Метка смерти - читать онлайн книгу. Автор: Андреас Грубер cтр.№ 105

Ван Нистельрой взглянул на Снейдера.

– Какая история про лягушку?

– Если бросить лягушку в горшок с кипящей водой, она тут же выскочит, – ответил Шэффер вместо Снейдера. – А если посадить лягушку в холодную воду и постепенно нагревать ее, то лягушка умрет, потому что не заметит этого и останется сидеть в воде.

– И что? – спросил ван Нистельрой, который, очевидно, не понял морали.

– Если бы я вывалил БКА сразу всю информацию, следователи отказались бы от дела и ничего бы не предприняли, – интерпретировал Шэффер. – А если втянуть в историю такого человека, как Снейдер, так, чтобы он сначала не знал, какие масштабы примет дело, он не отступится, потому что с определенного момента просто не может иначе. – Он сделал паузу. – Тогда вы называли это техникой небольших манипулятивных шагов.

Ван Нистельрой вопросительно посмотрел на Снейдера. Тот кивнул, затем взглянул на Шэффера.

– Но сравнение неудачное, потому что для этого не нужны были убийства.

– Вы же не верите, что раскрыли бы все это без убийств? – крикнул Шэффер.

Снейдер промолчал. Возможно, Шэффер был прав. Но сейчас было уже слишком поздно, и они никогда это не узнают.

– Я не настроен на психологический сеанс с вами, – ответил Снейдер. – Я хочу поговорить с Лунгстрёмом.

Красная точка снова переместилась к Снейдеру и замерла у него на груди.

Неужели Шэффер действительно выстрелит? Он не был слетевшим с катушек киллером, иначе убил бы Мартинелли, Хоровитца и Кржистофа. И тем не менее рискнет всем, чтобы довести до конца свою безнадежную миссию.

Снейдер прикинул, успеет ли вытащить пистолет из кобуры, дозарядить его, прицелиться в силуэт Шэффера и нажать на спусковой крючок. Минимум две секунды. За это время Шэффер выстрелит пять или шесть раз. Три в него – в плечо, грудь и голову, – а потом в ван Нистельроя. Наверняка оружие у него с глушителем. В конце прикончит Лунгстрёма пулей в голову, выбросит труп за борт и обратится в бегство по морю. Вероятно, у Шэффера есть счета за границей, чтобы скрыться в стране, которая не выдает преступников в Германию, Австрию, Швейцарию или Нидерланды.

Куба, Мальдивы, Гватемала или Филиппины, – спонтанно пришло Снейдеру в голову. Вероятно, Гватемала, потому что там есть высокие горы.

– Лунгстрём! – повторил Снейдер.

– Хорошо, – наконец согласился Шэффер. – У вас ровно сорок минут, чтобы до полуночи убедить меня, что Лунгстрём и все остальные, кто был связан с убийством детей, попадут в СМИ и предстанут перед судом.

– Тогда не будем терять времени, – поторопил Снейдер.

Шэффер сделал шаг в сторону.

– Поднимайся!

Снейдер услышал стон. Затем появился Лунгстрём. Снейдер узнал его по черному смокингу и желтой бабочке, которая переливалась в лунном свете. Тот с трудом поднялся на ноги. По его неловким движениям Снейдер заметил, что руки у него связаны впереди.

Резким движением Шэффер сорвал у него со рта клейкую ленту с кляпом.

Лунгстрём втянул воздух, закашлялся и вцепился обеими руками в релинг. Затем посмотрел вниз на пирс. И очевидно, узнал Снейдера.

– Спасите меня! – выкрикнул он.

Что это вдруг!

– Где вы были? Этот мужчина сумасшедший! – добавил Лунгстрём.

Снейдер сжал кулак. Из-за тебя Кржистоф, возможно, никогда не выйдет из больницы! Пора начинать выставлять счета – людям, из-за которых он терял свое время.

В этот момент Снейдер заметил, насколько у него мало мотивации спасать жизнь этому типу. Но Лунгстрём знал все факты о покровителях и закулисных фигурах, и только из-за этого он должен был пережить сегодняшнюю ночь.

– И что сейчас? – спросил ван Нистельрой.

– Вы задаете вопросы, Лунгстрём отвечает, – сказал Шэффер. – И если у меня появится ощущение, что он говорит неправду, я выстрелю ему в ногу.

– Что? – заверещал Лунгстрём. – Что это значит? Добрый полицейский, злой полицейский? Вы надо мной изде…

Раздался приглушенный хлопок. Доски заскрипели, в разные стороны полетели щепки, и в следующий момент Лунгстрём страдальчески вскрикнул.

Снейдер пытался наблюдать за сценой без эмоций. Очевидно, Шэффер держал в другой руке пистолет, из которого только что выстрелил Лунгстрёму в ступню. Жаль красивые желтые ботинки. Но не трагично, учитывая, что могло случиться в следующий момент.

– Хватит орать! – пригрозил Шэффер. – Иначе следующая пуля угодит тебе в икру или колено.

Снейдер услышал, как Лунгстрём сжал зубы и, хрипя, проглотил свою боль.

– Почему Glostermed проводил эксперименты с младенцами? – быстро спросил Снейдер, пока еще что-нибудь не случилось.

Лунгстрём молчал.

Шэффер вдавил ствол пистолета врачу в спину.

– Давай отвечай!

– Мы исследовали рентгеновские лучи, – ответил Лунгстрём.

– Почему с младенцами, подонок! – крикнул Снейдер. – В этом вопрос.

– Мы больше не могли работать с клеточными культурами. Для следующей фазы исследований в качестве объектов для опытов нам были нужны живые организмы со здоровыми кровеносными сосудами.

– И почему именно младенцы, а не взрослые люди? – спросил Снейдер.

Лунгстрём молчал, но Шэффер так сильно вдавил ему ствол в спину, что тот вскрикнул.

– Потому что с молодыми радиочувствительными тканями можно было быстрее получить результаты.

– Дальше! – подгонял Снейдер.

– В отличие от более взрослых людей костный мозг у младенцев содержится еще во всех костях, поэтому химические контрастные реагенты оседали лучше. Для исследования это было на вес золота.

– Это был эксперимент со световым полем?

– Да, его часть. Младенцев было легче достать, легче использовать и легче утилизировать. В этом вопросе руководство концерна не церемонилось. Речь шла о миллиардной прибыли!

У Снейдера внутри все сжалось; чем дольше он слушал Лунгстрёма, который говорил о детях, как о товаре, который можно было заказать и доставить на грузовике в желаемом количестве, тем хуже ему становилось. Он пытался истолковать тень на лице Шэффера. Если Лунгстрём будет продолжать в таком же холодном расчетливом и безэмоциональном тоне, Шэффер мог просто нажать на спусковой крючок – и тогда все кончено.

Правда, если Лунгстрём не будет говорить, ему тоже конец. Тупиковая ситуация.

Снейдер глубоко продохнул.

– А почему вы не тестировали контрастное вещество на мышах?

– На мышах? – прыснул Лунгстрём. – Вы вообще знаете, что это означает?

– Нет, объясните мне.