.
После того, как захватив сердце, трава-паразит выкачает из него все жизненные силы и раздерёт на части тело, воронка проглотит обескровленные куски плоти. И от него останется эта давящая чёрная пустота.
Он бы давно уже стал ей, лишь его воля не давала этого сделать. Не позволяла разорвать и поглотить. Но пустота давила. Всё сильнее и сильнее.