Придворный - читать онлайн книгу. Автор: Бальдассаре Кастильоне cтр.№ 126

Молодой поэт сознает: все в истории, как и в жизни, необратимо; великие дела, как и самые заурядные, погребает одна и та же земля. И это дает ему странную отраду: ведь и людские злодейства, и людские страдания тоже обречены кануть в воронку времени. Остается исполнять свое дело из чистого долга, сохраняя мужество и честь. Скоротечность жизни утешает; смерть, даже героическая, не обольщает памятью потомков и славой; поэт ждет от нее лишь покоя. Здесь словно предвосхищен за три века другой певец мудрой и торжественной печали – Джакомо Леопарди ^[11].

Печальную и трезвую весть этих стихов современники приняли и оценили. Еще до того, как сочинения Кастильоне стали издаваться печатно, сонет расходился в рукописях. Позднее, независимо друг от друга, его переложили на свои языки такие первоклассные поэты Европы, как Жоашен дю Белле, Пьер Скаррон, Эдвард Спенсер и Лопе де Вега.

Университетские курсы и хрестоматии не относят Бальдассаре Кастильоне к выдающимся поэтам; вероятно, он и сам считал себя дилетантом, находя в стихах способ галантного времяпровождения (вспомним, что в «Придворном» одобряется стихотворство такого рода) или – что случалось нечасто – подчиняя метру и рифме сильные и глубокие переживания. К его стихам второго рода мы в этом очерке обратимся не раз; они для нас – уникальные и достоверные документы его внутренней жизни и мысли.

Если Кастильоне и не поднялся на ту высоту, какой мог бы достичь, стань поэзия для него главным делом жизни, тем не менее его стихи, и итальянские, и латинские, доносят до читателя напряженный труд мысли и сердца ^[12]. На наш взгляд, к Кастильоне-поэту можно приложить слова, сказанные о поэте другого народа и другой эпохи: «Он у нас оригинален, ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко» ^[13].

* * *

Летом 1503 года маркиз Франческо Гонзага принимает от Людовика XII пост верховного военачальника французской армии, посланной на отвоевание Неаполитанского королевства. Кастильоне, следуя за государем, в седле пересекает бо́льшую часть Италии с севера на юг. Король желает выказать великодушие, вверив главенство бывшему врагу, не останавливаясь даже перед его невысокими полководческими качествами. Но французские рыцари считают унизительным подчиняться итальянцу, намеренно уязвляя его болезненное самолюбие. Дисциплина и моральный дух армии невысоки, и скоро настанет день, когда запоздалая замена Гонзага на другого полководца уже не спасет ее от поражения.

А сейчас, в двадцатых числах августа, войсковую колонну настигает гонец с вестью о внезапной смерти папы Александра VI. С этим событием на итальянских весах чаша Франции становится намного легче. Всякому понятно, что соотношение сил радикально изменилось; сочтены дни и сына папы, французского ставленника Чезаре Борджиа, еще недавно наводившего ужас на всю Среднюю Италию. Но решение о походе остается неизменным, войско продолжает назначенный ему путь.

О тягостных мыслях, что владели душой Бальдассаре, свидетельствует еще один сонет, написанный в Гаэте, городе на Тирренском побережье, ставшем опорной базой французского наступления. В них могли узнать себя многие итальянские рыцари, вынужденные, в силу феодальной присяги своим синьорам, участвовать в войне чужеземцев за господство на итальянской земле. Адресат этого стихотворного послания – Чезаре Гонзага, двоюродный брат Бальдассаре по матери, его верный друг, спутник на многих дорогах жизни, товарищ в делах любовных и литературных.

«Мой Чезаре, я здесь – где море омывает берег, которому по смерти оставила свои кости и дала имя бывшая сыну Анхиза кормилицей в Трое и спутницей в его скитаниях ^[14]. Здесь чают победы Франция и Испания в схватке за награбленную, но худо поделенную добычу; и запоздало скорбит и жалуется о своей ошибке тот, кто подчинился чужеземному игу. Среди пальбы и огня, ужасающих и диких воплей, голода, разрушений и военного безумия я веду мою жизнь по труднопроходимым и крутым тропам; но живы высеченные в глубине сердца мои прежние сладостные мысли – ибо Марсу принадлежит лишь моя оболочка, а все остальное – Любви».

«Марсу (т. е. войне и военной службе) принадлежит лишь моя оболочка, а все остальное – Любви». Эти слова молодого Кастильоне стоит вспомнить при чтении последних страниц «Придворного». Удивительным образом и книга, посвященная придворной среде, казалось бы решительно враждебной всякому искреннему чувству, завершится пылким и вдохновенным гимном Любви.

В декабре, необычайно снежном, слякотном и ветреном, маркиз, до крайности раздраженный неповиновением и соперничеством среди командиров, сложил с себя полномочия под предлогом болезни и развернул мантуанский полк обратно на север, в сторону Рима. Похоже, по состоянию войска он предвидел, что дело кончится плохо. Иначе сложно объяснить дерзость его поступка, который навряд ли мог остаться без возмездия со стороны Людовика XII. На пятый день после Рождества испанские силы, укрепившиеся на берегу реки Гарильяно, под главенством талантливого, смелого и любимого солдатами Гонсало де Кордова перешли в контрнаступление и наголову разгромили французов и их итальянских вассалов.

* * *

Бальдассаре встретил Рождество в Риме; маркиз Франческо, спешивший к празднику домой, разрешил своему молодому помощнику остаться здесь до весны.