– Вы хотите принудить БКА к расследованию.
– Не БКА, а вас!
– А если я этого не сделаю или буду действовать недостаточно быстро, то умрет еще больше людей? Верно?
– Теперь вы поняли. Жизнь этих людей в ваших руках. Если бы я жаждала мести, они были бы уже мертвы. Поверьте мне. – Ее взгляд стал холодным. – Но у них есть шанс выжить. И одновременно это ваш шанс раскрыть правду. У меня это не вышло, но возможно, получится у вас.
– Значит, это ваша интерпретация справедливости, – сказала Сабина. – Правда или смерть.
– Так и есть. – И ее взгляд говорил, что ради этого она пожертвует даже собственной жизнью.
Глава 27
Когда Сабина вместе со Снейдером покинула комнату для допросов, она увидела, что ван Нистельрой уже ушел. Кржистоф удобно расположился на стуле, пристроив ноги на стол, и прижимал к виску холодную банку с колой из автомата. Чуть в стороне Тина только что закончила говорить по телефону.
– Есть новости, – сказала она. – Отдел криминалистической техники со вчерашнего дня проверяет всех людей, которые когда-либо были связаны с монастырем урсулинок. Среди них акушерка, которая работала в окрестностях монастыря и иногда туда наведывалась. До настоящего момента она была не в приоритете.
До настоящего момента!
Сабина невольно подумала о родах Магдалены Энгельман и словах Януса-старшего о детях.
– Но последние сведения неожиданно делают акушерку очень интересной.
– Именно. – Тина убрала ноги Кржистофа со стола и села. – Коллега сейчас спустится и подробнее расскажет нам об этой женщине.
Не прошло и минуты, как в дверь постучали и вошел тот же парень с ежиком на голове. В руке он держал планшет и уже собирался открыть файл, но Снейдер его опередил.
Он показал три пальца.
– Как зовут акушерку? Она еще жива? Если да, где она сейчас?
Молодой человек прочитал данные из отчета:
– Вивиана Кронер. Сейчас ей шестьдесят девять. Родилась в Верхней Австрии, двадцать лет назад переехала в Швейцарию.
– Полагаю, в Берн, – предположила Сабина.
Сотрудник удивленно посмотрел на нее.
– Откуда вы знаете?
Сабина достала из сумки распечатки Телекома и долистала до того места, которое сотрудник выделил маркером.
– Это ее номер?
Мужчина взглянул на него и сравнил данные с планшетом.
– Да, – изумленно пробормотал он.
Сабина подняла взгляд.
– На прошлой неделе Вальтер Граймс пять раз разговаривал с этой акушеркой. Боюсь, Вивианы Кронер уже нет в живых – по крайней мере, она не подходит к телефону.
– Спасибо, вы можете идти, – сказал Снейдер. – Цитглогге в Берне – наша подсказка. Нам нужно туда. – Он достал телефон из кармана и нажал на кнопку быстрого набора.
Кржистоф отнял банку колы ото лба.
– Куда ты звонишь? В турфирму?
– Хоровитцу. Он сумеет нам помочь.
– Но ему семьдесят, – засомневалась Сабина.
– Семьдесят два, – исправил ее Снейдер.
– Еще хуже – разве он уже немного не заржавел? – спросила она.
– Заржавел? Он? – повторил Снейдер и холодно улыбнулся Сабине. – Не думаю.
– Но…
– Немез! – перебил он ее с поднятой рукой. – В последние десятилетия криминология породила трех настоящих гениев: моего учителя и наставника Конрада Вессели, который умер почти четыре года назад, Хоровитца и меня.
– Вау! – цинично прокомментировала она. – Тогда дело можно считать практически раскрытым.
Глава 28
Несмотря на знойную погоду, которая стояла в Берне, Рудольф Хоровитц энергично приподнял свою инвалидную коляску на задних колесах и перенес передние через порожек. Затем стремительно покатился через фойе больницы к лифтам.
Вообще-то он собирался провести день в своей гостиной перед окном и снова кормить голубей, чтобы те нагадили на балкон мерзким соседям снизу, но ему нужно было в больницу.
Как же я ненавижу запах этого здания, – подумал он.
Слишком много времени он провел в различных отделениях – операционная, посленаркозная палата, КТ, МРТ, всевозможные столы для рентгена и физиотерапия, – когда семь лет назад пуля серийного убийцы попала ему в спину. Чертова штука застряла в кости, раздробив четвертый поясничный позвонок и полностью разрушив спинной мозг, так что Хоровитцу в шестьдесят пять лет пришлось покинуть службу. Через год он бы все равно ушел, но на двух здоровых мускулистых ногах; теперь они превратились в две тонкие веточки. Зато его руки и дух были сильными, как никогда.
Хотя Швейцарское федеральное ведомство полиции с радостью оплатило бы ему самое современное электрическое инвалидное кресло с аккумулятором, по мощности сравнимым со средней атомной подводной лодкой, он поблагодарил и отказался. Не хотел становиться зависимым от ненадежного электрического двигателя, предпочитал сам распоряжаться своей судьбой. Так верхняя часть его тела за короткое время стала крепче, а на ладонях сформировались мозоли, твердые как асфальт.
К счастью, этим утром ему не нужно было на обследование. Одна подруга попросила его выяснить, кто два дня назад во время ночного дежурства в больнице ударил ее отца, главврача хирургического отделения. Подобравшись сзади, скальпелем три раза в горло. С тех пор хирург лежал в реанимации без сознания – а уголовная полиция до сих пор не нашла преступника. Боже мой, это не может быть так сложно!
Когда дверь лифта открылась, в кабине стоял начальник комиссариата Рюти из федпола. Молодой человек, с рыжыми волосами, веснушками и торчащими ушами, недовольно посмотрел на Хоровитца.
– Так я и думал.
– Пропустите меня, – буркнул Хоровитц.
Рюти помотал головой.
– Возможно, вы и один из лучших профайлеров и разбираетесь в психике всех серийных убийц, но все равно вам нечего здесь делать.
– Тогда почему вы здесь? – огрызнулся Хоровитц.
– Прокурор предполагал, что вы появитесь, – все-таки вы знаете дочь жертвы. – Рюти вышел из лифта и не стал подавать руку Хоровитцу. Видимо, он помнил, что Хоровитц этого не любил. По крайней мере, память у парня работает отлично.
– Что уже выяснили криминалисты полиции кантона?
Дверь кабины за спиной Рюти закрылась.
– Не много.
– Что значит не много? Чуть конкретнее!
Рюти вздохнул.
– Никаких свидетелей, никаких видеозаписей, никаких следов ДНК преступника. У всех врачей, санитаров и медсестер, как и у остального персонала, есть алиби. Вы видите, ваше появление абсолютно бесполезно.