Сири с любовью. История необычной дружбы - читать онлайн книгу. Автор: Джудит Ньюман cтр.№ 26

«Почему я не могу получить гормон роста?» – спросил Генри, когда я рассказала, что Гас, возможно, будет принимать этот гормон.

«Может, потому, что ты не коротышка?» – спросила я в ответ.

«Может, мой рост уже остановился, – продолжал Генри. Один из самых выдающихся талантов Генри – накручивать себя. – Может быть, я уже вырос, уже в эту секунду, и таким останусь. А ты прекрасно знаешь, как несколько дополнительных сантиметров роста коррелируют с успехом. И ты что, хотела бы отказать мне в возможности вырасти таким успешным, каким я могу стать?»

«Для этого нужно следующие несколько лет каждый день получать укол», – сказала я.

Долгая пауза.

«И кому захочется маячить над остальными людьми? – произнес Генри. – Девчонки любят ребят среднего размера».

* * *

Существуют некоторые обстоятельства, препятствующие вмешательствам любого рода. Первое: я одна из самых высоких в своей семье и похожа, как и многие мои итальянские родственники, на пожарный гидрант – этакая крепышка. Так, может быть, Гасу просто достались эти самые гены? И поскольку Гас всегда был невысокого роста, я составила список исключительно ярких, компактных мужчин, чтобы предъявить ему при первой же возможности. Марк Уолберг, Кевин Харт, Хамфри Богарт. Принц был ростом метр пятьдесят семь. О, идея. Поскольку самые трогательные взаимоотношения у меня были с мужчиной на несколько сантиметров ниже меня ростом и значительно более худым, чем я; поскольку я перестала страдать от мысленного видеоряда «чихуахуа – датский дог», то все в порядке. Это закончилось ужасно, но все отношения заканчиваются ужасно, если вы не прекращаете жизнь вместе, так что я считала их успешными. Что я вынесла и что я надеялась внушить своему сыну в материнской интерпретации, было следующее: парни маленького роста стараются. Один из предрассудков против низкорослых мужчин заключается в том, что женщина хочет чувствовать себя женственной, и культурные представления сообщают ей, что с большим парнем она почувствует себя обожаемой и защищенной. Но времена изменились. Сделайте так, чтобы женщина почувствовала себя женственной, но также и сильной, и все будет хорошо. У Мика Джаггера вообще была женщина не на голову выше его? Ну и заткнитесь.

И вот что еще: Гас ни секунды в жизни не переживал из-за своего роста. Мои знакомые, у которых дети очень маленького роста, переживают из-за переживаний детей, а не из-за роста. Так зачем я потащила своего чрезвычайно удовлетворенного ребенка к эндокринологу, пожелав выяснить, не нужно ли ему вводить гормон роста? В реальной жизни ежедневная инъекция может прибавить ему от пяти до десяти сантиметров. Если я решилась на это, то что вы скажете насчет косметической операции, чтобы мой ребенок выглядел приемлемо? Один коллега по работе, Спенсер, не большой фанат моего плана, забрасывал меня улучшенными версиями Гаса: «Я понял! Он получил твой нос – эээ, твой старый нос. Почему бы тебе не приделать ему новый нос? Твой пластический хирург еще практикует?»

* * *

«Ты слышала, появилась новая порода супервшей, – удовлетворенно заметил Джон, когда я приготовилась обсуждать с ним проблемы роста Гаса. – Это мутанты. Ни один безрецептурный продукт не может…»

«Что касается миниатюрных мутантов… наш сын…» – начала я.

На этот раз мне удалось завладеть вниманием Джона целиком и полностью. Человек, который никогда не соглашался ни на какое медицинское вмешательство вообще, согласился на это. «Поскольку он начал свою жизнь с дефектом, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы обеспечить справедливые условия», – сказал Джон. Я совсем забыла: Джон всегда был уверен, что его карьера сложилась бы лучше, будь он выше ростом, хотя в опере, если вы метр семьдесят два и весите больше ста пятидесяти килограмм и у вас восхитительный голос – знаете, как у Паваротти, – вас все равно приглашают. Оставив без внимания исключения, Джон настаивал, что рост Гаса будет иметь значение в его жизни. «Если взять парня с ростом метр шестьдесят пять и другого, метр восемьдесят два, одинаково квалифицированных, то работу получит тот, кто почти дорос до двух метров».

Но что для Гаса преимущество в росте – если никакую корпоративную работу он никогда не получит? А для вышибалы из ночного клуба рост не имеет значения. Что до меня, так намного проще.

Взрослые имеют право делать со своим телом все, что они хотят. Без исключения. Но что касается роста, существует только одна крошечная возможность в подростковом возрасте, когда гормон роста может прибавить им дополнительные сантиметры. И эта возможность скоро исчезнет. Сейчас Гаса не беспокоит его рост, потому что он все еще рассуждает, как маленький ребенок. Но что он скажет в двадцать пять лет? Давайте пофантазируем. В двадцать пять лет он наконец-то чувствует себя как шестнадцатилетний; рост метр и пятьдесят семь сантиметров, и он недоволен. Но теперь он уже ничего не может сделать, черт возьми. Если бы только его мамаша пораскинула мозгами и не колебалась. В некоторых случаях бездействие равно действию – откладывать решение до тех пор, пока не станет поздно.

* * *

Большинство из нас отчаянно пытаются поступать с детьми справедливо. Но для многих родителей со «средними» детьми, страдающими расстройством спектра, борьба намного сложнее. Одно дело – принимать медицинское решение за того, кто никогда не сможет сам принимать решения, или решение обратимое, без длительных последствий; совсем иначе обстоит дело, если вы еще не знаете, придет ли ваш ребенок к пониманию и приобретет ли способность принятия самостоятельных решений.

Именно по этой причине анализ будущих медицинских проблем Гаса становится для меня неподъемным грузом ответственности. Одно дело – увеличить рост человека: в основном это косметический вопрос и даже если я нервничаю, от этого мало что зависит. Нет, медицинская проблема, которая заставляет меня дергаться по-настоящему, – это фертильность. Вот вопрос, который возникает у всех родителей, дети которых отличаются от других; неважно, говорят они об этом или нет. Представьте, что вы обнаружили, что отсутствие социальных навыков не является стопроцентной гарантией контроля рождаемости. Если ваш ребенок, которого вы считали полностью неспособным найти партнера, находит его, хотя не понимает, что не способен в полной мере воспитать другое человеческое существо.

Очень трудно высказать все это вслух. Я не хочу, чтобы у Гаса были дети.

По крайней мере, я вполне в этом уверена. Неужели не хочу?

Если бы я должна была решать, видя перед собой того несведущего мальчика, которого я вижу сейчас, это было бы легко: Гасу не стоит становиться отцом. Не только потому, что он все еще не до конца понял, откуда берутся дети, но и потому, что солипсизм, который составляет самую суть аутизма, делает его неспособным понять желания и нужды другого человека, отличные от его собственных, не говоря о том, что чужие желания и нужды могут быть важнее. Гас даже не может до конца принять тот факт, что его любимые люди существовали до него. Долгое время он считал, что я родилась в 2001 году – в год его рождения. В каком-то смысле я родилась тогда – в качестве матери, – но я совершенно уверена, что он не это имел в виду.