Дождь всегда погружает меня в задумчивость. В комнате полутьма, светит только маленькая лампа, придавая всему желтый оттенок. Я лежу в своей постели, смотрю, как падают капли за окном, Рокки рядом со мной на полу, положив морду на передние лапы.
Я не встаю с постели с тех пор, как пришла от Ареса. Прошло уже несколько часов, наступила ночь, погрузив все во тьму. Отчасти я чувствую себя виноватой и не знаю почему. Мы поступили правильно, когда ушли, потому что нас оставили одних. Кроме того, мы не хотели еще одной ссоры между Карлосом и Аресом.
Я слишком много думаю.
Дождь становится сильнее, поэтому я встаю, чтобы закрыть окно, меньше всего хочу, чтобы вся комната промокла. Каждый раз, когда я подхожу к этим занавескам, вспоминаю, как мы с Аресом начали общаться.
Когда я наконец добираюсь до окна, мое сердце останавливается.
Арес сидит на том же стуле, на котором я впервые его увидела, он наклонился вперед, держась за затылок, опустив глаза в землю.
Я моргаю на случай, если мне вдруг показалось, однако ничего не меняется. Арес сидит там же, под дождем. Он насквозь промок, белая рубашка облепила тело как вторая кожа. Что он там делает? Ради бога, уже осень, он может простудиться.
Я прочищаю горло.
– Что ты делаешь?
Мне приходится говорить громче из-за шума дождя, Арес поднимает голову, чтобы посмотреть на меня. Печаль в его глазах на секунду лишает меня дыхания, на его губах появляется нежная улыбка.
– Ведьма.
Я сглатываю, каждый раз, когда он называет меня так, становится тяжело.
– Что ты там делаешь? Ты заболеешь.
– Ты беспокоишься обо мне?
Почему он так удивляется этому?
– Конечно. – Я даже не думаю над ответом. Мне почему-то обидно, что он думает, что мне все равно.
Он ничего не говорит, просто отводит взгляд. Он останется там?
– Хочешь подняться? – Независимо от наших с ним взаимоотношений, я не могу оставить его там, такого грустного. Я знаю, что с ним что-то не так.
– Не хочу тебя беспокоить.
– Ты меня не беспокоишь, просто веди себя прилично, и все будет хорошо.
– Прилично? Что ты имеешь в виду?
– Не соблазняй меня.
– Хорошо. – Он поднимает руку. – Слово греческого бога.
Он поднимается, и, как только появляется в комнате, я понимаю, что, возможно, не стоило разрешать ему приходить; во‐первых, потому что выглядит чертовски сексуально, весь мокрый, и, во‐вторых, потому что намочил весь мой ковер.
– Ты должен снять одежду.
Он бросает на меня удивленный взгляд.
– Я думал, никаких соблазнений.
Отвожу взгляд.
– Она промокла, не выдумывай, разденься в ванной. Я посмотрю, есть ли что тебе надеть.
Я не нахожу ничего, что подошло бы Аресу, только халат, который давно подарили маме и который она никогда не надевала. Я стою перед дверью ванной.
– Нашла только халат.
Арес открывает дверь, я надеялась, что он хотя бы прикроется, но нет, он выходит в боксерах, как будто это нормально. Боже мой, как он хорош.
Я краснею и отвожу взгляд, протянув к нему руку с халатом.
– Ты покраснела?
– Нет, – говорю я как ни в чем не бывало.
– Да, хотя не понимаю почему, ты уже видела меня голым.
Не напоминай!
– Сейчас приду.
Он берет меня за руку, с явным отчаянием в голосе:
– Ты куда?
– Поставила молоко, чтобы сделать горячий шоколад.
Он неохотно отпускает мою руку.
Когда я возвращаюсь, он сидит, оперевшись на кровать, и играет с Рокки. Даже моя собака не может устоять перед ним. Он выглядит нежным в этом белом халате, я передаю ему чашку горячего шоколада и сажусь рядом, Рокки подходит ко мне, чтобы облизать руку.
Мы молчим, пьем и наблюдаем за тем, как дождь стучит по оконному стеклу. Несмотря на то что мы сидим на таком расстоянии, что между нами мог бы пройти Рокки, я чувствую себя так же, как если бы он сидел рядом.
Осмеливаюсь взглянуть на него, в его глазах пустота и растерянность, он смотрит в окно.
– Ты в порядке?
Он опускает взгляд на чашку с шоколадом в руках.
– Не знаю.
– Что случилось?
– Кое-что. – Он проводит пальцем по краю чашки. – Со мной все будет в порядке, не волнуйся.
Я вздыхаю.
– Ты знаешь, что можешь мне доверять?
Он смотрит на меня и улыбается.
– Знаю.
Не хочу давить на него, знаю, что, когда он почувствует, что готов рассказать мне, что с ним происходит, он это сделает. И вот, восхищаясь дождем и чашкой шоколада, мы молчим, наслаждаясь тем, что вместе.
– АРЕС ИДАЛЬГО —
Как хорошо.
Никогда не думал, что молчание с кем-то может утешить, особенно с девушкой. Единственное, что до этого было между мной и девушками, – неловкое молчание, неловкие взгляды и множество оправданий, чтобы отдалиться. Но с Ракель даже молчишь по-другому, с ней все по-другому.
С тех пор, как мы впервые поговорили, Ракель была настолько непредсказуемой, это первое, что привлекло мое внимание. Когда я ожидал от нее реакции, она поступала совсем иначе, чем я себе представлял, и это меня заинтриговало. Мне нравилось раздражать ее, заставлять краснеть и видеть, как она хмурится, когда злится. Но я не думал о чем-то большем.
Это просто развлечение, – говорил я себе каждый раз, когда улыбался, как идиот, думая о ней.
Я улыбаюсь, потому что это весело, вот и все.
Так легко было обмануть себя, хотя это продолжалось недолго, и я понял, что попал, когда начал отказывать девушкам, потому что ничего не чувствовал к ним. Будто Ракель монополизировала мои чувства, и это пугало меня. У меня всегда была власть, контроль над своей жизнью, над тем, чего я хочу, над другими людьми. Уступить эту власть было невозможно, я не мог уступить ее ей.
Во всей этой внутренней борьбе я снова и снова ранил ее. Каждый удар, каждое обидное слово было для нее как эмоциональная пуля, которая с каждым разом оказывалась все больней. Я хотел верить в то, что она сдастся и моя жизнь снова станет нормальной, но глубоко внутри я молился, чтобы она не отступила, чтобы подождала еще немного, пока я улажу свой бардак.
Она ждала, но она устала.
Она хочет, чтобы мы начали с самого начала? Чтобы я боролся за нее?
Почему нет?
Если кто-то и заслуживает моих усилий, то это она.